Придорожное кафе — это перекресток судеб.Придорожное кафе — это перекресток судеб.

Таких, как ты, — на каждой остановке

Варька в мыслях была готова ко многому, но ситуацию старалась не драматизировать. Может, по простоте своей душевной, может, по неопытности. Годков-то 20 было всего. А Колька из армии пришел с ног до головы в аксельбантах, грудь в значках. «Ох, наплачется девка», — слышала Варька вслед. Но не зря ведь ждала два года своего сержанта. Да хотелось все же тихого женского счастья. Чтобы все как у людей.

Колька за полмесяца пропился, прогорланился и отмахал кулаками на местной дискотеке. Потом еще с неделю ждал, пока фингалы под глазами приобретут естественный оттенок, и подался внаем камазистом. У местных парней одна перспектива маячила — вертеть баранку на трассе Чита — Хабаровск.

Колька быстро привык к своей исключительной роли в молодой семье. Деньги привозил хорошие, хватало и жену приодеть, и самому «родимую попить». Варвара не противилась — знала, что устает сердешный. Терпела, когда он пьяный пытался елозить на ней, а потом бормотал всякие гадости. Вот вчера и выговорился: «Таких, как ты, у меня — на каждой остановке». Потом отвернулся к стене и уснул. А Варька не хотела плакать. Почему-то. Ну не хотела, и все. Долго смотрела на его бритый затылок, огрубелую шоферскую руку под правым ухом, торчащий из-под одеяла край темно-зеленых кальсон. Смотрела и не верила, что еще вчера подобная картина вызывала в ней тихое и вполне искреннее деревенское умиление.

По миру пойдешь

«Шлю-ю-юха-а-а!» — орал Николай спустя неделю. Стоял на пороге, как всегда после длительного переезда, с пыльным лицом, красными от перенапряжения глазами. Просто стоял и орал. Полминуты назад мимо него протиснулся Михай. В чем был, закутавшись лишь в простыню. Сейчас он нервно курил под окошком, ожидая обострения ситуации. Варька знала, что Колька в дороге не пьет, значит, пока трезвый и опасаться нечего — драка позже будет.

— Ты понимаешь, что не только меня опозорила, ты и себя опозорила! — продолжал орать Николай. — Убью и тебя, и козла этого! С каким-то уродом рога мне наставила! Без меня по миру пойдешь, ни копейки не получишь!

— Успокойся, — мирно прошелестела Варвара, демонстрируя собственный паспорт. — Во-первых, ты мне больше не муж, поэтому рогоносцем считаться не можешь. Во-вторых, Миха далеко не единственный. Таких, как ты, у меня…

Лешка Алябьев, Андрей-1, Андрей-2, Генка хуторской, — глядя на ошарашенного и теперь уже бывшего мужа, Варвара перебирала в уме всех транзитных дальнобойщиков, что побывали в ее постели всего лишь за последнюю неделю. Ну и, конечно же, Михай, он же Мишка, Мишенька, Мишок. Совсем даже не урод, а чужой красавчик. Ровно неделю назад ей самой вдруг захотелось стать той самой, которая у дальнобойщика в каждой деревне…

Симбиоз кровей

…Варька давно не вспоминала эту историю, но за окном внезапно прошмыгнул Денис, и вдруг навеяло. Ему уж десять, но она никогда не задавалась вопросом о его отце. Сын вдруг стал похож на какой-то харизматичный симбиоз кровей, может, даже на собирательный образ, в котором уши от Михаила, нос Генкин, глаза обоих Андреев и губы Лешки Алябьева. От Кольки точно ничего не было. Как он там? Спился уж, поди. От стыда и горя.

— Сравниваешь? — на плечо легла рука напарницы Людмилы. Подружка вдруг лукаво усмехнулась. — У тебя кто сегодня на очереди? Там ну о-о-оч-е-е-ень большая фура с хабаровскими номерами пришла.

У Варвары защемило сердце — Мишок! Неужто напутала чего, или он сам не так рассчитал. А может, опять…

Михаил уже ввалился в придорожное кафе, где работала Варвара. Молча разминулся взглядом с жадно жующим борщ Генкой и уселся за соседним столиком. Для Мишка эта встреча не стала неожиданной — он не мог не заметить Генкин автопоезд на стоянке. Мужики молча поели, потом Мишка поехал дальше, а Генка остался. Сегодня его очередь. После него приедет Андрей-1, потом Лешка… Мишок как раз успеет в Чите выгрузиться и обернуться.

В порядке общей очереди

Вот уже одиннадцатый год, как все ее мужчины живут с ней по давно оговоренному графику. Как у многих дальнобойщиков, у них есть и другие женщины, дети, иная жизнь в ином географическом измерении. Но каждый раз в строго оговоренное время они появляются в этом придорожном кафе и, получив свою порцию Варькиной любви, едут дальше. Периодически клянчат ее руку, взамен предлагая свое сердце. Она неизменно отказывает и украдкой глядит на себя в зеркало. И чего они только в ней нашли!

Колька был первым и последним, кто обозвал ее шлюхой. Она ведь не спит со своими мужиками за деньги, они сами оставляют ей весомые «чаевые». Попутно и по очереди копают огород, сажают картошку, ремонтируют розетки и воспитывают Дениса. Каждый уверен в своем исключительном отцовстве.

Оттого дома полная хата, пора Дениске на учебу в университете копить. Конечно, поначалу это была месть бывшему. Слепая, безрассудная, дикая. Но со временем немая боль притупилась, и она стала ловить себя на беспокойстве, если кто-то из ее мужчин вдруг задерживался на пару дней и опаздывал к своей «очереди». Колька тоже как-то нарисовался. Не в пример себе трезвый, на новом HOWO и с букетом цветов. Пытался жизнь заново начать. Она согласилась, но только… В порядке общей очереди.

— Ты бы уже определилась, — наставительно мямлила Людка. — Надоест им за тобой ходить. Чай, не дети уже, да и ты не молодеешь.

— А на кого же я остальных брошу, — мечтательно произнесла Варвара. — Я своих не предаю!

Возрастная категория материалов: 18+