Береговой моей надежды

Машина времени существует. Каждый год она переносит меня в любимый Береговой. Кажется, там ничего не меняется.

160 километров от Зеи по тайге. Гравийка с торчащим скальником прорывается через зелено-изумрудные сопки. Деревянные мосты через горные ручьи и речки ходят ходуном под старенькими «японками» и пузатыми бензовозами. Паромщики на Гилюе, как и 30 лет назад, крутят рулевое колесо и матерятся на погоду. Причем на любую.

Поселок на берегу Зейского моря прячется в соснах, дома утопают в черемухе и цветах. По разбитым дорогам носятся дорогие джипы и советские мотоциклы с коляской. Соседи кричат через огород «доброе утро!» и рассказывают последние новости. Не про санкции и Трампа, а про медведя на пляже, первые грибы и новый груз в продуктовый магазин. Их в поселке несколько, но купить свежие фрукты, сыр или кефир — порой проблема. Предприниматели везут самое необходимое, не до изысков. Ничего не меняется.

Здесь можно запросто зайти к друзьям или соседям — звонить и предупреждать не обязательно. Напоят чаем с блинами или беляшами, а самые близкие — нальют чего покрепче. Под домашние вареники с картошкой, котлеты из дикушки, малосольные огурцы и зеленый лук с грядки. Расскажут, кто женился, кто развелся, кто купил машину или сделал ремонт. Я, кстати, впервые лет за 8 сама клеила обои — с мамой, с утра до ночи. Нанимать некого, поэтому — все своими руками.

Подружка после рыбалки неожиданно завезет огромную щуку — ездили с отцом проверять сети на море.

А мы с мамой, махнув на огород и засолки, побежим за грибами. За два часа в тайге, которую видно прямо с крыльца, наберем корзину белых, красноголовиков и обабков.

Потом успею сбегать на волейбол — площадка в парке, в лесу под открытым небом. На тренировке — и школьники, и студенты, и взрослые (и все благодаря нашему бессменному тренеру и учителю Николаю Конохову).

А после — быстренько домой, ведь на ужин котлеты из щуки, жареные грибы и молодая картошка. Так хочется, чтобы так было всегда. И чтобы на моей маленькой родине ничего не менялось.

Меняется. Каждый год очередные семьи уезжают от дикой красоты и дикой безработицы в комфорт больших и маленьких городов. Каждый год новые, до боли знакомые фамилии на кладбище. Молодых, когда‑то очень счастливых, не успевших прожить жизнь — успевших ее пропить.

Береговой унаследовал судьбу большинства золотодобывающих поселков Зейского района. Сначала — блеск. Успешный прииск «Дамбуки», добывающий тонну золота и заботящийся о поселке. Переполненные школа и два детских сада, больница, клуб с кинотеатром, танцплощадка и местный вокальный ансамбль, спорткомплекс, животноводческая ферма, двухэтажный универмаг, где можно было купить все — от мотоцикла до кольца с бриллиантами. Пекарня с самым вкусным в области хлебом, лимонадный цех и даже пивной завод. Столовая, кулинария, кафе «Лакомка». С мороженым за 15 копеек.

А после — нищета. Упадок прииска, невыплата зарплаты, в магазинах — длинные списки людей, взявших в долг окорочка, масло и сахар. Бешеный отток населения, массовый и незаконный уход мужиков в тайгу — за золотом. Заброшенные трех- и двухэтажки, закрытый универмаг, разворованная ферма, сгнивший клуб и забитое досками кафе «Лакомка». С мороженым за 15 копеек.

Все эти годы Береговой выживает. Верит и надеется на перемены. Хотя соседние поселки, вокруг которых бесновалась «золотая лихорадка», давно исчезли с лица земли и с географических карт. Все, что от них осталось, — сгнившие срубы и заброшенные кладбища. В моем детстве там собирали грибы и ягоды, а сейчас американские экскаваторы чужих артелей роют новые полигоны, а китайские гастарбайтеры моют золото. Золото есть, вот только шансов на то, что в Береговом будут новые дороги и дома, почти нет. Новое руководство выкарабкавшегося из кризиса прииска завозит на работу вахтовиков, а владельцы месторождений вокруг поселка хоть и платят налоги, но живут в Армении или Испании. И ничего менять не хотят.