«Никто меня не может защитить»: исповедь молодой женщины

Уже два года как жизнь Анны Поповой из Благовещенска превратилась в хронический кошмар: мать двоих детей боится шагов за спиной, даже когда днем идет по улице, боится стука в дверь, любой тени за окном. И эта женщина — одна из немногих, кто осмелился нарушить табу: «не выноси сор из избы». Она согласилась открыто рассказать обо всем. Потому что понимает: замалчивание может привести к трагедии, а ей так хочется жить — и жить без страха. 

Без пяти минут выпускница АмГУ сейчас работает гувернанткой. Последние месяцы Анна почти постоянно на больничном — дает о себе знать сотрясение мозга после побоев бывшего возлюбленного. А все начиналось так радужно.    

— Первое образование  у меня медицинское — получила диплом фельдшера, но потом решила: это не мое. Поступила в университет и уже бы его закончила, если бы на последнем курсе не встретила его. Если бы знать, что ждет впереди, никогда бы не села в  машину, — вздыхает женщина. — А тогда я очень торопилась, ловила такси, остановился парень на иномарке — с этого все началось. Через неделю мы встретились и больше не расставались.  

Симпатичный уверенный в себе боксер с грузинским именем Ладо покорил сердце студентки: сильный, упорный, надежный, в 22 года имел стабильную работу, машину, собственный дом. Казалось, что за этими широкими плечами будешь как за каменной стеной. По сути, так и получилось. Влюбленные сразу стали жить вместе, и то, что после признания в любви не последовало предложения руки и сердца, подкрепленного печатью в загсе, девушку не остановило. «По кавказским обычаям гостей должно быть много, застолье богатым, денег на свадьбу надо накопить», — так объяснил любимый. Аня не спорила.  Согласилась и с тем, что гражданский муж запретил ей учиться, а затем и работать.

Анна с дочками.

«9 лет жила как под гипнозом»

— Он сразу полностью подчинил меня себе, хотя и был на год моложе. Девять лет я  жила как под гипнозом. Сказал: «Бросай учебу в университете» — бросила. Сказал:  «Зачем посторонние люди к нам домой ходят, тебе что, денег не хватает?» — я бьюти-бизнес оставила. Во всем его слушалась. И мне это даже нравилось, — не скрывает она.

Сильный мужчина все взял в свои руки, старался больше заработать — все в дом, в дом. Аня убиралась, готовила обеды, ждала его с нетерпением у окошка.  Это сегодня она то и дело поглядывает в окно с тревогой и страхом: не идет ли бывший убивать ее с топором в руке. Даже сейчас, когда она знает, что агрессор с тяжелым психическим диагнозом находится в реабилитационном центре, который оплачивает мать, Аня в постоянном напряжении. Мужчину в любой момент могут отпустить, и тогда…

Что может произойти — страшно даже подумать.  Когда Аня показала медицинские  заключения и фотографии отчима, которого боксер в приступе агрессии пытался убить в ноябре прошлого года, мне стало не по себе. Все оставшиеся два часа, пока мы разговаривали по душам, я не могла избавиться от неприятного ощущения, что сейчас за моей спиной может открыться дверь и войдет тот, кого в этом доме боятся все —  Аня, ее родители, ее дети.   

Ей говорили: «Не возвращайся!»  

Незаметно для себя молодая женщина оказалась в полной блокировке.  Постепенно муж изолировал ее не только от всех клиентов, но и от всех подруг. Даже заставил номер сотового сменить, чтобы никто, кроме него и родителей, не мог позвонить. Ничего нельзя!

— А его друзья к нам часто приходили. Я должна была наготовить, всех угостить, быть всегда при нем. Если шла куда-то, в магазин или к  маме, и чуть задерживалась, он этого не понимал — стала проявляться ненормальная ревность. Однажды моя мама дала нашему старому знакомому мой новый номер телефона. Он любил мою подругу, потом они расстались, приехал из Иркутска и хотел ее найти, — вспоминает Анна дикую выходку бывшего супруга. — Мы ужинали, когда раздался звонок: «Привет, как дела, не подскажешь, где Ксюша…» Я еще не успела даже фразу закончить, что подруга в Китае учится, как мне в лицо внезапно полетела тарелка. Я тогда уже беременная была, так испугалась. От страха не могла пошевелиться. Сидела, плакала от боли, а по лицу расплывался кровоподтек. Потом стала оправдываться. Муж психанул, ушел из дома. И я, в чем была, убежала к маме.

Ей все говорили: «Не возвращайся!» Мама с отчимом готовы были помочь поднимать ребенка. Друзья убеждали, что ничего хорошего от таких отношений ждать не стоит — лучше расстаться и жить дальше.

— Но я была как зомби, — осознает свою ошибку Аня. —  Пришел, попросил прощения — и я вернулась с ним домой. Постепенно привыкла к жизни в полной изоляции, словно так и надо. Родила одну дочку, потом вторую. Года четыре мы жили более-менее, потом он спорт бросил, появились новые друзья и новое увлечение — наркотики.

Постоянно под кайфом  

Фото: stolica-s.su

Ане нужна была помощь с детьми: одна дочка еще маленькая и вторая в люлечке, а муж  постоянно тусовался с друзьями. Его мама с отчимом жили по соседству, но у них свой бизнес, они постоянно заняты.

— На душе было не спокойно, иногда вечером попрошу  родителей с детьми посидеть, соберусь и пойду к Ладо на работу — у него своя автомойка была. Там постоянно парни  собирались, я не могла понять, что происходит.  Он еще хуже стал, его раздражало все — и я, и дети. Я не сразу догадалась, что он принимает серьезные наркотики, потому что никогда не сталкивалась с такой проблемой. Думала, что коноплю курит, а там и героин был, и какая-то «синтетика», которую завозят из Китая. В его окружении были мальчишки, которым по 16—17 лет. Я говорила: чему ты их учишь, зачем такой грех на душу брать? Пыталась его в спорт вернуть, лечиться заставить —  все бесполезно, — в глазах женщины полная безнадега.

Когда младшей дочке было три годика, жизнь стала просто невыносимой. Отец семейства или под кайфом, или в бессонной агрессии. Мог подойти, когда ребенок учит уроки, и ни с того ни с сего ударить со всей силы кулаком по столу. Аня боялась сказать лишнее слово, боялась на улице поднять на людей глаза, муж обвинял: «Ты на того посмотрела, значит, ты с ним была…» Переживая за детей, она уходила спать к девочкам. Однажды ранним утром проснулась от того, что муж стаскивал ее за ноги с кровати.  Стал бить по лицу.

Аня закрыла лицо руками: «Мне было страшно, даже подумать боялась, что можно взять детей и уйти к маме. Понимала, что он нам жить спокойно не даст».  

 «Сейчас тебя убивать буду!»  

А потом случилось то, что женщина до сих пор считает чудом — она смогла вырваться из лап разъяренного зверя и остаться живой. Всю неделю до этого у мужа были постоянные галлюцинации, он разговаривал с воображаемыми людьми на непонятном языке, то кидался на жену, то на детей. Аня вызывала скорую помощь, но доктора только разводили руками.

— Мне говорили: «Явные психические отклонения, но без согласия пациента мы не можем поместить его в клинику. Такие у нас законы». Кололи какие-то препараты, чтобы он успокоился, и уезжали. Однажды я перебирала детские вещи, как вдруг резко открывается дверь, и сзади мне прилетает сильный удар. Я упала со стула на пол, а дальше страшно вспоминать…    

Аня резко встала и трясущейся рукой достала сигарету. Только через несколько минут, немного успокоившись, она смогла продолжить разговор. 

— На глазах у детей он стал меня убивать. Пинал ногами в ботинках по голове, спине, не прекращая. Я пыталась доползти к выходу. Уже стала терять сознание, когда он схватил железный стул. Дальше все как в замедленном кино: слышу дикий крик детей и понимаю, что он их тоже может убить. Не знаю, откуда взялись силы, но я смогла резко проскользнуть у него между ног и выскочить из дома. Босая, в крови, я бежала по улице и кричала. Рядом жила бабушка, которая его вырастила. Она вышла, схватила лопату и закрыла меня собой.

Прибывшие полицейские помогли женщине написать заявление, потому что она была не в состоянии держать даже ручку в руке. Потом двое сотрудников ППС еще часа два пытались поймать и скрутить неадекватного мужа, его отвезли в наркологию. Через 23 дня мужчину могли определить в психиатрическую клинику, но мать не дала согласие. За что через год поплатилась.

— Я была вся синяя от побоев, губа разорвана, в травмпункте мне зафиксировали сотрясение мозга, — вспоминает Анна. —  Наше спокойствие длилось недолго.  Как только оклемался, бывший муж стал приходить сюда, уже к дому моей мамы, и нас терроризировать. Ночами кричал под окнами, что он сын дьявола. Грозил, что убьет. Приходил сюда даже с топором. Я боялась за жизнь девочек, провожала их в школу и встречала. Было, что он поджидал нас возле школы, хорошо, что рядом шла мама с ребенком. Маты гнул, но не посмел близко подойти. А сколько раз я бросала работу и мчалась домой, потому что дети звонили: «Мама, папа опять пришел, в окно стучит, нам страшно!»   

Ребенка ногой в живот

Фото: resbash.ru

Уже два года Аня с дочками живет в постоянном страхе. Бывший муж то грозит сжечь дом, то всех зарезать. Из показаний участковому уполномоченному полиции 11-летней дочери: «Я пошла на кухню взять яблоко,  возле окна стоял папа, он с кем-то говорил: «Откройте, сейчас окно разобью, прикончу вас всех до единого»… «Папа ходил по двору и тарабанил в окно, кричал, что если мы с сестрой не откроем ему дверь, то он возьмет топор, разнесет весь дом и всех нас убьет».  

Из-за опасений дверь всегда на замке. Стоило раз забыть о предосторожности, когда пришла в гости подруга — муж зашел в дом. Навстречу выскочила младшая дочка: «Привет, папа!» В ответ папа пнул ребенка в живот. Мать сразу вызвала полицию и отвезла девочку в областную больницу, где констатировали ушиб мягких тканей брюшной полости и грудной клетки.

— Это было в пятницу, к судмедэксперту попали только в понедельник, на третий день после случившегося. Потемнение от удара прошло. Дочка жаловалась на внутреннюю боль, но нам сказали: внешне ничего не заметно, заключение мы не получили. В суде за то, что пнул шестилетнего ребенка, выписали 500 рублей штрафа. Заключение докторов детской областной больницы со всеми печатями —  не аргумент для возбуждения уголовного дела. После этого он подошел к девочкам на улице, схватил младшую за косу и дернул со всей силы. Можете представить, какая сила в руках у бывшего боксера, каково было ребенку? Но из суда снова пришел отказ: свидетели этот факт не подтвердили.  Какие свидетели?! Никого из очевидцев, кто при этом присутствовал, в суд не приглашали, — недоумевает мать.

Триллер по-благовещенски

«Я много раз обращалась в полицию по поводу угроз, писала кипу заявлений. Реакции никакой. Молила: «Он может нас с детьми убить!» Мне отвечали: «Но не убил же. Угрозы ничего не означают — это не повод для ареста». Такие у нас законы», — плачет женщина. А в декабре 2018 года  на улице Новой разыгрался настоящий триллер.  Проснувшись ночью, неуправляемый псих проник в дом к родителям, которых тоже постоянно терроризировал. 

— Он пришел с битой в пять утра,  взломал дверь и начал избивать сонного отчима по голове, — рассказала Анна. — Мать  пыталась отобрать биту, он и ее ударил по ногам, она упала. Потом все же поднялась и снова стала биту отбирать. Крики услышали соседи, позвонили в полицию. Дядю Юру увезли в областную больницу. Он долго лежал в нейрохирургии — череп и челюсть были сломаны. После этого я добилась встречи с начальником отделения полиции на Загородной. Он согласился с тем, что это опасный человек: если такое сделал с отчимом, то и со мной может сделать то же самое. Мне пообещали, что его задержат либо по линии психиатрии, либо до суда, так как это уже преступление уголовное. Но ничего не было сделано. Через 21 день отчима выписали из больницы, он прожил всего месяца четыре. После таких травм у него были постоянные головные боли, потом случился инсульт. Дядю Юру похоронили.  Мне страшно жить. Никто не может меня защитить.

Заявление — отказ, заявление — отказ

Аня предоставила «Амурской правде» большую папку с выписками из истории болезней после побоев, фотографиями, заявлениями в полицию и отказными материалами.  Их больше сорока.

— Я ходила на личный прием к начальнику амурского УМВД, к уполномоченному по правам человека в Амурской области, в прокуратуру. Мужа положили на обследование в психиатрическую больницу, поставили диагноз, а через два месяца выпустили, — говорит Анна. — После Усть-Ивановки он пошел работать, принес мне деньги для детей. Спросил, вернусь ли я к нему. Я ответила: поживем — увидим. И опять наркотики. Мама поместила его в реабилитационный центр, каждый месяц платит по 30 тысяч рублей.  Я узнавала, там с пациентами психологи работают, но никакого лечения в соответствии с психиатрическим диагнозом не проводят. А если мать завтра не сможет платить, его выпустят, что с нами  будет?!

Амурская прокуратура: «Кухонные бойцы» издеваются над сестрами, женами, детьми»

Полицейские называют домашних деспотов «кухонными бойцами». Изобьет жену, а наутро проспится, успокоит ее, пообещает, что больше пальцем не тронет, чтобы женщина не писала заявление в полицию. И тишина — никто ничего не знает. Иногда участковый случайно из общения с родственниками узнает, что в семье было рукоприкладство.

— Издеваются над сестрами, женами, чужими и родными детьми¸— говорит исполняющий обязанности прокурора Амурской области Дмитрий Неговора, подкрепляя слова конкретными примерами. — В Тындинском районе к трем годам лишения свободы с испытательным сроком три года суд приговорил женщину, которая превратила в ад жизнь маленького пасынка. Ребенок был настолько запуган, жил в постоянном стрессе. Потому что мачеха постоянно его обзывала, унижала морально, избивала. В другой тындинской семье отчим всю свою агрессию вымещал на девочке — длительное время истязал ребенка. Он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ. Наказание в виде лишения свободы на срок 3 года условно, с испытательным сроком 4 года. Есть и такие примеры, когда домашние деспоты получают реальные сроки. Полгода издевался над сестрой житель села Ерковцы Ивановского района. Пользуясь тем, что она физически слабее, не может защитить себя, избивал ее систематически. Ранее этот человек уже привлекался к ответственности за истязания, имел непогашенный условный срок и второй раз был осужден по совокупности приговоров уже на 3 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Любовь Хащева: «Нужно начинать не с закона, а с создания специальных социальных служб»

Уполномоченный по правам человека в Приамурье – о «белых пятнах» и тонкостях домашнего насилия  

В Благовещенске на слушаниях по проекту закона «О профилактике домашнего насилия», которые проводила Общественная палата Амурской области, кипели споры. Некоторые вообще заявляли, что это выдуманная проблема.  «Если судить по статистике обращений к уполномоченному по правам человека в области, то, действительно, нельзя сказать, что это массовые нарушения. Но мы знаем, что проблема носит латентный характер. Многие люди скрывают все, что происходит дома за закрытыми дверями», — говорит амурский омбудсмен Любовь Хащева.  

«Когда убьет, тогда разбираться будем»

— Любовь Сергеевна, противники закона выдвигают главный аргумент: он будет способствовать разрушению семьи.

— Если мужчина начинает на женщину поднимать руку, если было моральное и тем более физическое насилие, я не вижу смысла сохранять такую семью. И всегда советую прерывать такие отношения. Есть поговорка: бьет — значит любит. Нет! Бьет — значит убьет. Это не любовь, а статьи 111, 112 и 117 УК РФ. Одна общественная организация, выступающая против насилия в семье, даже выпустила браслеты с такой надписью.   

Закон нужен. Хотя бы даже для того, чтобы четко определить: что такое семейно-бытовое насилие; кого мы можем отнести к лицам, которые подвергаются насилию; кто такой этот нарушитель и какие полномочия есть у конкретных органов. В предложенном законопроекте  не со всем можно согласиться, но он хотя бы предусматривает организацию специализированного социального обслуживания в субъектах РФ в свете профилактики семейно-бытового насилия.

Сегодня можно писать хоть сто заявлений в полицию об угрозах убийством и услышать в ответ: «Грозить — не значит выполнить». Хотят ввести так называемое защитное предписание, которое может выдаваться органами внутренних дел. То есть не дожидаться, пока произойдет трагедия, как у нас ситуация была по женщине, которую убили в подъезде детского садика. Она не захотела жить с этим тираном, он пригрозил ее убить. Она жаловалась  в полицию, но ей сказали: «Когда убьет, тогда будем разбираться». Но вот ее и убили.  

Я понимаю, почему в полиции не хотят порой вмешиваться в семейные конфликты. Бьет мужик женщину, вызвали соседи дежурную часть, а он заявляет: «Эта квартира — моя собственность. Я вам дверь не открою, у нас уже все нормально, мы решили свои проблемы». И никто не имеет право взломать двери. Или мы пытались помочь пенсионерам, которых терроризировал 40-летний сынуля: нигде не работает, пьет, отнимает пенсию, даже руку стал поднимать на отца и мать. Приехала полиция: он проживает законно, квартира оформлена по долям. Все! Могут беседу провести, протокол составить. В отдельных случаях, если дело дойдет до мирового суда, могут наложить административное  взыскание. В 2017 году побои на бытовой почве перестали быть уголовным преступлением в России. Теперь это административный проступок. Уголовная ответственность наступает только при повторном привлечении правонарушителя.

— Люди стали чаще распускать руки?

— В какой-то степени да. Хотя до декриминализации побоев была тоже неоднозначная ситуация. К примеру, стоят подростки в подъезде, курят, сквернословят. Если сосед подойдет и даст кому-нибудь подзатыльник — это было административное правонарушение. А если родитель выйдет и своего нерадивого сына возьмет за шкирку и поддаст ему, то его могли привлечь по уголовной статье. Такие необъективные ситуации закон устранил, но появились другие законодательные парадоксы. Теперь если сын с невесткой побили мать-старушку, это сходит им с рук.  

Конкретный случай: женщина продала дом, отдала все свои сбережения детям, но вместе не ужились. Когда она стала просить деньги назад, чтобы уехать, родные люди решили  ее «повоспитывать». Пенсионерка сняла побои, написала заявление об уголовном преследовании, но дело было прекращено. А пока разбирались, время даже по административному взысканию ушло. И сегодня прокурор района отвечает: «В действиях лица, причинившего вам побои (то есть никто не говорит, что побоев не было), не усматриваются признаки состава какого-либо преступления».

— Что вы предлагаете?

— Законодательство можно латать как угодно. И закон по профилактике домашнего насилия нужен. Но, на мой взгляд,  не с этого нужно начинать, а с создания специальных социальных служб, которые помогали бы людям, попавшим в подобные ситуации. Чтобы  можно было куда-то уйти, где-то пожить, пока с юристом советуетесь, вырабатываете какую-то норму поведения. Нужны кризисные центры. В Благовещенске есть центр «Доброта». Но там всего несколько коек, которые могут принять женщин, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Что такое несколько коек на всю область?! Такие койки должны быть в каждом районе, каждом  городе. 

«Решил меня бросить? Станешь педофилом!»

Чаще домашнему насилию подвергаются женщины и дети. Но иногда слабый пол этим манипулирует против мужчин. Такой случай был в Благовещенске, когда в отместку за измену молодая женщина решила бывшего возлюбленного отправить далеко и надолго.

— Жили без регистрации — сначала хорошо, потом стали ссориться. Когда он сказал, что уходит, она придумала ему страшную месть. Обвинила в попытке сексуального насилия над трехлетним ребенком от первого брака. В заявлении мать написала, что зашла в комнату и увидела, как сожитель трогал ребенка за половые органы. Парень действительно хорошо относился к девочке, воспринимал ее как свою дочь. Когда следователи спросили, было ли такое, искренне ответил, что ребенок попросился на горшок, он снял штанишки и посмотрел, не мокрые ли трусики. Этого оказалось достаточно, чтобы человека обвинили в педофилии и привлекли к уголовной ответственности, — рассказала омбудсмен. — Когда стали дальше раскручивать дело, дама оставила ребенка матери, а сама уехала неизвестно куда, ее не могли найти. Видимо, испугалась, что привлекут за ложные показания. Уголовное дело было прекращено за недоказанностью. Молодого человека дождались на его прежней работе. Но вы можете себе представить, что такое было сидеть в СИЗО подозреваемому по такой статье?! Парень после этого серьезно заболел, но это уже другая история. Есть даже заявления, что защищать надо не женщин от мужчин, а мужчин от подобных ситуаций. Которые тоже не единичны. Тема насилия в семье очень тонкая.

«Парадокс закона: охранный ордер выписывается с согласия жертвы»!

Лариса Фокина, руководитель Амурской областной общественной молодежной организации «Пульс»:

— Мы этой проблемой занимаемся уже 20 лет. Насилия в семьях очень много. К сожалению, узнаем об этих ситуациях поздно — уже когда случилась беда. И только тогда правоохранители начинают принимать какие-то меры. Закон нужен, но в первоначальном варианте, который разработали специалисты, а не с поправками, внесенными в Совете Федерации. Нюансов много. Например, к лицам, подвергшимся семейно-бытовому насилию, закон относит бывших и нынешних супругов, людей с общим ребенком или живущих вместе и ведущих общее хозяйство, то есть «связанных свойством». Последняя формулировка важна: согласно семейному праву, «свойство» — это отношения между людьми, возникающие из брачного союза. Получается, что жертвы домашнего насилия, у кого нет штампа в паспорте, как Аня, например, рассчитывать на защиту от государства не могут.

А как вам такая поправка: «охранный ордер выписывается с согласия жертвы»? А если она не в состоянии выразить свое согласие: находится в зависимом положении и боится сказать полиции: «Выпишите на него ордер». В таком деле нужно действовать без всякого согласия: есть факт побоев, если насилие до этого уже было, полицейский составляет протокол и тут же выписывает охранный ордер, где прописано, чего не может делать агрессор, пока идет разбирательство, супруги разводятся. Он не должен подходить к дому больше чем на 200 метров, звонить, слать угрозы, караулить возле работы или возле школы, где учатся дети. Почему у нас женщина должна куда-то бежать?! Да еще с детьми, которых страшно оставить дома. Западное веяние или не западное, но охранный ордер — это реально работает. Штрафы не помогают: он все равно каждый день приходит и угрожает убить. 500 рублей штрафа, 5 тысяч рублей штрафа — это деньги из бюджета семьи. Недавно в Благовещенске мужа-тирана наказали административно за домашний деспотизм, он вернулся домой и такое устроил. Женщина выпрыгнула из окна.

У нас остро стоит вопрос, куда уходить и кому работать с жертвами насилия. В области нет кризисных центов: нет структуры, куда можно обратиться в таких ситуациях, домашнее насилие не присутствует у нас ни в одном нормативном акте — вообще нигде! И не хватает квалифицированных специалистов. В АмГУ готовят клинических психологов, но у них совсем другая специфика. По теме «домашнее насилие» уделяется всего два часа на самостоятельную подготовку. Специалистов, которые бы разбирались в проблемах семейно-бытового насилия, нет и в правоохранительных органах. Мы выходили на областное УМВД с предложением провести для участковых полиции обучающий семинар, чтобы они понимали, чем домашнее насилие от семейных конфликтов отличается. Реакции никакой.

Возрастная категория материалов: 18+