Любимые внуки Марии Гапоненко

Сегодня Благовещенск попрощается с Марией Павловной Гапоненко. Ветеран Великой Отечественной войны, почетный житель Благовещенска и лучший друг всех неравнодушных людей ушла очень неожиданно. Даже после 91-го дня ее рождения казалось, что подобные личности вечны.

При жизни такие люди бывают неудобны. Им больше всех надо, а потому вечно путаются под ногами чиновников, руководителей, рядовых граждан. А мне она дала яблоко. Большое, красное, свежее. Дело было несколько лет назад, в ветеранской палате городской больницы.

Я уже не помню тему того интервью, ради которого пришлось ехать в лечебное учреждение. Мария Павловна как раз проходила курс восстановительного лечения. Прекрасно знала, что в газете работаю, в архивах масса фотографий, где она при полном параде. Можно было спокойно поговорить, сидя на краешке больничной кровати, не отвлекаясь на внешний вид. Однако Мария Павловна встретила журналистов отнюдь не в домашнем халате. Свежая, как всегда бодрая, при медалях.

— Говорить здесь будем, или на улицу пойдем? — спросила она, примеряя перед зеркалом свою знаменитую дамскую шляпку. — Андрюша, посмотри какая погода замечательная… На тебе яблоко, а то с вашей работой и пообедать не успеваешь.

Вот это ее «Андрюша, Сережа или Саша» мощным тараном ломало все форматы журналистского официоза. Не случайно ее интервью газетам и телевидению получались на редкость человечными. Мне было далеко за тридцать, но рядом с ней любой человек чувствовал себя любимым внуком. И не возникало малейшего желания ломать это отношение. Хотелось быть рядом и слушать рассказы этого маленького, на три головы ниже меня, хрупкого и очень шустрого человека о военных годах Благовещенска.

Еще в конце 90-х годов прошлого века мне пришлось испытать культурный шок, после первого знакомства с Марией Павловной. В голове не укладывалось как она, будучи двадцатилетней комсомолкой, возглавляла целую школу ПВО. Готовила специалистов для отражения воздушных атак противника и ведения гражданской обороны.

А сколько сделано ею за десятилетия неустанной общественной деятельности. Для историков и исследователей ее жизнь может быть кладезем самой неожиданной и уникальной информации.

Она так и осталась комсомольцем до конца своих дней, горела сама и зажигала энергией окружающих. При жизни такие люди бывают неудобны, а после смерти их очень не хватает.