Фото: echo.msk.ruФото: echo.msk.ru

Сегодня  столичный гость местного «Эха» рассказывает о том, как провел восемь часов в полете, и о том, как его встретил провинциальный, как все считают, городок.  Свое изложение мыслей иллюстрирует фотографиями достопримечательностей. АП публикует выдержки из блога журналиста на сайте московской радиостанции.

«Восьмичасовой перелет в Благовещенск из Москвы был одуряющим, не скрою. Конечно, отечественный "Ту-204" — отличный самолет, однако по комфорту он не более чем "Ту". Сверху нежно подкапывал кондиционер, напоминая о летних грозах. Как и полагается перед грозой, в салоне было душно. Лампа верхней подсветки стыдливо светила в сторону, как ты ее ни крути. И, казалось бы, в чем проблема, если сиденье на пару сантиметров уже, чем в  "Боинге" — мне так показалось. Но эти два сантиметра приводят к тому, что бройлер, сидящий рядом, похрапывает на мне четыре часа из восьми. (Не гейство ли это, кстати?)

В самолете по три сиденья справа и слева, а это значит, что поход в туалет оборачивается побудкой товарищей по ряду с фразой: "Не будете ли вы так любезны?" и суровым мужским подмигиванием. Однако двое пассажиров в моем ряду оказались крайне любезны. Более того, мы потом, в духе медведевского Сколкова, придумали научный туалетный алгоритм. Раз в час-полтора кто-то будил остальных, и все гуськом шли к заветной дверце. Пока один работал, остальные терпеливо ждали.

На ниве мужской солидарности все перезнакомились. Товарищи по самолетной беде оказались из Благовещенска и стали мне рассказывать про прелести города. Под их разговоры и снежные хребты за окном мы нежно приземлились.

Из аэропорта до города двадцать километров. Учитывая, что начальство может приехать в любую минуту, дорога хороша.

Поскольку в Гугле можно нарыть тысячи профессиональных фотографий Благовещенска, меня интересовали детали. В этом смысле город оказался филиалом Японии, потому что процентов 80 автомобилей праворульные. Потом, когда нас возили, я по привычке шел к правому сиденью машины, где у нас, в истинно патриотической России, сиденье пассажира, и неожиданно садился на колени водителя. Учитывая статус московского гостя, все с пониманием улыбались, а я, вспоминая родную Мизулину, краснел и что-то бормотал о разнице во времени и сонном состоянии.

В каком-то смысле эти автомобили помогли мне понять японцев — думаю, что они все постмодернисты. Привычная в Москве "Хонда" — приглаженная и неинтересная по внутреннему дизайну — в Благовещенске выглядела иначе.

Благовещенск оказался большим городом. Когда-то он был не более чем амурским форпостом России, тут оседали каторжане, гуляли казаки и процветал бизнес (об этом еще впереди)…

<…>В Благовещенске два Ленина — один классический, большой, а второй поменьше, душевный, возведенный на средства рабочих в далеком 1925 году скульптором Козловым. Ни о каком сносе этих памятников даже речи быть не может, ибо толпы китайцев, прибывших из Хэйхэ, немедленно бегут фотографироваться на их фоне. Тов. Ленин крайне почитаем в Китае, как и родной Мао. Вот почему даже либералу понятно, что Ленина надо холить и лелеять. Причем дважды, поскольку их два.

Обежав оба Ильича и низко им поклонившись за хорошую туристическую эффективность, я обратил внимание и на другие милые сердцу лица. В одном из парков я встретился с Валерием Приемыховым. Известный актер и режиссер хоть и родился в Белогорске — это тут неподалеку, но в школе учился в Благовещенске. Тут его чтят и вспоминают; жалеют, что так рано ушел из жизни.

А потом я пошел отдать должное памятнику челноку. Это памятник, построенный в 2008 году Валерием Разгоняевым, посвящен не столько человеку, сколько явлению. Для Благовещенска челнок был настоящим спасением в 90-е. В городе, да и в стране, не было ничего, все везли из Китая. Памятник обращает внимание на точные детали: этот человек при очках — точный символ тех, кто оказался выброшен из профессий и как никто нуждался.

Памятник имеет важную деталь — висящий на поясе кошелек, в который можно бросить монетку, что я и сделал.

Однако от моего зоркого глаза не ускользнуло, что сам кошелек до блеска натерт руками дарителей; деньги падают в ногу челнока уже 5 лет, а места для изъятия денег мною обнаружено не было, несмотря на попытки памятник свалить. Запах миллионов вскружил мне голову, и коллеги с трудом усадили меня в машину.

Однако сейчас я понимаю, что наблюдал хищение в особо крупных размерах (масса туристов), по предварительному сговору (заказ памятника, пропиливание дырки для денег, распространение легенды, что бросишь монетку и будет тебе счастье), в составе организованной группы (все граждане города). Сообщаю это куда надо, надеясь на процент...

Чтобы я охладился, меня вновь отвезли на набережную, где через речку был виден Китай, явно пытающийся захватить наши авуары.

Но на набережной стоял монумент стражу международного порядка. Это не просто монумент, это легендарное каслинское литье из города Касли. С 2007 года, со Дня погранвойск, местный Карацупа с собачкой охраняет набережную от посягательств.

Забравшись на пса и потерев его бронзовый лик, я приступил к дежурству. А нарушители были рядом — китайский корабль, который везет туристов к нашим Лениным (нам?, нум?), к нашим духовным скрепам!

Тут нужно око да око! 

Продолжение следует.»