— Зерновая группа стоит в среднем около шести тысяч рублей за тонну, в прошлом году цена была от пяти до пяти с половиной тысяч рублей. Что касается сои, с учетом урожайности, которая сложилась в этом году, цена на нее — 10 тысяч рублей, на тысячу ниже, чем год назад.

— При этом хозяйства, которые продавали сою амурским переработчикам, получали еще две тысячи рублей за тонну из бюджета…

— Год назад у нас была такая возможность, и мы ее использовали. Но не нужно забывать, что в этом году мы купили 260 комбайнов, заплатив за них половину стоимости. Если на поддержку сои бюджет потратил 280 миллионов рублей, то на удешевление комбайнов — почти 500 миллионов рублей.

— Тем не менее хозяйства жалуются, что их доходы снизились?

— Да, зачетный вес сои в этом году не тот, что был в прошлом. Погодные условия не позволили ей равномерно сформироваться. Когда созревает нормальная соя, зачет идет примерно один к одному: привез тонну — получил за тонну. Сейчас в тонне сои до 20% масличной примеси — зеленой недоразвитой сои, которая для переработки не годится. Поэтому в зачет идет 80%, в деньгах получается вроде бы меньше. Но гостовская соя, где положено до 10% масличной примеси, стоит 10 тысяч рублей. Так что никакого обмана нет.

— То есть в среднем около 20 процентов сои низкого качества?

— Бывает и больше. Это зависит от сроков посева, от технологии. Очень много на сей счет причин.

— Какая соя в основном пострадала?

— Соя с длинным периодом вегетации — более 145 дней.

Экономика на бобах

— Этой осенью впервые услышал о сложностях при сбыте сои. При этом раньше никто не говорил, что подобная проблема вообще может возникнуть. Почему прежде об этом никто не задумался?

— Проблем со сбытом сои у нас нет. Сегодня у нас 10—15 ключевых покупателей, основные игроки — Иркутский МЖК и Амурагроцентр. Но цена что у одних, что у других практически одинаковая. В этом и суть вопроса — пока не удается сформировать такую ценовую политику, которая при том зачете, который сейчас есть, удовлетворяла бы наших производителей. А потребность в сое есть. Скажи, что продаешь ее по восемь тысяч за тонну — выгребут все.

— Какую цену производители называют удовлетворительной?

— В пределах 12—13 тысяч рублей за тонну.

— Если бы ввели понижающий коэффициент для перевозки сои на запад России, какой могла бы быть стоимость в нашем регионе?

— Я думаю, что не ниже 14 тысяч рублей.

— Сколько сои нужно России?

— Около трех с половиной миллионов тонн. В этом году собственными силами произвели один миллион двести тысяч тонн, из них половина — вклад Амурской области.

— Вопрос о льготных тарифах на перевозку зерна и сои с Дальнего Востока обсуждается давно. Насколько я знаю, обсуждения идут и на уровне Правительства России?

— Нужно понимать, что вопросы, связанные с центром, решаются даже не месяцами. С прошлого года вопрос о льготной перевозке зерна и продуктов его переработки ставится в правительстве. Стоят резолюции первых лиц о том, что нужно разобраться. Лед как будто тронулся, процесс пошел, но пока мы не имеем на руках ни одного документа, который бы давал право работать по-другому. Что касается актуальности, достаточно сказать, что для того, чтобы довести нашу сою до Урала, нужно заплатить треть от ее стоимости. Доставка из Калининграда обходится в 16% от цены сои. Отсюда низкая конкурентная способность с импортной продукцией. Мы предлагаем два варианта решения проблемы: или сделать на территории Российской Федерации исключительный тариф с понижающим коэффициентом хотя бы 0,3, или убрать заградительные таможенные пошлины на вывоз сои, позволить работать здесь, на рынке АТР.

— В будущем году хозяйства существенно увеличат посевной клин. Соответственно увеличится и валовой сбор. И тем не менее проблемы продать все в регионе не возникнет?

— Нам все равно нужно решать вопрос для того, чтобы мы были конкурентоспособны в центральной части России. И мы этим делом занимаемся практически ежедневно. Да, мы понимаем, что Амурская область может и 700, и 800 тысяч тонн сои производить. Но это должны понимать и в Правительстве России. Здесь ведь и другая сторона вопроса: если продвижение сои на запад будет выгодно, неизбежно возникнет необходимость строительства второго завода по переработке сои еще на 400 тысяч тонн в год.

Дефицитное зерно

— Александр Васильевич, этим летом в стране была засуха, у нас сильно пострадали зерновые культуры. Мы ощущаем нехватку зерна?

— Нельзя сказать, что есть катастрофическая нехватка зерна. Решаются проблемы по фуражу для промышленного птицеводства. В целом, думаю, мы выйдем из этого положения.

— Дефицит зерна есть?

— Двадцать пять тысяч тонн.

— Откуда брать?

— Уже заключены контракты с производителями из Сибири, Алтая.

— Есть дефицит семенного материала. Это действительно серьезная проблема?

— Мы отрабатываем возможные варианты. Таковых я вижу два: или закупить семена централизованно и провести их через одного оператора — специализированное хозяйство-репродуктор, или раздать адреса, чтобы хозяйства сами закупали семена. Во втором варианте будет больше издержек. В первом система обмена будет такой же, как и прежде, — один к одному. Разницу репродукторам возместит бюджет.

Страховые риски

— Природные катаклизмы этого года вновь подняли на поверхность вопросы, связанные со страхованием рисков. Сами вы довольны работой системы страхования сельхозкультур?

— Совершенно нет.

— Как, по-вашему, быть?

— Скоро появится новый закон о страховании рисков в сельском хозяйстве, в нем расставлены все акценты. Ответственность за выплаты берут и государство, и страховая компания, и страховое сообщество. На этом рынке будут понятные, вменяемые игроки. Расписаны страховые взносы, страховая премия, точно определено, что платить будут только за полную гибель.

— Крестьяне жаловались, что доказать страховщикам, что была засуха, очень сложно. Многие на этом спотыкались…

— Если происходит стихийное бедствие, объявлен режим ЧС, доказывать кому-то одному ничего не нужно. Нужно правильно оформить весь пакет документов. Играть с государством по этому вопросу равносильно тому, что кто-то приходит в банк без паспорта и говорит: хочу получить кредит, вот он я, дайте денег.

— Какие суммы получили амурские хозяйства на возмещение ущерба от засухи и вымокания культур?

— У нас до сих пор идут баталии с Минфином России о выплате средств, которые приняты к рассмотрению. Есть резолюция председателя правительства: «Рассмотреть, оказать помощь». Из Минсельхоза вышел пакет документов на компенсацию 217 миллионов рублей. Документы находятся в Минфине, мы эту тему постоянно поднимаем.

— Но еще летом суммы ущерба оценивались в миллиард рублей?

— Специалисты провели отбор по нескольким критериям, в том числе были отсеяны неполные пакеты документов. В итоге Минсельхоз России оставил сумму 217 миллионов.

«Опыт есть, нужен объем»

— Мы все время говорим про то, что нам нужно вернуться к показателям лучших лет. До них еще сильно далеко?

— Если говорить об урожайности, то начиная с 2005 года она в целом по всем культурам идет вверх. Есть динамика по строительству и вводу жилья для населения — в будущем году он увеличится с 14 до 20 тысяч квадратных метров. Удовлетворения от того, что все достигнуто, дальше идти некуда, никогда не будет. Особенно в животноводстве. Там, я считаю, мы только готовимся к старту. За последние годы мы увидели новые технологии содержания, доения, заготовки кормов, научились их использовать. То, что мы сделали по птицепрому — хоть по производству мяса птицы, хоть по производству яиц, — это совершенно несравнимо с тем, что было раньше. Многие моменты достигнуты, сейчас нужно наращивать объем. Опыт для этого у нас есть.

Задачи на пятилетку: от пчел до КРС

В среднесрочной перспективе, или, как раньше говорили, в ближайшую пятилетку, перед нами стоит несколько задач. Во-первых, нельзя снижать темп обновления как техники, так и комбайнового парка. Во-вторых, нам нужно в ближайшие два года довести площадь пашни до 1,2 миллиона гектаров. И главное — мы начинаем разговор о том, чтобы усилить внимание на животноводстве: начиная от пчел и заканчивая КРС. Я считаю, что основная поддержка, которая запланирована в бюджете области, должна идти на животноводство.

Акцент здесь будет сделан, конечно, на мясном направлении. Хозяйства, занимающиеся животноводством, и в том числе растениеводством, как основой для выращивания скота, должны получать основную поддержку на все виды деятельности: на обновление кормозаготовительной техники, работу с поголовьем, улучшение технологии.

Нам нужно увеличить дойное стадо, иметь большое поголовье мясного направления. Это задача, поставленная губернатором. Конечно, это долгий процесс. Потому что, по сути, нужно завозить в область хотя бы по десять тысяч голов скота ежегодно в течение пяти лет, для того, чтобы потом начать получать отдачу. В нынешнем году мы завезли 400 голов, это совершенно мало, мы больше выбраковали. И вот здесь, если через лизинг у нас будет получаться вести эту работу, нам нужно стараться выйти на эти параметры.

Амурская мука и будущее комбината «Восточный»

В течение нескольких лет мы пытались наладить производство муки из амурской пшеницы. За эти годы лишь пришло убеждение, что мы не имеем от этого ничего, кроме 30 миллионов рублей господдержки из областного бюджета. Это та сумма, которую регион вынужден тратить на поддержание комбината «Восточный». Мельница создавалась 30 лет назад, рассчитывалась для производства 300 тонн муки в сутки. Раньше она работала на весь Дальний Восток, и это было оправданно. Сейчас комбинат загружен всего на 10 процентов от мощности, оборудование устарело. Производство муки в наших условиях сопряжено с большими издержками. Все это идет в убыток.

Комбинат «Восточный» является подразделением «Амурагроцентра». Работает элеватор, на нем сконцентрировано большое количество сои, но не работает мельница. Перспектива развития «Восточного» связана со строительством на имеющейся базе второго завода по переработке сои. Очевидно, что на площадке «Амурагроцентра» в Благовещенске уже не развернешься. В Белогорске же есть помещения, железнодорожные пути, подведены теплоснабжение, электроэнергия. Но для принятия решения о строительстве второго завода нам нужна понятная политика: нужна ли наша соя в центре России? Если же снизить экспортные пошлины, фактически разрешить производителям работать с Кореей, Китаем, Японией, смысла строить второй завод уже не будет.

Китайцы уйдут, овощи не подорожают

В будущем году мы в десять раз снизили квоту на привлечение иностранцев в сельское хозяйство. Каких-то опасений, связанных с этим вопросом, у нас нет. Мы не опасаемся и того, что цена на огурцы или помидоры может увеличиться — ценовой коридор задает импорт. Мы будем беседовать с овощеводами и торговыми сетями, чтобы они без посредников покупали и продавали производимые нашими предприятиями овощи.

К слову, у нас нет ни одного предприятия с иностранными работниками, которое было бы как-то санкционировано минсельхозом. Все это проходит на уровне муниципалитетов, а потом ни одна бригада не может показать, с какими химикатами работает, какие применяет гербициды. Естественно, если предприятие прозрачное, почему мы не должны давать ему работать? Пример — фермер Куксенко из Усть-Ивановки, у которого трудятся и русские, и китайцы. Он остался при своих интересах.

Фермерство: работать на своем наделе очень сложно

Многие считают, что бум фермерства миновал. Но вопрос: повторится ли он в будущем? Я лично так не считаю, понимая, что это не так просто. Хотим мы этого или не хотим, но от правительства по большому счету это не зависит. Просто сегодня элементарно для фермеров нет надежной производительной техники. Даже если в хозяйстве 2—3 тысячи гектаров, не говоря уже о меньшей площади, человеку очень сложно работать. Старые тракторы, старые комбайны, дорогое горючее, электроэнергия. Не такая у нас и урожайность, чтобы на маленьком клочке земли многое получить…

В животноводстве другая проблема — оно требует упорного труда и много времени. Для того чтобы получить корову, нужно три года. Чтобы выкормить теленка, нужно еще 18 месяцев. При этом нужно хорошо кормить. И человек тоже что-то должен есть. Имея три головы скота, ждать, что через несколько лет ты получишь что-то сверхъестественное, нельзя. Поэтому мы сегодня предлагаем всем, кто хочет заниматься животноводством — мясным или молочным, построить ферму на 20 коров, наполнить ее скотом, обучить, как с ней управляться. Мы находим покупателей на молоко, передаем все это под определенные обязательства и отдаем в рассрочку на несколько лет.

Считаю, что фермеры должны быть. И несмотря на сказанное выше, у нас достаточно много примеров КФХ, которые успешно вписались в современные реалии, дают продукцию, нормально существуют и удовлетворены своей работой.

Модернизация в действии: обновляем парк техники

Я доволен поступлением новой техники в этом году. Если мы не снизим темп хотя бы до 2015 года, то сможем выполнить программу модернизации сельского хозяйства в плане обновления машинно-тракторного парка. Сейчас в хозяйствах больше полутора тысяч комбайнов «в возрасте» от пяти до пятнадцати лет. Практически вся техника такая, что еще новая ломалась на десятом часе работы. Теперь мы начинаем привыкать к другим реалиям: тот же белорусский комбайн без поломок убирает тысячу гектаров зерновых.

В этом году долгие попытки договориться о производстве комбайнов на гусеничном ходу увенчались успехом. «Палессе-812» на резиново-армированной гусенице за какую-то неделю убрал больше 400 гектаров сои. Все, кто приезжал посмотреть на него, однозначно признали, что комбайн хорош. Белорусы уже устранили все высказанные нами замечания. Теперь завод должен работать как минимум в две смены, чтобы к первому июля 150 комбайнов было у крестьян.

Переработка на миллиарды

Каждая тонна переработанной в Амурской области сои приносит в бюджет региона две тысячи рублей. Тонна переработанных зерновых приносит 800 рублей, тонна молока — 1500 рублей. Даже если мы будем перерабатывать 600 тысяч тонн сои, налоги составят 1,2 миллиарда рублей. Эти деньги мы сможем направлять и в сельское хозяйство. Давайте будем наращивать объемы, получать налоги, развивать отрасль. Все должны понимать, что вся переработанная у нас продукция — это вклад в будущее региона. Конечно, мы все можем вывезти сырьем. Хозяйства получат на рубль больше, чем сегодня. А дальше что?

Перспективы Росагролизинга

Последняя встреча в Москве с руководством Росагролизинга показала, что у наших отношений нормальное будущее. С их помощью в этом году было взято в финансовую аренду до 30 комбайнов и такое же количество тракторов. Мы беседовали с руководителем компании на предмет того, чтобы комбайны, которые будут производиться в 2011 году в Амурской области, прошли через систему Рос-агролизинга. И в решении этого вопроса уже есть подвижки.

В цифрах

24,4 миллиарда рублей – валовое производство продукции сельского хозяйства

11,5 миллиарда рублей составило производство в подсобных хозяйствах

775 тысяч гектаров — посевные площади

600 тысяч тонн сои намолотили амурские аграрии

161 тысяча тонн молока произведена в хозяйствах Приамурья

254 миллиона яиц произведено в регионе

13,2 процента произведенной продукции — доля фермеров

752 грамма — ежесуточный привес молодняка на ферме в Черняеве

Возрастная категория материалов: 18+