Я кивнул, и мне тут же представили девочку-девушку. Она казалась старше своего возраста. Немного настораживал цвет лица — неестественная бледность. Время от времени, впрочем, вспыхивал румянец. Особенно тогда, когда Аня Синякова стала читать свои стихи. Волновалась...

Я  пообещал поглубже познакомиться с творчеством Ани. Еще на фестивале узнал, что девочка больна лейкозом. На конкурсе произведений, посвященных 60-летию Великой Победы, вспомнил о юной поэтессе. Нашел стихотворение, соответствующее тематике. Оно уже было сверстано, но из-за дефицита газетной площади не было опубликовано. «Да и вообще рановато Анечке показываться на свет, — подумал я. — Пусть подучится. У нее все еще впереди». Оказывается, я был неправ. Месяц назад зазвонил мой сотовый: «Это Валентина Григорьевна Синякова. Вы помните Аню и ее стихи? Так вот... Доченька наша умерла. Сегодня в ритуальном зале областной больницы будет прощание. Приходите...» Я остолбенел. Когда покупал цветы, продавщица, узнав о той, кому они предназначены, запричитала: «Почему так творится? Такая талантливая девочка — пишет стихи, рисует, играет на баяне и гитаре, хорошо учится — и вдруг умирает. Жаль девочку». Я не узнал Аню в гробу. Худенькая, маленькая, изможденная болезнью. Отец и мать ее поседели еще больше.

— Перед смертью дочка просила меня, — сказала Валентина Григорьевна, — сильно не унывать. «Мама, я была счастлива, — говорила она, — у меня были вы: вечно заботливые и любящие меня. А еще была — Поэзия.

Евгений Яковлевич подарил мне книгу дочери, изданную в Хабаровске. Очень солидно выпущенную. В твердой обложке и на хорошей мелованной бумаге. Теперь (жаль, только теперь) я внимательно прочитал стихи Ани Синяковой. Она могла стать со временем очень хорошей поэтессой. У нее был свой, нестандартный взгляд на вещи, непохожий на взгляды большинства ее «продвинутых» ровесников. «Мои любимые поэты, — писала мне она, — Маяковский и Дементьев. Нравятся фантастические сказки, как для взрослых, так и для детей, за исключением «Гарри Потера». Жаль, что времени ей было отпущено совсем мало.