Виктор Ерофеев: «Писательство рождается из страсти и вранья»

— Виктор Ерофеев прославился в первый раз романом «Русская красавица», который вышел и в России, и в Европе. Во Франции все Елисейские поля были украшены портретами писателя. Скажите, вы в тот момент впервые надкусили монету под названием «слава»? — поинтересовался ведущий встречи, известный тележурналист Сергей Шолохов.

— Слава — это искушение, — заметил Виктор Ерофеев. — Обычно говорят, что писатель, у которого есть слава — он отвратителен, но я понял, что те, у кого нет успеха — еще хуже. Когда я написал половину «Русской красавицы», то услышал голос этой женщины — главной героини. Выбросил написанную половину книги и стал писать под диктовку Ирины Владимировны. И написал роман за два месяца. Когда книга вышла, она стала одной из популярных книг десятилетия. Меня часто спрашивают: «А что ты сделал для этого?» Ничего! Роман случайно отправили в издательство, случайно отвезли на французскую ярмарку. За пять дней его прочитали издатели разных стран и 14 лучших издательств мира купили.

Писатель — старый радиоприемник

Гости шатра поинтересовались у признанного литератора, как стать настоящим писателем.

— Мы с журналистами просто антиподы, мы дальше друг от друга, чем мужчина и женщина по своему физиологическому строению, — решил немного пофилософствовать Виктор Ерофеев. — Журналисты хотят взять слово под уздцы, как лошадь, и отвести от одного места до другого. Слово работает на них — или это плохие журналисты. Самое лучшее определение писателю дала Марина Цветаева: «Поэта далеко заводит речь». Надо найти такое состояние, когда слово высвобождается, и это слово начинает тебя куда‑то вести. В этот момент ты становишься рабом слова, хотя это рабство и единственная свобода, которую может получить писатель. Вообще писатель похож на старый радиоприемник. На чердаках, в сараях еще такие валяются — с зеленым глазком, страшными кнопками. И на панели написано: Брюссель, Париж, Лондон, Москва. Начинаешь крутить — ни хрена не слышно! И надо как‑то настроиться, чтобы что‑то услышать. Вот это и есть писатель. А откуда берется эта энергия, лучше и не разгадывать. Иначе она сразу пропадет, ты превратишься в импотента.

И все‑таки слушатели были решительно настроены выведать все писательские тайны. «В каком возрасте вы почувствовали, что вы такой «приемник»», — подкинули дополнительный вопрос из зала.

— В 2015 году я полгода провел в Берлине, читал семинар «Писатель — это бесчеловечно». И попытался проанализировать, откуда это все пошло. Мои родители не имели прямого отношения к литературе, мама долгое время вообще не признавала меня. Считала, что есть только Трифонов и Аксенов, а я с ними почему‑то дружу. Главное в писательском моменте — страсть. Писательство рождается именно из страсти. Это может быть детская страсть к собиранию почтовых марок, к играм. То, что тебя куда‑то тянет так, что ты удержаться не можешь. Потом к ней подключается воображение. Едешь по той же Франции и начинаешь придумывать какие‑то истории. Потом писательство рождается от вранья. Я бабушке в свое время писал в Москву, что залез на Эйфелеву башню по стенке. Я врал так вдохновенно!

Каждой жене — по ребенку

Не увиливал писатель и от очень личных вопросов. И только улыбнулся, когда его попросили озвучить количество детей.

— Я каждой жене подарил по ребенку, — подсчитал Виктор Владимирович. — У меня их три. Сын Олег с моей внучкой живет в Польше. У меня совершенно замечательная, образованная и очень яркая дочка Маечка от второй жены. Она ходит в школу при французском посольстве, я считаю, что это лучшее учебное заведение в Москве. И вот в декабре должна родиться дочка. Внучка у меня будет старше, чем дочка. Но какая разница?

Известный однофамилец

И все‑таки самым популярным вопросом на встрече стал вопрос о втором знаменитом Ерофееве — Венедикте, авторе постмодернистской поэмы «Москва — Петушки»

— Меня до сих пор путают с Венечкой, который умер в 1990 году. Однажды перепутали так, что мало не покажется, — приготовился рассказать забавную историю живой Ерофеев. — Советская Москва, в столице консулом Голландии назначают некого Билла. В водовороте событий он становится важным человеком, потому что переправляет через консульство евреев. Как‑то пригласил к себе поужинать. Приехал в назначенное время в дом с милицией и колючей проволокой. У стола стоят и выпивают штук так десять консулов разных западных стран: французский, немецкий, канадский, американский. Пьем джин с тоником, курим американские сигареты. В какой‑то момент Билл куда‑то ушел и возвращается с книгой… «Москва — Петушки» на голландском. Представляете?! Меня пригласили, накормили, я им все рассказал, что в стране творится, и вдруг — не тот! Но это только начало. Билл кладет на стол книгу и говорит: «Виктор, мы собрались здесь, потому что только что из Голландии я получил книгу и хочу вам ее вручить». Ужас меня охватывает чудовищный, сказать перед консулами, что это не я написал. Смог только сдавленно прошептать: «Билл, это не моя книга»… Он смотрит с непоняткой. Тогда консул разворачивает обложку, и я вижу на книге «Москва — Петушки»… свою фотографию. Меня начинает клинить совсем! Как я откажусь от книги, где моя морда?! И еще написан автор: Виктор Ерофеев «Москва — Петушки». Я попытался объяснить, что это книга другого Ерофеева. И вдруг у консула в глазах просветление. Он поднимает палец вверх, молча обводит им потолок и стены, намекая, что нас подслушивают сотрудники КГБ. И громко произносит: «Виктор, понимаю, что это не вы писали», — и как проститутки в польских фильмах жирно подмигивает глазом. Я поспешил уйти, а потом подумал, как консулы стоят и обсуждают судьбу писателей в Советском Союзе, которые даже свою книгу боятся взять в руки.

Жизнь в России — как в сказке

Виктор Ерофеев не скрывает, что всегда находился в оппозиции к власти. В советское время его дважды исключали из Союза писателей. Нынешнюю власть писатель тоже особо не жалует.

— Вы часто в своих рассуждениях используете образ России, как что‑то сказочное, — закинул удочку Сергей Шолохов.

— Путин начал свою предвыборную кампанию ловлей щуки — это же совершенно сказочный образ, — аргументировал свою точку зрения писатель. — Дело в том, что на протяжении веков Россия связана с историей выживания. И это выживание невольно превращалось в сказку. Но, когда мы говорим сказочная, это не значит, что бриллианты и золото сыпятся, а значит, что есть в России и Кощей Бессмертный, Баба-яга и прочие существа, или просто гады, которые портят нам жизнь. Очень трудно расколдовать Россию…

«Розовая мышь» уехала в Хабаровск

Заветную книгу «Розовая мышь» за лучший вопрос по итогам встречи получила Елена из Хабаровска, которая спросила, считает ли Виктор Владимирович произведения Достоевского актуальными и нужно ли их изучать в школе.

— А кого еще в школе изучать? — искренне удивился мэтр. — Я считаю, что самое главное произведение Достоевского «Записки из подполья». Собственно, на этом произведении выросла вся философия XX века. И это небольшая по размеру повесть — дети прочитают ее быстро и с удовольствием. Абсолютным шедевром является «Преступление и наказание», но его и проходят в школе. А вот «Белые ночи» я бы не рекомендовал, а то школьники начнут прогуливать уроки и заниматься не понять чем в парках.

Возрастная категория материалов: 18+