Что происходило на месте разрушенных башен-близнецов в течение последних десяти лет, удалось ли оценить масштабы потерь и изменилось ли отношение самих американцев к происшедшему? Об этом сегодня читателям «Амурской правды» расскажет благовещенская журналистка, живущая сейчас в Штатах, Елена Ломакина.

«Мир не станет прежним»

Для жителей США события сентября 2001 года навсегда перевернули представления о непотопляемой супердержаве. Два пассажирских самолета с террористами на борту, разрезая утреннее манхэттенское небо, поочередно врезались в здания Всемирного торгового центра, символы Нью-Йорка наряду со зданием Эмпайр-стейт и статуей. Вместе с символами рушилась вера американцев в неуязвимость их государства. Третий самолет, упавший на здание Пентагона в Вирджинии, поставил на уверенности в стопроцентной безопасности жирную точку.

Сегодня, десять лет спустя, к происшедшему в США относятся все так же трепетно и осторожно, как к открытой, но слегка затянувшейся ране. Пусть и с обидной горчинкой: война террору объявлена, а о результатах прошедших «боевых действий» за последние десять лет отчитываться никто не спешит. Бен Ладена удалось устранить лишь в этом году, но труп предъявлять не стали.

Пока страна отмечает печальную годовщину со дня трагедии, в главном офисе судебно-медицинской экспертизы в восточной части Манхэттена без выходных трудится бригада ученых судмедэкспертов, при этом конца работе не видно до сих пор. По оценкам специалистов, официальное число жертв составило около трех тысяч человек. Но это всего лишь цифра, определяющая количество опознанных погибших.

Сколько человек сгинуло в этом кошмаре, никто не знает до сих пор, и вряд ли это когда-нибудь станет известным. Десятки миллионов долларов уже потрачено на кропотливую и затратную по времени экспертизу ДНК — один из основных способов распознать личности погибших по микрофрагменту кости или частичке ворса зубной щетки, найденным в месиве из бетона, костей, стекла, железа...

В апреле 2005 года работа по идентификации останков была приостановлена — исчерпаны все известные науке способы исследований ДНК. Приостановили, но не прекратили — родственникам погибших и пропавших без вести сообщили, чтобы они не теряли надежды, что наука развивается и что, возможно, уже совсем скоро предоставит экспертам новые способы опознания останков. А до тех пор многотонную груду решено складировать в стерильном отсеке в здании медцентра на 30-й улице Манхэттена. До лучших времен. В 2006 году ученые открыли новые способы исследования ДНК, и в бюро судмедэкспертизы возобновились работы.

Из почти двадцати одной тысячи восстановленных останков девять тысяч до сих пор не удалось идентифицировать, а останки более 1100 человек, официально числящихся погибшими, в этом месиве просто не могут опознать. В месяц через руки ученых проходит около 400 фрагментов костей. Обработка и подготовка фрагмента перед анализом ДНК занимает почти неделю.

«В мыслях об утрате»

Памятная дата в этом году будет встречена по-особому: наконец-то откроется Национальный мемориал и Музей памяти 11 сентября. На семи подземных этажах музея расположились экспозиции с аудио- и видеозаписями, артефакты с мест трагедии, истории свидетелей и выживших, фотографии погибших. Здесь упомянуты не только жертвы теракта в ВТЦ 2001 года, но и погибшие во время падения самолета на Пентагон в тот же день, а также жертвы взрыва, происшедшего на том же месте в феврале 1993 года, когда в одной из башен ВТЦ сработало взрывное устройство.

Теперь решен вопрос о том, чем будет заполнена пустота на месте рухнувших башен. С 2002 года на месте теракта было установлено 88 прожекторов, бросающих в ночное небо над Манхэттеном два гигантских луча в память о трагедии. В 2003 году комиссией, в составе которой президенты США разных времен Билл Клинтон и Джордж Буш, бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, актер Роберт Де Ниро и многие другие, был объявлен конкурс на лучший дизайн-проект Национального мемориала памяти жертв террора.

Победителем стал архитектор Майкл Арад, по мнению которого пустоту потери возместить невозможно. Автор назвал свою работу «В мыслях об утрате». В сентябре 2008 года началось строительство мемориала, и теперь, спустя десять лет, на месте теракта возведен Национальный мемориал и Музей памяти 11 сентября.
Две огромных пустоты на месте разрушенных башен-близнецов, внутри которых непрерывным потоком вода уходит вниз, — ощущение невосполнимой потери среди застроенного, вечно спешащего Манхэттена передано как нельзя лучше. Эти сооружения уже назвали самыми крупными искусственными водопадами Северной Америки. На гранитных бортах двух мемориальных бассейнов, построенных на месте зданий и повторяющих контуры их фундамента, высечены имена 2983 человек, которых удалось опознать в ходе продолжающегося до сих пор расследования.

А пятидесятилетний водитель автобуса из Бронкса Мэтью Галсик на газоне перед своим домом установил самодельные копии башен-близнецов, изготовленные из ДСП, ткани и других материалов. В течение трех месяцев Мэтью работал над проектом по нескольку часов в день, на оформление ушло 30 литров краски, а стоимость работ составила две тысячи долларов. Теперь каждый вечер в двенадцати тысячах окон башен на газоне перед домом Мэтью загорается свет.

— Как вы узнали о теракте 11 сентября 2001 года?

Мэри Драйден, сотрудница юридической фирмы, актриса, Лос-Анджелес:

— В то утро я собиралась на работу — включила на кухне ТВ, начала заваривать кофе и покормила котов. По телевизору шла передача «Доброе утро, Америка!» с разделенным пополам экраном — в обоих частях дымились руины. Ведущие были как-то необычно встревоженны, но я сначала не поняла, о чем речь. Позвала мужа посмотреть. Он включил прямой эфир из Нью-Йорка и сказал: «Башен-близнецов больше нет!»... На второй части экрана, как я потом поняла, показывали дымящийся Пентагон. «Кажется, начинается война...» — сказала я мужу. Войны в Ираке и Афганистане с тех пор порядком изменили жизнь страны — это сильно повлияло на экономику. Кардинально изменились требования к безопасности пассажиров в аэропортах, хотя я не знаю, насколько эффективны эти новые требования. У нас в Лос-Анджелесе опасность землетрясения гораздо выше, чем риск быть атакованными террористами.

Тэмми Мэрроу, старший помощник адвоката, Сан-Диего:

— Я тогда была на Гавайях — приехала к мужу на пару дней, он служил там на авианосце. За день до теракта как раз опоздала в аэропорт на свой ночной рейс домой — кто знает, где бы я очутилась утром из-за всех этих событий, если бы успела на ночной самолет. Пришлось ехать в военный отель на территории части в Вайкики и ждать там следующий рейс. Утром меня разбудил звонок с новостью о происшедшем. Нам тут же сказали, что в связи с событиями в Нью-Йорке покидать отель запрещено, так как он на территории военного объекта. Естественно, первым делом я стала переживать о том, пошлют ли моего мужа на военные действия, что станет с другими офицерами и их семьями... С тех пор в аэропортах изменения радикальные. Я тоже изменилась — по-другому реагирую на подозрительных типов в людных местах, стала осторожнее в общении с незнакомцами.

Уильямс Эплгейт, сотрудник компании «Уильямс Ли», Сан-Диего:

— Помню точно, где я был в тот день. Вечером предыдущего дня поехал навестить друзей и остался у них ночевать. Утром жена друга разбудила: «Вставай! Смотри, что в новостях!» Я был крепко шокирован увиденным. Это почему-то очень разозлило, казалось, еще хуже, чем атака на Перл-Харбор, ведь башни — не военный объект! Теракт был прямым нападением на мирное население Америки! Происшедшее перевернуло мои взгляды, как и взгляды большинства американцев. Многим казалось, что мы неуязвимы, что напасть на нас никто не осмелится. А тут получается, что террористов впустили в страну, они в наших школах научились управлять нашими же самолетами, а потом все это применили, атаковав наши же башни ВТЦ. Не скажу, что совсем уж боюсь очередного теракта, но и недооценивать новые меры безопасности тоже не могу.

Шэннон Малкольм, специалист компании по развитию телекоммуникационных технологий, Сан-Диего:

— Я отлично помню — это был мой первый день на юрфаке университета штата Индиана в Блумингтоне. После новости об атаке началась почти что паника. Выяснилось, что у моего сокурсника отец работал в одной из башен ВТЦ, слава богу, с ним все хорошо. Потом я подумал, что начнется война, а у меня много друзей среди военных. Занятия в университете отменили. Значительной переменой с тех пор стало то, что наше правительство воспользовалось происшедшим как оправданием для развертывания липовой войны с терроризмом. Невозможно ее объявить абстрактному понятию. Война будет бессрочной — а это как раз то, что властям и нужно. Авторитарный режим в стране укрепляется, отказ подчиняться приравнивается к уголовному преступлению, полиция стала больше похожа на армию, гражданские права почти исчезли. США больше не являются лакомым кусочком, где многие хотели бы жить.

Кстати

Пока готовился этот материал, в Калифорнии, где живет Елена Ломакина, 9 сентября произошла техногенная катастрофа — повреждение двух реакторов на местных ядерных электростанциях. Без электричества остались 1,4 млн. человек в южной части штата и отдельных районах Аризоны и Мексики. По одной из версий, это был теракт.