Настоящий полковник - чертовски обаятелен, телом могуч, громогласен и большой любитель острого словца. К месту и цитату из классики вставит, и анекдот ввернет. Но в серьезном разговоре - сосредоточен, раздумчив. Говорит, будто каждую фразу взвешивает. И, как я почувствовал при дальнейшем общении, характер имеет сильный, волевой и принципиальный. Поговорка «Где родился, там и пригодился» к Журавлеву имеет стопроцентное отношение. Он в Тахтамыгде родился, и не жил здесь только когда учился в авиатехническом училище да несколько лет работал в Благовещенском аэропорту. Потом то ли на счастье, то ли на беду перевелся в Тахтамыгдинский аэропорт. Домой потянуло, да и тайга в окрестностях поселка - настоящий рай для любителя охоты и рыбалки. Но московское начальство сочло северное предприятие неперспективным, и аэропорт закрыли. Впору было переселяться куда-то. Но тут в колонии должность начальника отряда подвернулась. Сейчас у Журавлева все один к одному: семья, работа, любимая тайга под боком. В семье порядок. Татьяна Витальевна дома супруга, на службе - коллега. Получив второе образование, работает в колонии психологом. Дети выросли, прочно стоят на собственных ногах. Тайга -спасительница: она и стресс снимет, и в уставшее тело силы и бодрости вольет. На работу тоже грех жаловаться, хотя очень непростая она, специфическая. Далеко не каждому по плечу. Его мнение на этот счет: - Если ты во всех осужденных видишь только отъявленных негодяев, не мучь себя и людей - уходи! Если не сопереживаешь ближнему - значит сел не в тот вагон. Если для тебя понятия о справедливости, совести и офицерской чести - пустые звуки, ищи себе другое занятие. Потому что от тебя, твоих моральных и деловых качеств зависят судьбы многих людей. Ведь зона, образно говоря, это перекресток человеческого бытия, и ты на этом перекрестке - регулировщик движения... Среди осужденных ходит шутка: наикрутейший зек на зоне - Журавлев. Самый большой срок мотает. Он и впрямь уже двадцать семь лет в колонии. Практически на всех офицерских должностях отработал. Последние два года - начальником. Хозяин! Я втихаря (у меня была такая возможность. - Авт.) интересовался у осужденных, какое к нему отношение. Мужики давали информацию однозначную: «Справедливый, зону не гнобит, но и расслабухи не дает. За бардак шкурку спустит с любого. Ему без разницы, кто лажанулся - сотрудник или зек. Зато на зоне порядок: беспредела нет. В котел попадает все, что положено. Свидания, письма, посылки - нет проблем». Один осужденный из долгосрочников даже сожалел: «Жалко, скоро свалит он от нас. Вроде года через полтора-два срок у него кончается. Могут не продлить, кому-то тоже полковника получить хочется». А его вполне возможная отставка, как видно, не особенно тревожит: к тому времени Московскую академию права должен окончить, без работы не останется. Вор должен сидеть! Проявление жалости к разного рода узникам - это чисто российская черта характера. Вторая нелепость этого нелогического ряда - весьма прохладное отношение к людям, которые их содержат в неволе - кормят, одевают, водят на работу, пересчитывают по нескольку раз на дню и охраняют, чтобы не разбежались. А как относятся сотрудники колонии к своим подопечным и не страдают ли они комплексом неполноценности от своей работы? Задал я этот провокационный вопрос полковнику Журавлеву и подумал, что сейчас Сергей Васильевич, натянув маску официального общения, скажет нечто формально правильное. Вроде того, что они выполняют служебный долг и все их действия расписаны четко сформулированными параграфами. И я даже немножко растерялся, когда полковник по-штатски грустно улыбнулся и стал рассказывать о вещах для меня неожиданных. Оказывается, психологи, сотрудники по социальной адаптации, учителя здешней общеобразовательной школы с делами осужденных не знакомятся. Почему? Чтобы не находиться под прессом совершенных ими преступлений. Ведь попавший в колонию человек как бы начинает свою жизнь с чистого листа. Разумеется, начальник колонии, оперативные сотрудники должны знать, что из себя представляет каждый новый ее обитатель, шлейф каких неправедных дел тянется за ним. И в этом нет никакого противоречия. Просто первые начинают лепить из осужденного личность, способную жить в нормальном обществе, а другие, содействуя им, оставляют за собой возможность коррекции его поведения. Но откуда все же народное сочувствие заключенным? Злодеи же, не ангелы! Сергей Васильевич не раз над этим задумывался и открыл для себя простую истину: во-первых, не всякий осужденный - отъявленный злодей. Например, хороший человек, законопослушный гражданин нечаянно задремал за рулем и - совершил аварию с тяжелыми последствиями. Если бы он мог предугадать, что случится подобное, его бы под пистолетом не заставили сесть за руль. Однако закон не знает сослагательного наклонения, а наказывает по результатам случившегося факта. Чувствуя, что перегибаю палку, все-таки пытаюсь сбить Журавлева с позиции: - Так прав или нет знаменитый Жеглов в своем утверждении, что вор должен сидеть в тюрьме? И снова Сергей Васильевич терпеливо объясняет мне: говоря «вор», герой фильма имел в виду обобщенное - «преступник». В этом он абсолютно прав - такой злодей должен сидеть. Более того, надо добиться положения в стране, чтобы каждый ее гражданин, решаясь на преступное деяние, не тешил себя надеждой ускользнуть от законного возмездия. тогда преступность в стране уменьшится в разы. Исполнение наказаний - одна из сложнейших категорий человеческих отношений, в которой должен главенствовать закон. Суд, исходя из его духа и буквы, определил осужденному меру наказания. И эта кара ни на йоту не должна быть превышена или уменьшена в учреждениях УИН. Работа не волк, но в лес убежала Осужденный должен не только отбыть наказание, но и иметь возможность возвратиться в общество полноценным гражданином. В системе мер адаптации - труд, обучение наиболее востребованным рабочим профессиям. Журавлев согласен с этим, однако имеет некоторые дополнения. Да, надо обеспечить осужденных работой, обязательно привлекать их к труду. Хотя бы для того, чтобы зеки не висели камнем на шее у налогоплательщиков, а сами зарабатывали на свое содержание. Но, как это ни анекдотично, законодатель дал право осужденным ...не работать. И здоровенные мужики могут ежедневно «полировать ногти», при этом получать все, что положено сидельцу. Нелогично, но факт! Сергей Васильевич к проблеме подходит неоднозначно. Он за то, чтобы добросовестно относящиеся к труду осужденные в качестве поощрения получали более интересную и высокооплачиваемую, с лучшими условиями работу. А все остальные использовались на тяжелых, не требующих квалификации. Как постарался, за то и получи! Однако желание начальника УВ 14/5 всех осужденных загрузить работой - проблема острейшая. И не только по милости законодателя, а по причинам экономического характера. Некогда тахтамыгдинская колония выпускала промышленной продукции вровень с известными в области предприятиями. Это литье и поковки, металлоконструкции, строительные вагончики-бытовки, столярные изделия и многое другое. Теперь почти все производство стоит, а главное - литейка. Не выпускаются литье и металлоконструкции, раньше отправляемые по стране и за рубеж - нет металла на изготовление. Его металлурги отпускают только по предоплате. У колонии на это денег нет. Не погасили долгов заказчики из ближнего зарубежья, получавшие вагончики и столярку: частью прекратили существование, частью «ушли в подполье». Колония едва сводит концы с концами. Бюджет закрывает процентов около шестидесяти от ее потребностей. Небольшие деньги дают деревообработка, производство кислорода, изготовление извести, надгробий. Экономятся средства за счет своей пекарни и продажи хлеба населению поселка, подсобного хозяйства, ориентированного на свиноводство. Конечно, здорово бы было возродить работу литейного цеха, но это из области мечтаний. А вот реальность: заготовка леса, выпуск разного пиловочника, изготовление столярных изделий. Строительство в области разворачивается, и на продукцию спрос обеспечен. Можно, наверное, заняться сбором и переработкой дикоросов, но колония - учреждение режимное... Тахтамыгдинская колония заслужила право называться лучшей среди подобных учреждений Приамурья. Полковник Журавлев весьма сдержанно относится к этому первенству. Да, у него в жилой зоне порядок. В общежитиях тепло, светло и чисто, осужденные одеты-обуты, накормлены и вид имеют опрятный. Но ведь так должно быть! Есть баня, спортзал, библиотека и санчасть, работают средняя общеобразовательная школа и профучилище. Нормальное явление, ничего сверхъестественного. Есть центр социальной реабилитации и часовня для верующих. Так ведь тоже веяние времени. - Вот запустить бы производство на полную мощность, чтобы можно было построить современные цехи и продукцию такую выпускать, чтобы потребитель с руками отрывал, вот тогда... А что тогда, уважаемый Сергей Васильевич? Я стопроцентно уверен, что это «вот тогда» для вас никогда не кончится: одно перейдет в разряд обыденного, но обязательно замаячит на горизонте новое, еще более интересное и сложное, по нужное для колонии. Работа такая у вас, и такой вы человек, полковник Журавлев.

Возрастная категория материалов: 18+