Кино на линии огня

Кадр из фильма "Иди и смотри". Фото: mnhttn.ru

ФИЛЬМ КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ 

Парадокс, но во многих по-настоящему правдивыхкартинах о войне войны не видно — ни свиста пуль, ни взрыва снарядов, но тем острее присутствует в них ощущение непоправимой беды,  вселенской катастрофы, постигшей нашу страну.

Таков фильм-предчувствие Михаила Калика «До свидания, мальчики». В кадре — лето, приморский город и безмятежная жизнь трех друзей-старшеклассников, пронизанная светом юности, бесхитростными радостями бытия. Жизнь, где герои счастливы уже просто оттого, что дышат, дружат, смеются, видят небо и море. Никто из них не знает, что этого простого счастья они скоро лишатся. Их жизнь, как жизни всех советских мальчиков — отцов, братьев, мужей — опрокинет война. Самой войны здесь нет — есть ее надвигающаяся тень, словно по контрасту заставляющая острее чувствовать разлитое в воздухе счастье. Даже слово война звучит лишь в финальных кадрах картины, по окончании которой никак нельзя спастись от щемящего чувства невосполнимой потери. 

Не свет, а полусвет и серость торжествуют в картине Алексея Германа «20 дней без войны», которую он снимал «против фальшака войны на экранах». И здесь нет боев, но есть их последствия: разоренные города, разоренные жизни, люди, чудом не утратившие надежду, сохранившие способность любить. Героя Юрия Никулина — военного журналиста Лопатина — за Сталинград отправляют в отпуск. В этих 20 днях без войны его ждут Ташкент, убогий эвакуационный быт, свидание с бывшей женой, уже нашедшей в его отсутствие другого мужа, вспыхнувшая посреди этой всеобщей разрухи нечаянная любовь.  Что-то такое есть в германовской картине, что заставляет нас прожить эти 20 дней на войне вместе с этим уже немолодым грустным ссутулившимся человеком — что-то, что хочется оставить при себе, делающее это кино о войне без войны таким правдивым.   

Не отстраненность, а погружение в самое жерло войныиспользовал режиссер Элем Климов, снимая пугающий своим натурализмом фильм «Иди и смотри». Кино, которое невозможно смотреть без комка в горле, где жестокость порождает жестокость и безумие,  где нет места состраданию и прощению. Основой для него послужила реальная история белорусского села Хатынь, где от рук немцев в огне  погибли 149 человек, включая 75 детей.

ВОЙНА: 70 ЛЕТ СПУСТЯ

В Беларуси же происходит действие другого, уже современного военного фильма документалиста Сергея Лозницы «В тумане», снятого по одноименной повести Василя Быкова. На наших глазах медленно, с неумолимо возрастающим напряжением разворачивается история о том, как трудно в тумане войны отличить героя от предателя.

Действие еще двух современных фронтовых лент  —  «Рябиновый вальс» и «Ночь длиною в жизнь», снятых с интервалом в год,  разворачивается по тому же кинематографическому закону, утверждающему, что война — это не зрелищные батальные сцены, а невыносимые обстоятельства места и времени, испытывающие на прочность не столько тело, сколько дух, наличие которого у советского человека тогдашний агитпроп категорически отрицал.

Война здесь, как и в реальной жизни, — катализатор любых человеческих качеств. А уж подлость это будет или мужество  — зависит от того, кто чем богат. В «Вальсе» в основе сюжета — любовь, как фитиль вспыхнувшая между инструктором и его деревенской ученицей — будущим сапером, вдовой фронтовика Полиной. Во второй картине — исповедь, которую рассказывает на допросе длиною в ночь молодая женщина, которой за пять военных лет довелось пережить великую любовь, великое предательство, и уже после пережитого ужаса приходится снова стать солдатом той войны.

В КАДРЕ — ВТОРАЯ МИРОВАЯ

В число лучших российских фильмов о Второй мировой войне входит картина «Солнце» Александра Сокурова, словно беспристрастное зеркало отражающая крах японской императорской семьи, а вместе с ней и всей империи. В центре фильма несколько дней из жизни солнца японского народа — императора Хирохито. Япония потерпела поражение в войне, а ее солдаты продолжают бессмысленно гибнуть, сражаясь с наступающими силами союзников.На улицах Токио — беспорядки и нищета, а в подземном бункере под пылающими улицами столицы по давно заведенным ритуалам продолжается жизнь императора, как будто утратившего связь с реальностью и самый смысл существования. Он становится заложником традиций и обстоятельств, ставящих его перед выбором между жизнью и честью.

Война не успела закончиться, а на полуразрушенных улицах Рима уже появились кинокамеры, засуетились съемочные группы. Такая оперативность позволила режиссеру Роберто Росселини, взявшемуся за съемки в 1945 году, снять потрясающий по своей достоверности фильм «Рим, открытый город», про немцев в котором играли пленные немецкие солдаты. Еще один фильм на военную тематику Росселини снял в разбомбленном Берлине в 1947 году  — это «Германия, год нулевой», где в истории одной семьи можно увидеть жизнь всего немецкого народа после поражения в войне. Главные герои картины: тяжелобольной отец, ставший обузой для своих детей, вернувшийся с войны старший сын, скрывающийся от ареста, хрупкая красавица дочь, вынужденная  подрабатывать «дружбой» с американскими солдатами, и 12-летний Эдмунд, что есть сил стремящийся перестать быть ребенком, чтобы получить законную работу, но,несмотря на разруху, остающийся добрым, доверчивым мальчишкой.

Другой мощный европейский фильм о войне — «Пятая печать» Золтана Фабри — был снят в 1970-е годы, но от этого не потерял своей достоверности и глубины. Это пронизанная христианскими аналогиями история четырех друзей, по доносу попавших в застенки немецкой тайной полиции и поставленных перед выбором — быть живыми подлецами или честными, но мертвыми.