«Конек-Горбунок» оставил в Благовещенске свой след

Быль или небыль?

История эта началась с письма, которое пришло в редакцию АП из далекой Америки. Жительница Калифорнии Алла Ранская попросила нас разыскать своего родственника Сергея Безрукова, которого она видела только один раз в далеком детстве. Связь с троюродным братом давно потеряна, адрес неизвестен. Письмо как письмо, амурправдистам не раз приходилось искать потерявшихся людей. Однако здесь женщина указала, что разыскиваемый ею является одним из потомков Петра Ершова — того самого автора «Конька-Горбунка». Тут уж пришлось удивляться не только журналистам, но и сотрудникам Амурского областного краеведческого музея. Никаких документальных фактов о том, что в Благовещенске жили и ныне здравствуют потомки великого сказочника, в архивах нет.

Начав работу и дальнейшие переговоры с жительницей США, выяснили, что в городе Ишим Тюменской области, где родился Петр Ершов, есть музей и свои специалисты-ершововеды. И там-то история о сыновьях поэта, которые приехали жить и работать в молодой строящийся Благовещенск, хорошо известна. Как и названия улиц, на которых они жили. Более того,  братья Ершовы внесли огромный вклад в культуру и образование города, который только-только появился на карте Российской империи.

Из Петербурга в Благовещенск

Как рассказал корреспонденту АП методист по научно-просветительской деятельности Культурного центра Ершова (г. Ишим) Геннадий Крамор, от трех браков у поэта родилось 15 детей. До совершеннолетия дожили только четверо: дочери от второй жены и сыновья от третьей жены — Владимир и Александр Ершовы. Именно они и поселились в Амурской области.

Первым в 1885 году в Благовещенск вместе с женой и четырехлетней дочерью Надеждой приехал старший сын Ершова — Владимир. Он работал заседателем окружного суда, затем учителем. Именно Владимир начал создавать в городе первые публичные бесплатные библиотеки. Позже он забрал в Благовещенск мать Елену Ершову (Черкасову) с младшим братом Александром, который тоже стал учителем.

Судьба Владимира, как и судьба отца, полна загадочных поворотов. Он был горячим, вспыльчивым, принципиальным — настоящий борец за справедливость. Студенческая жизнь в Петербургском университете, где он учился на естественном отделении физико-математического факультета, была довольно бурной. По словам ершововеда ишимского музея Татьяны Савченковой, Владимир любил выпить, погулять, поскандалить на сходках. Обожал поэта Некрасова, увлекался политикой. Позже стал народовольцем и был арестован. Ему грозило восемь лет каторги, но из неволи выручил ученик отца — Дмитрий Менделеев. Чтобы замять историю, Владимира срочно женили на дальней родственнице и отправили назад в Сибирь, где он стал штатным смотрителем омских училищ.

В 1884 году в судьбе молодой семьи произошел радикальный поворот: Владимир подает прошение генерал-губернатору Приамурья Петру Лазареву о принятии его на службу, и его назначают заседателем окружного суда Амурской области. 

Тяжелый переезд с маленьким ребенком на край Российской империи был вознагражден карьерным ростом. За пять лет Владимир Петрович прошел от чина губернского секретаря до коллежского асессора. В Благовещенске родились дочь Ольга и сын Артемий.

С 1887 года Владимир возвращается на педагогическую стезю — работает учителем физико-математических наук в Благовещенской женской гимназии, а с 1901 года — в мужской гимназии. В 1890 году императорским указом Владимир Ершов награжден орденом святого Станислава III степени. Его супруга трудилась учительницей русского языка и истории Алексеевской женской гимназии. Жила семья в собственном доме на углу улиц Большой и Корсаковской (сегодня — Ленина и Лазо). Супруги были инициаторами и учредителями первых бесплатных библиотек Благовещенска. Так, 9 июня 1896 года в Благовещенске на улице Зейской, между Чигиринской (Островского) и Буссевской (Шимановского), появилась первая бесплатная народная читальня, созданная для неимущего населения. Бедным были доступны около тысячи экземпляров книг и периодических изданий, а уже через три года количество только книг превысило три тысячи экземпляров.

Устроившись в Благовещенске, Владимир, уплатив «несколько сот рублей долгов матери», перевез ее к себе и помог устроиться на учительскую должность брату Александру. 

Владимир Вошре

Владимир Ершов был уважаемым человеком в городе, немного играл на скрипке, был помешан на математике, дружил с Циолковским и писал эпиграммы. Вот одна из них: «Если Фофанов — поэт, если Горький — гений, то поэзии уж нет на Руси и тени». У него была привычка подписывать письма своей фамилией, но только в обратном порядке: «Вошре».

В 1906 году Владимир Петрович вышел в отставку по состоянию здоровья и уехал на лечение в Париж. Затем поселился в Киеве, где дочь Ольга поступила в университет. Освободившись от службы, Ершов взялся за наследие своего отца, хотел издать полное собрание сочинений. Но это ему не удалось. Владимир умер 2 августа 1917 года в Анапе. Рукописи его отца бесследно исчезли в вихре революционных событий.

Татьяна Савченкова приводит две истории, которые характеризуют мировоззрение и особый склад личности старшего сына поэта. «В Благовещенске была традиция: после Рождества и Пасхи священник объезжал видных граждан с поздравлениями. Ему наливали стопку водки, давали закусить и вручали конверт с определенной суммой денег. В 1900 году или около того священник переменился (умер или уехал), пришел новый. В комнате, где стояло пианино, священнику налили сто граммов водки, дали закусить, и Владимир положил 25 рублей. Священник выпил, закусил, поднимается, оглядывается, хочет перекреститься: «А где ваши иконы?» Хозяин же, нет чтобы сказать: «Иконы в комнате жены», — его словно бес попутал: «А мы икон в доме не держим». Тогда священник вынимает эти 25 рублей, кладет их на стол, уходит и подает два заявления: епархиальному епископу и инспектору по линии образования. Владимиру Петровичу пригрозили снятием с работы и назначили трехмесячную епитимью (церковное наказание) каждое воскресенье ходить в церковь и отмаливать грехи. После этого жена  поехала по магазинам за иконами».

В 1901 году, когда в Китае разгорелось националистическое восстание «боксеров» (ихэтуаней), в Благовещенске стали преследовать и высылать китайцев из города. Некоторым предлагали раздеться и переплыть через Амур на китайский берег — любой мог по ним стрелять. Люди гибли. У Владимира Петровича среди друзей было много китайцев. Он возмутился и на этой почве произошло его столкновение с амурским губернатором Константином Грибским.

Из воспоминаний дочери Ольги об отце: «...Служа в судебном ведомстве, он страстно боролся против взяточничества и стяжательства, за что часто лишался места. Позже он брал на себя судебные хлопоты по делам бурятских племён и был очень популярной личностью в бурятской степи. Под конец жизни отец стоял уже на умеренно-монархических позициях, но ни в каких партиях и движениях участия не принимал».

К сожалению, Владимир Ершов потомков не оставил. Его дочери Надежда и Ольга, как дед и отец, посвятили себя педагогике. Но воспитали приемных детей. Как гласит семейная легенда, Надежде подкинули больную девочку на крыльцо, а Ольга усыновила мальчика-инвалида. Младшего сына, Артемия, который участвовал в Первой мировой войне, убили из-за шубы в 1921 году в Благовещенске, когда он возвращался из художественного училища домой. Молодой и талантливый человек погиб всего в нескольких шагах от своего дома.

«Мы вас ищем 50 лет»

О младшем сыне писателя известно очень мало. Александр работал «разъездным» учителем церковно-приходской сельской школы. Служил в селе Сгибневе Игнашинского станичного округа (ныне территория Сковородинского района). Воспитывался без отца и был очень избалованным, но при этом мягким, отзывчивым и доверчивым. В отроческие годы у младшего Ершова появилась страсть к охоте, которая и привела к трагедии: «Он ходил на оленей, медведей и другого крупного зверя». В «Адрес-календаре Амурской области за 1894 год» есть сведения, что А. П. Ершов значится действительным членом Амурского общества охотников. 

29 декабря 1910 года он замерз в степи. Вероятнее всего, когда был на охоте. Нашли и похоронили его только в марте 1911 года. У него осталось три дочери Софья, Елена, Варвара и два сына. После смерти отца всю заботу о детях взяла на себя старшая дочь Владимира — Надежда. Так вот Алла Ранская — внучка Елены Ершовой, а разыскиваемый ею Сергей Безруков — внук Варвары.

— Мою маму зовут Зея Ранская, она дочь Елены, — написала нам Алла Геннадьевна. — Назвали ее так в честь амурской реки, на которой она родилась и выросла. Мама жива, здорова и живет со мной в Калифорнии. Интерес к истории семьи у меня был с детства. Жили мы с мамой и бабушкой вместе в Иркутске, мама много работала, и первые девять лет я провела с бабушкой. Она мне много рассказывала о семье, о жизни в Благовещенске, о кузине Надежде, которая ее вырастила. Мы с бабушкой частенько рассматривали фотографии, так что я всех знала в лицо...

Елена Ершова была удивительно скромным человеком, о ее родстве с автором «Конька-Горбунка» знали только близкие. Даже в школе, где она преподавала, никто об этом не знал.

— Однажды, прочитав в журнале «Пионер» о музее Ершова в Тобольске, я стала уговаривать бабушку съездить туда, но это было довольно дорогое удовольствие, — продолжает Алла Ранская. — Мои просьбы написать туда она тоже отклонила. Я пыталась сама как-то восстановить информацию о семье, но споткнулась на том, что не могла найти связь между Благовещенском, с которым связана судьба нашей семьи, и Тобольском, где жил и работал Петр Ершов. Уже проживая в США, я решила позвонить в Тобольский музей. Когда на другом проводе услышали, какую веточку Ершовых я представляю, то воскликнули: «Мы же ищем вас 50 лет!» 

После поездки в Ишим в 2008-м Алла Ранская стала искать зарубежные издания «Конька». Сначала просто приобретала их в подарок музею Ишима, а со временем, обнаружив несметное количество переводов на разные языки, стала заниматься исследованиями в этой области и публиковать статьи. В 2012 году создала «Фонд Ершова» и библиотеку редких изданий. Параллельно она занимается исследованием генеалогии третьей жены писателя Ершова Елены Черкасовой, которая жила в Благовещенске. Помогает в поисках и то, что Алла Геннадьевна работает в Музее русской культуры в Сан-Франциско и имеет доступ к редким эмигрантским архивам.

В полку Ершовых прибыло

По просьбе Аллы мы стали искать ее родственника Сергея Безрукова. И оказалось, что это сын  бывшего фотокора «Амурской правды», фронтовика Льва Безрукова. Но найти мужчину оказалось не так-то просто: Лев Алексеевич умер шесть лет назад, а где живет его сын, неизвестно. Тем не менее прибегать к поиску через паспортный стол не пришлось — по цепочке, через неравнодушных людей мы разыскали Сергея Львовича. Он согласился на встречу и даже указал захоронения своего отца и бабушки Варвары Ершовой (Безруковой). А вот семейный архив Безруковых, на который так надеялась Алла Ранская, увы, утрачен.

Как рассказал Сергей Львович, большинство семейных фотографий погибли в масштабном наводнении в 2013 году. Тогда мужчина переезжал, а часть вещей сложил в гараже. Тот в одночасье ушел под воду. Благодаря вновь обретенным родственникам, он надеется восполнить потерю. Рассматривая в редакции фотографии, присланные Аллой Ранской, Сергей сразу опознал своего отца и бабушку Варвару. Еще на одном снимке он увидел себя в детстве.

— О том, что я являюсь потомком Петра Ершова, узнал несколько лет назад, — вспоминает Сергей Безруков. — Незадолго до смерти к отцу приехал сотрудник ишимского музея. Он позвал меня и все рассказал. Я был очень удивлен. Знал ли об этом раньше отец, мне не известно. В доме эта тема никогда не обсуждалась. Бабушка Варвара тоже мне ничего не говорила. Она была очень сложным человеком: маленькая, худенькая, в платочке и постоянно ворчала. Такой я ее запомнил. Хотя женщина она была добрая. Жила она скромно: комната маленькая, а книг было много.

В 2017 году  в селе Ершово (Тюменская область) планируется второй съезд потомков. Очень хотелось бы, чтобы на нем была представлена и благовещенская линия.

Возрастная категория материалов: 18+