В мюзикле «Мата Хари» Харатьян спел и станцевал 5 партий — от бравого офицера до русского эмигранта.В мюзикле «Мата Хари» Харатьян спел и станцевал 5 партий — от бравого офицера до русского эмигранта.

Знаменитой партнерше досталась лишь малая толика. Жюри по достоинству оценило его талант — победа в номинации «Лучшая мужская роль» стала первой театральной наградой в жизни замечательного актера. Кстати, в жизни он так же хорош, как и на сцене. После антрепризы с Дмитрием Харатьяном побеседовал корреспондент АП.

Дорогая Долина

— Дмитрий, премьера мюзикла «Мата Хари» состоялась в 2010 году. Потом небольшой перерыв и возвращение на сцену. Чем вызвано такое закрытие-открытие?

— Сезон не играли из-за дороговизны мюзикла. В первом варианте присутствовал оркестр из 13 человек. Живая музыка — это прекрасно, но с гастрольной жизнью возникли проблемы. Мюзикл и так густонаселенный, в нем задействовано 17 артистов, а это затратно и нерентабельно. Плюс декорации были громоздкими — для их перевозки требовалось три фуры. Из-за всего этого заказчикам и прокатчикам было сложно организовать гастроли. Мы один раз съездили в Петербург, и на этом наша гастрольная жизнь закончилась. А деньги были брошены баснословные. Бизнесмен, который сделал такой подарок на юбилей Ларисы Долиной, так как мюзикл ставился специально под нее, намекнул, что вложенный капитал должен отбиться. И тогда мы убрали оркестр, сделали разборные мобильные декорации и пошли в люди.

— Сколько времени ушло на подготовку мюзикла и репетиции?

— Ровно 45 дней.

— Вы там вживую поете или под фонограмму? Зрителей терзают смутные сомнения. 

— Вы мне сейчас комплимент сделали — значит, мы чисто отработали. После спектакля в гримерку приходили члены жюри и тоже задавали подобный вопрос. Даже когда у нас оркестр играл, люди интересовались, не под фонограмму ли мы поем. «Ведь вы же когда танцуете, дыхание сбивается». Это абсолютно живой звук: минусовая фонограмма и чистый голос во всех партиях. Даже когда на сцене вы видите пятерых поющих человек, то за кулисами поют еще пятеро. 

— Кроме «Мата Хари», вы всегда пели, поете вживую?

— Всегда. У Миши Боярского есть фраза: «Уважающий себя артист поет под фонограмму, а артист, уважающий публику, поет живьем». Но был один случай. В своем самом первом фильме «Розыгрыш», где мой герой пишет песни и играет на гитаре, я исполнил записанную под фонограмму песню «Когда уйдем со школьного двора» (после «Розыгрыша» Харатьян проснулся знаменитым. — Прим. АП). Мне стыдно признаться, но это был не я, а ансамбль «Добры молодцы». А впервые самостоятельно запел в «Зеленом фургоне» — и пошло-поехало. В свое время вышли две моих пластинки. На концертах пою свои и не свои песни из кино, которые очень люблю. Также у меня есть бардовская программа: исполняю Окуджаву, Митяева, Визбора.

— А как давно началась ваша театральная карьера?

— В 1995 году. Кстати, спектакль по произведению Джона Стейнбека «О людях и мышах» идет до сих пор. Это моя первая роль на театральных подмостках. После этого была еще одна антреприза с надувными декорациями. С ней мы хорошо поколесили по России.

— Дмитрий, почему у вас сложилось негативное отношение к репертуарному театру?

— К репертуарному театру я отношусь нормально. В свое время меня не очень принимали в театр. И слава богу. Потому что, если бы я попал туда сразу, моя жизнь была бы другой. Я бы не сыграл в кино того, кого сыграл. Я не антагонист репертуарного театра, но понимаю, что моя человеческая и актерская природа вряд ли нашла бы там свое место. Всюду зависимость, несамостоятельность. В антрепризе я занимаюсь тем, что мне нравится. Кстати, у режиссера «Мата Хари» Егора Дружинина есть намерения создать свой театр. Может, получится там зацепиться. И тогда я буду работать в репертуарном театре.

— Как вы познакомились с Егором Дружининым?

— Впервые мы пересеклись с Егором в Одессе, когда я снимался в фильме «Зеленый фургон», а он подростком играл в «Петрове и Васечкине». Мы жили в одной гостинице. Тогда он меня запомнил, а я его не очень. Прошли годы. Я прихожу на программу Первого канала, и ко мне подходит лысый молодой человек, в котором было сложно узнать Васечкина. После этого я получил предложение прийти на кастинг в мюзикл «Мата Хари». Композитор Максим Дунаевский меня упорно продвигал, а Егор, наоборот, сомневался в моем вокальном и танцевально таланте.

— Как вам работалось в паре с Ларисой Долиной? 

— Интересно. Она — выдающаяся певица. Я и не думал, что когда-нибудь буду петь с ней на одной сцене. В плане актерской работы Лариса Александровна сделала отчаянный и смелый шаг — для человека такого статуса это очень опасно. Можно сорваться и не произвести впечатление. Точно так же я начинал заниматься театром — понимал, что ступаю не на свою территорию. Поднимался с нуля. До 35 лет я выходил на сцену только на творческих вечерах со зрителями. Я не представлял, что это такое, хотя окончил театральное училище. Первые два года чувствовал себя неуверенно, понимал, что не хватает мастерства, чувствовал, что зритель меня не понимает и не воспринимает. А у меня уже тогда была высокая самооценка — столько сыгранных киногероев! Лариса начинала с чистого листа и сильно выросла за это время.

— Коли речь зашла о «Розыгрыше», вы ощутили разницу фильмов 1976 года и 2008-го? Каково было вернуться в другой «Розыгрыш»?

— А я и не возвращался в другой «Розыгрыш» — это картина нашла меня 30 лет спустя. Изменилось время, нравы не те, молодежь другая. И мы изменились. Сегодня антигерой, как ни странно, находит понимание. Если в 1976 году лидер класса школьник Комаровский однозначно был подлецом, шел к своей цели напролом, не замечая ничего на своем пути, то современный его прототип вызывает уважение. Мне понравилась работа в новом фильме, хотя он был воспринят неоднозначно и в прокате прошел незаметно. Тем не менее это такое серьезное высказывание на тему молодежи, стоит задуматься о том, что с ней происходит. У нее весьма печальные ориентиры, которые не имеют ничего общего ни с духовностью, ни с другими человеческими ценностями. 

— Ваша любимая роль?

— Роль сына, отца и мужа. В кино и в жизни.

Харатьян не Токарев

— После того как вы узнали свою родословную, что изменилось в вашей жизни?

— Она изменила меня. Я как продюсер стал заниматься фильмом «Форт Росс» — в нынешнем году исполнилось 200 лет этой русской крепости в Калифорнии. Это фильм для меня — зов предков, уже 70 процентов снято, и в начале следующего года он выйдет на экраны. Мой прапрапрадед по маминой линии, который, кстати, родом из Хабаровска, жил в русской Америке на алеутской гряде. И был управляющим островом Унга. Вообще по маминой линии все мореходы, мореплаватели, военные моряки, гардемарины. Причем когда я снимался в одноименном фильме, то этого не знал. Кое-что выяснил по папиной линии. Его предки-армяне тоже оказались очень любопытным народом. Раньше я думал, что Харатьян с армянского переводится как Токарев (харат-токарь). Оказывается, фамилия произошла от «охрат» — советчик, советник, наставник. Род Харатьянов ведет исток из самой южной точки Армении, что на границе с Ираном. Я ездил туда со съемочной группой Первого канала, иначе никогда бы туда не добрался — это 6 часов в пути по горным перевалам. 

Родословная помогает в жизни. Все становится предельно ясным, когда ты знаешь, кем были твои предки. И, кстати, составлять генеалогическое древо оказалось несложным делом. Помогают сайты, на это работают целые организации. 

Три раза Дмитрий Харатьян гостил в Амурской области. Впервые он приехал в Благовещенск в 1994 году, тогда его пригласил на свой пятидесятилетний юбилей Валерий Приемыхов. Шесть лет назад Харатьян открывал памятник своему учителю Леониду Гайдаю в Свободном. И только на юбилейной «осени» ему удалось показать зрителю свое актерское мастерство.

Возрастная категория материалов: 18+