Фото: Андрей Ильинский

Фермер, а не космонавт

— Я никогда не считал себя исключительно городским жителем. И хотя семья переехала в Благовещенск из поселка еще до того, как я пошел в школу, в коммунальной квартире начал жить с конца девяностых. До этого — дом на земле, небольшое хозяйство. Летом, как и многие мальчишки, ездил к бабушке в деревню, там тоже хватало живности.

Мне всегда нравилось возиться с хозяйством. В школьном возрасте я даже мечтал стать фермером и не отлынивал от просьб помочь с работой во дворе. Но к старшим классам эта идея забылась. Поступил на экономический факультет (специальность бухучет) в АмГУ. Уже на третьем курсе предложили работу в бухгалтерии, но я не стал переводиться на заочное обучение. Поэтому пришел на должность экономиста производственно-ремонтного предприятия «Амурэнерго» (позже мы стали машиностроительным заводом в холдинге «Покровского рудника») сразу после окончания вуза. Через полгода должность главного бухгалтера стала вакантной, и мой руководитель сказал: «Попробуй».

Нет, я, конечно, в перспективе видел себя главбухом. Годам к 25—30. А тут — в 21! Было ли страшно? А кому бы не было? На заводе больше двухсот человек, уровень ответственности немалый. Но мне очень помогали коллеги. Руководитель всегда поддерживал, другие бухгалтеры относились как к сыну. Я был молод, у меня было свое видение работы бухгалтерии, и мы планомерно воплотили идеи.

В 27 я стал заместителем руководителя по экономическим вопросам. Нет, я не считаю свои способности исключительными. (Смеется.) Но у нас на заводе очень любили молодежь и поддерживали инициативу.

«Говорили, я попал в секту»

— Я до сих пор с большой теплотой вспоминаю свою работу и горжусь, что работал на таком предприятии. С ним связано множество дорогих воспоминаний. Первый налоговый отчет и первая аудиторская проверка. Внедрение 1С на предприятии — это сейчас смешно, а тогда это была инновация. Кстати, за все годы работы у меня налоговых доначислений было всего около 15 тысяч. Для такого большого предприятия — отличный показатель. Но не скажу, что я работал сутками без выходных и отпусков. Больше всего любил время после окончания рабочего дня — с пяти до половины восьмого. Самые продуктивные часы: никто не отвлекает.

Но в 34 года я понял, что больше так не могу. Все было стабильно, понятно и предопределено. Да, хорошая зарплата, дружный коллектив, развивающееся предприятие. Я пришел, когда завод был почти без заказов и брался за любые изделия. Когда уходил, мы осуществляли ремонт крупногабаритной техники, выпускали запасные части на дорогостоящее золотодобывающее оборудование. Но я уперся в потолок. И захотел начать что-то свое.

Не сомневался — сельское хозяйство. Но что именно? Год, наверное, прикидывал варианты, искал дело по душе. Однажды на работе на глаза попалась статья в Forbs. Про человека, который возродил разведение индейки в России. Как сейчас помню ее название — «Царь птицы». Я дочитал, отложил и понял, что больше не раздумываю. В этот момент в кабинет, кстати, заглянула одна из сотрудниц. Видимо, в глазах у меня что-то было, потому что она посмотрела внимательно и сказала: «Кажется, мы скоро вас не увидим». Через месяц я пришел с заявлением об увольнении к руководителю.

Фото: Андрей Ильинский

Для коллектива это стало шоком. У меня было все, уходил я в неизвестность. Слухов ходило много, вплоть до того, что я попал в какую-то секту.

Родители сильно не одобряли, особенно папа. Он сам работал в сельском хозяйстве, прошел посевные, знал, насколько тяжел сельский труд. Друзья говорили: можно остаться на работе и развивать свое дело. Но я посчитал это нечестным по отношению к заводу, который меня, по сути, вырастил. Спасибо жене — она была не в восторге от идеи, но придерживалась принципа «куда ты — туда и я».

Полуразрушенная ферма

— Месяц, который прошел между принятием решения и увольнением, я потратил на сомнения и терзания. Никакого плана, заделов для нового бизнеса у меня не было. Начали мы по-детски: я искренне надеялся, что нам помогут банки. Сколько времени было потрачено впустую: в кредитах нам все отказали, но, к сожалению, не сразу. Требовали подготовить больше документов, бизнес-планы. Сколько я этих планов за 4 месяца написал — больше, чем за все предыдущие годы. В итоге ноль, а своих денег для открытия бизнеса не хватало. Ходил и к министру сельского хозяйства Приамурья. Моему проекту дали хорошую оценку, написали, что план проработан и соответствует реальным нормам. Но получить кредит это не помогло.

Я начал искать базу для будущей фермы. Это только кажется, что в области много заброшенных хозяйств. Когда стали разбираться — все кому-то принадлежат. Некоторые владельцы сразу требовали долю в несуществующем бизнесе, где-то просто отказывали. В итоге через год мы оказались на территории среднебельской птицефабрики. На тот момент там находились два приемлемых птичника, электричество было протянуто только до проходной.

О разведении индейки в тех условиях и речи не было. И я решил пока заняться привозным мясом индейки. С одной стороны, открыл для себя целый пласт новых знаний о прямых продажах, работе с сетями. Но опыт оказался дорогим, и я потерял еще год.

На самом деле, хоть я и понимал, что будет тяжело, но не знал насколько. Был период, когда я начал сомневаться в своих способностях, в возможности выращивать такую вредную птицу в нашем климате.

Фото: Андрей Ильинский (Архив АП)

Жизнь показала, что игрушки закончились. Но когда ты понимаешь, что благосостояние семьи может совсем подорваться, начинаешь по-другому смотреть на работу. Мне все равно пришлось брать кредиты, учиться на своих ошибках, теряя деньги и набирая опыт.

И когда получилась первая маленькая партия, когда я увидел, как выглядит откормленный 20-килограммовый индюк, понял, что это действительно мое. В 2015 году мы выпустили первые 20 тонн мяса. К 2018 году показатели достигли 280 тонн.

Грант в помощь

— Переломным моментом стало получение государственного гранта в 2016 году — 4 миллиона 770 тысяч рублей. Это было гигантское подспорье. У нас получилось сразу купить оборудование, которое позволило существенно снизить затраты на производство и оборудовать второй откормочный цех. Все закрутилось, и я, по большому счету, переехал жить на фабрику. В это время родилась вторая дочка, первый год жизни которой практически пропустил. Жалко, но я знал, что так нужно — иначе мы бы не смогли развить дело.

На тот момент нас было только пять человек. Вставали в шесть утра, а за стол садились в 11 вечера. Мы все делали сами — встречали в Хабаровске яйцо, принимали новорожденных индюшат, кормили, поили птицу. Весь цикл от заказа яйца до упаковки мяса в пакет и наклеивания этикеток пропустили через себя.  Сейчас на фабрике 10 сотрудников, но работы все равно выше головы.

В этом году мы планируем увеличить объемы более чем в два раза —  до 600 тонн мяса. Работы много, и жизнь сейчас спокойной не назовешь. Но если у тебя есть настоящая цель — ты на своем месте.

Яйцо под угрозой

Сегодня разведение индейки в России находится под дамокловым мечом — в стране нет собственного производства инкубационного яйца индейки, а иностранные закупки под угрозой из-за санкций. Сегодня два селекционных центра на западе России строят заводы для посадки родительского стада. Возможно, в течение года на российском рынке появится отечественное яйцо индейки.
 

Фото: Андрей Ильинский

ВОПРОС – ОТВЕТ

—Вы накачиваете мясо водой при заморозке?

— Нет. Нам некогда и негде. (Смеется.) Увеличивать вес мяса за счет жидкости можно двумя способами. Первый — вымачивание. Но для этого нужны мощные холодильные установки, где мясо птицы можно очень быстро заморозить, иначе рассол вытечет.

Второй вариант — шприцевание. А вы знаете, сколько стоит хороший инъектор? Несколько миллионов рублей. Небольшой птицефабрике он просто не по карману. Наше мясо таким обработкам не подвергается.

На самом деле эти способы нельзя назвать однозначно плохими. Шашлык тоже вымачивают в рассоле перед готовкой. Другое дело, что производитель должен в этом случае честно дать информацию покупателю и пропорционально снижать цену. А этого чаще всего не делают.

— Когда ждать котлеты из индейки?

— Для изготовления продуктов из мяса у нас пока нет подходящей площадки. В будущем мы рассматриваем это направление, но не этом году. Хочется, чтобы качество полуфабрикатов было достойным. И мы категорически против делать это «на коленке», а запустить полноценную линию пока не можем. Надеюсь, в будущем вы увидите колбасу нашего производства.

Про антибиотики

— Говорят, что в мясе птицы часто можно обнаружить следы антибиотиков. Это правда?

— Вы же делаете прививки своим детям? Для птиц тоже есть программы вакцинации, и ни одна птицефабрика без нее не обходится — иначе все стадо может погибнуть. Мы вакцинируем свою птицу на 14-й и  40-й день. Но у каждого препарата, а мы закупаем только сертифицированные и одобренные ветеринарным надзором медикаменты, есть время вывода из организма. И забить индейку до того, как пройдет необходимое время, нельзя. С 2015 года мы состоим в программе добровольного мониторинга на применение антибиотиков, ежегодно Россельхознадзор осуществляет взятие проб на наличие в мясе запрещенных веществ. В 2018 году, кстати, когда на западе России обнаружили продукцию с геномом птичьего гриппа, у нас тоже брали пробы. Все проверки мы прошли успешно. И главное: свои семьи мы кормим продукцией со своей птицефабрики.

Возрастная категория материалов: 18+