«Можно как угодно характеризовать тот период, оценивать деятельность первого президента. Но именно в то время, когда Ельцин возглавлял Россию, народ получил главное, ради чего все эти преобразования проводились, — свободу», — заявил на пресс-конференции в Кремле президент Владимир Путин. Исторический парадокс заключается в том, что Борис Ельцин, по его же словам, «сам стал жертвой свободы слова, которую отстаивал все годы президентства». В день общенационального траура журналист «АП» встретился с человеком, которому довелось лично общаться с Борисом Ельциным. 

«Ельцин — кумир моей студенческой молодости»

- Бориса Николаевича я много раз видел на праздничных демонстрациях в Свердловске, когда учился в Уральском госуниверситете. Кстати, со студенческим периодом связан один любопытный эпизод, — вспоминает личное знакомство с Ельциным депутат Амурского облсовета Виктор Хахин. — Мы тогда убирали картошку в совхозе «Краснофимский». В один из дней, уже ближе к вечеру, с краю поля остановилось несколько черных «Волг». Из одной выскочил высокий человек в сапогах (это и был Борис Николаевич) и направился к студентам. Спросил: «Как дела?», а потом до самой темноты таскал вместе с нами ведра с картошкой.

15 июня 1994 года самолет с первым Президентом России Борисом Ельциным приземлился в благовещенском аэропорту. 

После работы пошел в лагерь, отведал нехитрой похлебки на ужин и даже выпил вместе со всеми «национальные» сто граммов... Уходя, оставил на столе десять рублей. На наши возражения отрезал: «Я даже в студенческие годы «на хвоста» никогда не садился!» Потом спросил, какая у нас самая большая проблема. Мы дружно ответили: «Дождь»! «Ну, дождь даже первый секретарь обкома отменить не в состоянии, а полиэтиленовые накидки на заводе пластмасс для вас сделают». И через несколько дней их действительно прислали.

Второй случай связан с его опалой после выступления на знаменитом октябрьском пленуме ЦК в 1987 году. Казалось бы, первый секретарь столичного горкома, кандидат в члены Политбюро. Сиди себе тихонько в президиумах, дремли в уголочке, как все. Ну, еще в бесконечных комиссиях по организации похорон председательствуй, дожидайся своего кресла в Политбюро. Но Ельцин не был бы Ельциным, если бы не полез на рожон. Борис Николаевич оказался тогда единственным, кто не побоялся открыто выступить против системы, за что и поплатился: после пленума его буквально начали травить. Первый раз информационную изоляцию он прорвал, когда выступил перед слушателями высшей комсомольской школы. Мой приятель из башкирской молодежной газеты прислал тот номер с интервью Ельцина. Я предложил перепечатать его в «Амурской правде». Тогдашний наш главный редактор показал газету в обкоме, а потом сказал, что интервью интересное, но народу это не нужно. — Давайте спросим у народа, — предложил я и как редактор стенной газеты вывесил ксерокопию интервью Ельцина на доске объявлений на первом этаже газетного комплекса. Внизу приписал вопрос: «Интересно ли Вам прочитать такое в «Амурской правде»?

Только два человека написали, что материал неинтересный, остальные — что такое нужно публиковать. Была просто гигантская «простыня» с подписями «за». Но интервью в «Амурке» так и не появилось. Зато я после этого не прошел аттестацию в комиссии обкома и чуть не вылетел с работы.

Из всех встреч больше всего запомнилась встреча 6 мая 1996 года. В доме приемов на Воробьевых горах Борис Николаевич собрал редакторов газет и творческую интеллигенцию. Я сидел за столом рядом с Элиной Быстрицкой, взял автограф у Юрия Никулина. А выступая перед микрофоном, немного рассказал ему о ситуации в Амурской области... Ельцин был абсолютно лишен чванства. Сам про себя говорил, что с большим трудом выдавил из себя рабовладельца. Он никогда не цеплялся за «шапку Мономаха» и стал первым главой государства, который добровольно покинул свой пост, потому что посчитал этот шаг правильным на тот исторический момент.

Но Ельцин ушел, заложив перед этим основы цивилизованного, демократического, правового государства. Я знаю немало амурчан, которые помянут первого российского президента добрым словом. А для меня это еще и глубоко личная утрата, в телеграмме соболезнования я так и написал: «Прощай, кумир моей студенческой молодости»

Возрастная категория материалов: 18+