Разговоры насчёт этого проекта слышались почти десять лет, затеял всё гитарист и самый активный участник Queen Брайан Мэй, умудряющийся столько времени выкачивать деньги из собственного прошлого. Главную роль собирался играть Саша Барон Коэн,  уставший от собственных комедийных альтер-эго. Но амбиций актёра оказалось слишком много для семейного кино про вовремя открывающих рты персонажей. В итоге взяли Рами Малека из «Мистера Робота», провели с ним необходимые челюстно-лицевые мероприятия и взялись за дело: найти исполнителей, которые были бы похожи на остальных музыкантов Queen, было проще. Гвилим Ли, в частности, выглядит как Брайан Мэй, выполнивший указания Конька-Горбунка по нырянию в кипящее молоко. Остальные тоже на уровне. Таким образом, знаменитостей в кадре почти нет, за исключением разве что свободного теперь от «Игры престолов» Эйдана Гиллена и комика Майка Майерса — и то в эпизоде. В режиссёрское кресло сел Брайан Сингер, в которого скоро перестанут верить даже самые упёртые фанаты: похоже, время «Подозрительных лиц» осталось навеки позади, а зрителю светят либо комиксы, либо песенки. Имя постановщика, кстати, вполне могло исчезнуть из титров, потому что в итоге многочисленные продюсеры поцапались и с ним, так что доделывали «Рапсодию» коллективными усилиями — говорят, даже Мэй процессом руководить пытался. 

Если бы «Оскар» давали за самый безыскусный и прямолинейный сценарий, этот фильм взял бы статуэтку авансом: его уже прозвали киноверсией страницы в Википедии. Конечно, истинную историю Queen пришлось кромсать и перекраивать, чтобы зрителю всё время казалось, что он попал в сказку, но два экс-квиновца, Мэй и Роджер Тейлор, не спускали с Сингера глаз. Нужно было никого не обидеть, всех показать и при этом с покойным Меркьюри обойтись как можно более бережно: в итоге получилась очень щадящая версия рок-звезды. Эта звезда к тому же оказалась в компании борцов за ЗОЖ и фанатов труда, которые пригласили её в свою группу, дали в руки микрофон на неисправной стойке и велели петь сплошные хиты. Об этих удивительных людях мы в итоге не узнаём ровным счётом ничего, кроме разве что склонности Тейлора таскать с собой в гастроли легкомысленных девиц. Какие-то там дома, котики и личные связи имеются только у Меркьюри: остальные нужны чтобы по-отечески ворчать и вынимать из кармана гениальные идеи, стоит какому-нибудь продюсеришке заартачиться. Надо заметить, что в репетициях и творческих спорах группа вообще не нуждается: это, видимо, повелось с того момента, как Фредди запел ангельским голосом на заднем дворе кабака, а остальные подхватили. Так и делали потом. 

Сингер не делает акцентов, не формирует кризис, не развивает ни одну из конфликтных линий до должного уровня: зритель просто сидит, улыбается где надо, вздыхает где надо и ждёт неотвратимого финального концерта. Действие неизбежно сваливается в персональный байопик, но Малек играет в повесть о ненастоящем человеке, который не может определиться ни с сольной карьерой, ни с сексуальной ориентацией, ни с тем, чего на самом деле хочет. «Богемская рапсодия» не содержит в себе ничего, кроме старательного копирования реальных людей и осторожного повествования о событиях — без переосмысления оных. В итоге герои ходят по одним и тем же локациям, от родительского дома Меркьюри (где вообще ничего не меняется с годами и все пьют вкусный чай) до кабинета музыкального продюсера (где каждый раз нужно объяснять этому тупице, что чарты будут завоёваны). Ах, да, ещё гастроли: географию здесь преподносят в виде названий городов на экране, чтобы было как будто в те времена. Спасаться приходится музыкой, которая в итоге и производит на публику самое сильное впечатление — если честно, то аплодируют залы именно ей, но уж точно не Сингеру. К теме СПИДа создатели картины идут окружными путями, по ходу дела изображая журналистов взбесившимися неадекватами, а в итоге сводят всё к драматичному признанию, которое следует за не менее драматичным покаянием. 

Тут ещё и мелодрама про Мэри Остин, с колечком, которое нельзя снимать, но снять приходится. Тут ещё и безутешный отец, который общается со всеми при помощи одной и той же мантры про добрые дела. Главный герой, которого все вокруг норовят поучать, наносит ответные удары: то закатит вечеринку, от которой всем хорошим парням по неведомым причинам тошно, то уволит кого-нибудь, пафосно стоя под проливным дождём. И как только зритель начинает задумываться, зачем он вообще смотрит на экран, звучат знакомые аккорды. Мэй, похоже, до сих пор не может простить Меркьюри попытку уйти в самостоятельное плавание — поэтому персонаж Малека вынужден унижаться перед соратниками и бормотать нелепые извинения. Вокруг ходят мудрые продюсеры и надеются на благоприятный исход. Основания для этого есть: речь идёт о конвейере по производству лучших песен тысячелетия, на котором трудятся простые как пять пенсов парни, не привыкшие опаздывать. Поверить в их существование непросто, точно так же как и в то, что у этого ультрапастеризованного кино действительно был режиссёр. Многолетний соратник Сингера, оператор Ньютон Томас Сигел, оставил в фильме гораздо больше образцов авторского почерка: особенно хороша самая первая сцена «Богемской рапсодии», где Меркьюри смотрит в зал, а мы — на его спину. 

В России (как и в мире) фильм оценили очень положительно, он мгновенно запрыгнул в топ-250 «Кинопоиска» и собирает восторженные отзывы в социальных сетях. Это значит, что со своей задачей продюсеры справились, сделав фильм одновременно для фанатов и для всех. Но критического взгляда это кино не выдерживает, потому что даже под столь яркой и впечатляющей обёрткой трудно скрыть пустышку. Даже главный герой, на которого направлены все камеры, не способен раскрыться — пары-тройки сомнительных афоризмов, произнесённых всуе, оказывается недостаточно. Равно как и моралистических постулатов о том, что человек может быть одинок, являясь любимцем всей планеты, а слава губительна, а друг познаётся в беде. Из «Богемской рапсодии» мы не узнали о Queen ровным счётом ничего: наиболее любопытные полезли в интернет, остальные просто неплохо провели время. Для этого совершенно необязательно было тащиться в кино: Меркьюри с единомышленниками о нас позаботились и благодаря этому попали в историю. У этого фильма шансов оказаться там же гораздо меньше.