Пишу вам от отчаяния, обиды и горя. Я проживаю в общежитии швейной фабрики Свободного в комнате 11,9 кв. метра. Со мной живут два сына, один - инвалид. В комнате на потолке и стенах - плесень и слизь. Зимой все промерзает, а летом даже при маленьких дождях мы слушаем капель. Мебель постоянно приходится двигать, чтобы не замочить. Во время дождя дети спят в секции, так как на их диван капает с потолка. Влажность в помещении достигает 54 - 62 процентов - была проверка санэпиднадзора. На ночь, если идет дождь, приходится отключать электросчетчик - боимся, что где-нибудь замкнет. Недавно из-за протекания крыши сын остался без школьных принадлежностей. Я положила тетради и карандаши на компьютерный стол и забыла убрать, теперь придется покупать новые. В 2006 году была проверка ЖЭУ, но сдвигов так и нет. В этом году опять сильные дожди, и нас снова заливает. МП «Жилсервис» дало предписание РЭП-1 - отремонтировать кровлю в августе. А потом пришло другое письмо, где сообщалось, что ремонт переносится на сентябрь. Мы люди терпеливые, все ждем каких-то действий со стороны властей. Но это пустые ожидания. В городской администрации, в отделе ЖКХ нас даже слушать не стали, выставили за дверь, мотивируя тем, что у нас по оплате за общежитие задолженность. В прокуратуре сказали, что деньги на ремонт выделены. Помогите разобраться в нашей проблеме. Может, наши «верха» все-таки пошевелятся. Лариса Мирошниченко. Свободный. Благодарим за крышу У Марии Садриевой тоже была подобная проблема - в непогоду крыша над головой не защищала. Проблему помог решить директор Мухинского дома-интерната. За что пожилая женщина с дочерью его и благодарят. Хочу выразить благодарность Александру Ивановичу Вторушину, директору Мухинского дома-интерната, за помощь, оказанную мне и моей дочери. Сама я пенсионерка, получаю пенсию 2300 рублей, а дочь - инвалид третьей группы, ее пенсия - 1840 рублей. Она нуждается в постоянном лечении, часто ездит по больницам, на это денег нам, конечно, не хватает. А тут еще на нашу беду потекла крыша - дом старый. На рубероид никак не могли собрать денег - они уходят на лекарства, на свет и воду (она привозная). Остаются крохи - на продукты. Поэтому я обратилась за помощью к директору дома-интерната. И большое ему спасибо, что не отказал. Сначала нам привезли четыре рулона рубероида. На днях обещают привезти еще шесть. Так что надеемся, что в скором времени тазы по дому ставить не будем, как и спать под зонтиком. Мария Емельяновна Садриева. Шимановский район. Живу в бане, а плачу как за особняк Собственность иметь хорошо. Но за нее приходится платить налоги. О выросшей налоговой ставке на имущество, которая становится непосильной ношей для сельчан, рассказывает житель Благовещенского района. Я сельский житель, живу в Благовещенском районе. Как-то услышал с экрана телевизора о дачной амнистии: государство призывало граждан быстро и без волокиты оформить в частную собственность дачи, сельские усадьбы, приватизировать то, что еще не успели. Умиляясь такой заботе государства о гражданах, тоже решил узаконить все свои постройки. Так как дом мой при пожаре сгорел пять лет назад, а сам я семьей проживаю в бане с пристроенным гаражом, то и решил оформить баню как жилой дом. Ведь новый дом неизвестно когда построю, а амнистия только до 2010 года. В усадьбе у меня находятся: баня с пристроенным гаражом, гараж из шпал высотой в 4 метра (чтобы зимой можно было ремонтировать трактор). Над баней пристроил второй этаж из досок и полистирола. Также в усадьбе находятся два сарая для скота, фундамент под дом и под летнюю кухню, скважина и, извините, уборная. Обратился я в БТИ, чтобы оценили мои строения и выписали паспорт. Получив паспорт, удивился: мои постройки оценили аж в два миллиона сорок тысяч рублей. И это в деревне, где ничего нет - ни нормальных дорог, ни уличного освещения, ни школы, клуба, детсада и магазинов, а самое главное - нет работы. Ну, думаю, ошиблись, с кем не бывает, обратился за разъяснениями к руководителю БТИ. Оказалось, что стоимость имущества увеличилась из-за коэффициента пересчета инвентаризационной стоимости строений, помещений и сооружений, находящихся в собственности физических лиц, - постановление губернатора принято 29 марта 2008 года. В селе коэффициент увеличился в 56,4 раза, в городе - в 54 раза, и действует он по всей области. В очередной раз государство «проявило заботу» о своем народе. В моем случае налоговая ставка 1 процент, а это 20,4 тысячи рублей в год. Теперь я должен каждый месяц платить по 1700 рублей, при том, что живу в бане и все удобства - на улице. А где сельчанину взять такие деньги на налоги? Все-таки мы живем в Амурской области, а не на Рублевке, что под Москвой. Петр Яковлевич Скрыбник. с. Заречное, Благовещенский район. Душа плачет, видя, как спивается село Варение самогона - выгодное дело на селе, где нет работы. Оно приносит прибыль производителям, а вот у семей покупателей отнимает последнюю надежду на нормальную жизнь и благополучие. Я приехала к родственникам в село юной девушкой. Познакомилась с молодым человеком, вышла замуж. Моими подругами стали сельчанки, старшие по возрасту, они помогали советами. Село было красивое и богатое, мы работали в колхозе, растили детей. Жизнь шла своим чередом - люди рождались и умирали. Кто-то уезжал из села учиться, а кто-то оставался здесь. А потом началась перестройка, и село постигла печальная участь - люди лишились работы. Чтобы выжить, сельчане стали гнать самогонку. Гнали все - и бабушки, и мамы, и их дети. С горя люди начали пить. И пошла наша жизнь на упадок. Женщины рожают детей, а мужья тащат из дома ценные вещи - чтобы обменять их на бутылку. Когда-то в селе были танцы, мы водили хороводы и пели песни, играли в лапту и выжигалы, а сейчас по вечерам - пьяные крики да драки. От соседок про их же мужей слышишь: «Вот придурок, напился, стащил сало и унес самогонщикам». Другая вторит: «Вчера Гришка выкопал картошку и пропил, так весь урожай, наверное, и пропьет - зимой придется побираться». А потом вдогонку несутся проклятия: «Да чтоб они сгорели, чтоб их дети столько перепили самогонки, сколько они ее выгнали и продали!» Как-то увидела знакомую с дочерью (мы вместе работали): идет пьяная, шатается. Думаю, что было бы со мной, если б я не держала себя в руках. Ведь и у меня жизнь не слаще - мужики пьют. Не дай бог, если дочери начнут (самогонка-то рядом). И как нам бороться с самогонщиками?! Душа плачет, когда вижу, как спивается наше село. Жительница села Практичи. Мазановский район. Бесланская трагедия Все помнят события в Беслане 3 и 4 сентября, хотя прошло уже четыре года. Той трагедии, унесшей жизни более трехсот людей, житель Зеи Юрий Чапковский посвящает эти строки. Сентябрь, день первый. Счастливые дети на школьной линейке. Мир в розовом свете, но рядом бандиты в намордниках-масках и... рухнул вдруг мир, и мольбы все напрасны! Сентябрь стал черным, как смертная дата, в горящем спортзале трещат автоматы, взрываются бомбы, летают осколки - здесь нелюди в масках - чеченские волки. Безлики они, беспощадны и тупы; за выстрелом выстрел и... детские трупы, и матери падают раненой птицей, детей закрывая своими руками и телом... А где же мы с вами, где ангел-хранитель, где первые лица?! Кто должен в России детей защитить, по скорбному счету пред Богом платить? Безмерны утраты и горе людей, увы, невозможно грехи искупить, и классы, залитые кровью детей, и школьные стены нельзя обелить! Расстреляна школа - наш вечный укор: святые и скорбные лики детишек, их сдавленный шепот мы все еще слышим, и свечи, как вечность, горят до сих пор! Юрий Чапковский. Зея.

Возрастная категория материалов: 18+