Встреча Брежнева с бамовцами в Сковородине. Владимир Мучицын слева. 1978 год.Встреча Брежнева с бамовцами в Сковородине. Владимир Мучицын слева. 1978 год.

Поручение Косыгина

По дороге мысли в голове у Мучицына крутились разные. Вспоминался собственный демарш во время торжественного доклада Брежневу, мерещилась «Бутырка», да еще автобус сопровождали сотрудники КГБ. На просьбы прояснить ситуацию они отмалчивались. Обстановка разрядилась, только когда за окнами замаячили очертания центральных улиц Москвы. Расселили в гостинице, причем каждого в отдельный номер. Тут же выдали талоны на питание и провели небольшой инструктаж.

— Говорят: отдыхайте, ребята, но не вздумайте напиться. Завтра очень важная встреча. С кем — не сказали, — рассказывает Владимир Васильевич. — Утром прямо через Спасские ворота на том же автобусе всех доставили в Кремль. Встреча с председателем правительства СССР Косыгиным. В приемной кроме нас, строителей, еще человек 20 министров. Это сегодня государственные должности занимают молодые сорокалетние мужики, а тогда были люди пенсионного возраста, тяжелые, огромные, с одышкой. В кабинете Косыгина нашу делегацию усаживают за стол в центре, во главе председатель правительства. За его спиной огромная карта Советского Союза. Министры ютятся на стульях вдоль стен. Косыгин обращается к нам: «Ребята, извините, что побеспокоили. Вы, наверное, уже невесть что подумали». Дальше шутки, прибаутки, и уже лично ко мне: «Володя, а к тебе у меня особое поручение». Протягивает дипломат. В нем три пустых правительственных бланка. «Если чего-то будет на БАМе не хватать, напишешь лично мне. Эти дяди (пальцем в министров) будут отвечать лично. Ваш быт, питание и рабочие условия — их прямая задача». В конце встречи на фоне карты мы с Косыгиным сфотографировались.

Кинжал на трезвую голову

На следующее утро все участники встречи из аэропорта Домодедово вылетели в Иркутск. Там же дождались своего поезда, которому предстояло разделиться. Часть людей во главе с Виктором Лакомовым отправилась в Усть-Кут строить западный участок магистрали. Владимир Мучицын с другими отрядами уехал в Сковородино, оттуда — в поселок Тындинский. Прибытие в пункт назначения состоялось 3 мая 1974 года. Здесь же вручение знамени 17-го съезда ВЛКСМ, распределение по участкам, строительным поездам, формирование бригад.

За время своей работы на БАМе в должности бригадира каменщиков и главного комсомольца магистрали Владимир Мучицын шесть раз встречался с генеральным секретарем ЦК КПСС.

— В моей комсомольско-молодежной бригаде было 10 человек. Тут же к нам присоединились чеченцы, азербайджанцы, ребята с Ярославской области. Полный интернационал. В итоге 18 человек набралось, — продолжает Владимир Мучицын. — Мне еще девчонок из Ивано-Франковска подсунули, кондитеров по образованию. Что я буду с ними делать? Кое-как меня уговорили, взял четверых. Потом две из них получили четвертый разряд каменщиков и по 2 ордена заработали. Вот тебе и кондитеры!

В сентябре в Тындинский пришел первый поезд под руководством будущего Героя Социалистического Труда, легендарного бамовца Ивана Варшавского. Вместе с ним Владимир Мучицын на глазах всего мира забил первый символичный «золотой костыль».

Интернационализм на БАМе был делом обыденным и поначалу даже взрывоопасным. Межнациональные конфликты приходилось решать все теми же непопулярными методами.

— Иду как-то после танцев, смотрю — возле общежития драка назревает. Чеченцы против азербайджанцев. Парни все горячие, у каждого кинжал, уже за грудки друг друга трясут. Врываюсь в эту толпу, начинаю распихивать: «Вы что творите!?» Отобрал у всех холодное оружие, а на следующий день прямо в общежитии организовал стол. Накрыли салатами, национальными блюдами, спиртное принесли. В парткоме узнали, прибегают и прямо ко мне с круглыми глазами: «Ты что затеял! Кто тебе позволил пьянку устраивать?!» Я отмахнулся и начал народ рассаживать. Здесь чеченец, рядом азербайджанец, и далее по порядку — армянин, ярославец, молдаванин… Методом винегрета. Разговариваем только на русском. К вечеру уже все друзья-товарищи, а кинжалы я им только через день вернул. На трезвую голову.

Коньяк с Гельмутом Колем

Через несколько лет прославленному бригадиру пришлось принимать у себя в гостях самого Гельмута Коля. Указиловка пришла «сверху», пришлось подчиниться. Комиссар БАМа сбегал в магазин, купил колбаски, сыра, кое-каких разносолов. Тут же пару бутылок русской водки. К тому времени Владимир Васильевич уже был женат (свадьба была комсомольско-молодежная), в семье росла маленькая дочка. Вечером в двухкомнатной квартире Мучицыных раздался звонок. На пороге стоял рослый немец, рядом переводчик.

Гости пришли не с пустыми руками. Из небольшого кейса на журнальный столик, накрытый в большой комнате, начала извлекаться красная икра, другие деликатесы и пара бутылок редкого коньяка. Водка за ненадобностью отправилась в холодильник.

— Коль вежливо интересовался бытом строителей БАМа, нашими успехами. Разговор начался с вещей, ни к чему не обязывающих. Говорил он исключительно по-немецки, хотя я знал, что он в совершенстве владеет русским. Протокол не позволял переходить на нашу речь, поэтому понимали друг друга через переводчика. К четырем часам утра необходимость в его услугах полностью отпала. Бригадир каменщиков в моем лице и немецкий лидер общались на великом и могучем и понимали друг друга с полуслова. Было видно, что он растроган нашей простотой.

Генсек знал Мучицына в лицо— В 1978 году Брежнев посетил Сковородино. Мы на перроне, с лозунгами и транспарантами. Брежнев выходит из поезда, ему навстречу — секретарь амурского обкома Авраменко. Пожали руки, Степан Степаныч начинает докладывать Леониду Ильичу, тут же представляет нас по очереди. Брежнев его прерывает на полуслове и тянет мне руку со словами: «Ну, Володьку-то я знаю»…

Между стройками комиссару БАМа приходилось участвовать в акциях всесоюзного и даже мирового масштаба. Популярные в конце 70-х годов прошлого века «поезда дружбы» курсировали по странам Варшавского договора. В одной из таких поездок довелось участвовать и Владимиру Мучицыну. Путь предстоял в ГДР, однако супруга как раз ждала второго ребенка — по-хорошему, остаться бы рядом. Однако в те годы страна жила по принципу: партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!»

— Я сам разрываюсь между этой делегацией и женой, чуть не до скандала дошло. В сердцах говорю: «Как родишь, дай телеграмму». Жена спрашивает — куда писать? — Да на деревню дедушке. В общем, комиссару БАМа, а там разберутся. В сердцах говорил, настроение совсем упало, — вспоминает знаковый момент комсомольский лидер. — И что вы думаете? Встреча в Германии, сидим за одним столом с общественными и политическими деятелями, все культурно, обсуждаем положение в мире. Подходит официант, на подносе бумага, в которой написано: «Комиссару БАМа В. В. Мучицыну. Родилась дочь. Поздравляю!» Немцы словно знали, тут же на столе появилась бутылка нашей водки, тарелка с вареной картошкой и банка соленых огурцов. Так и отметили…

АП напоминает о бамовском альбоме 

Наша редакция  совместно с читателями собирает бамовский фотоальбом (подробности здесь). Свои фотографии старой Тынды и значимых событий, связанных с великой стройкой, присылайте на наш электронный адрес:  novostiap@gmail.com с обязательной пометкой «БАМ».

Возрастная категория материалов: 18+