Жители сел — главные покупатели

Современный рынок — это 145 предпринимателей. Некоторые арендуют по два-три и даже пять мест и нанимают продавцов. Ассортимент ничем не отличается от того, что есть в китайских торговых центрах «Три кита» и «XL»: женские и мужские шапки, верхняя одежда, нижнее белье, обувь, косметика, парфюмерия. В конце марта территория рынка вместе с уличными торговыми рядами и крытой частью перейдет в частные руки.

Одна из самых возрастных «рыночниц» — 67-летняя Мария Петровна Тюленева. В ее киоске — краска для волос, лаки для ногтей, тени, косметические карандаши, духи, а также постельное белье. Женщина, как и другие, приходит на работу к восьми утра. Но торговля в утренние часы идет туго. Первый товар Мария Петровна продала лишь к одиннадцати дня: покупательница взяла у нее карандаш для глаз за 50 рублей.

Продукцию закупает на оптовых базах, вроде ОПС. Текстиль у Марии Петровны — российский, как и духи. Ни одной вещи made in China не найдешь.

— Мой ценник зависит от оптовой цены. Если краска для волос стоит по оптовой цене 120 рублей, то розничная будет 150, с учетом 20-процентного НДС и моей надбавки. Мы много не наценяем, — уверяет Мария Тюленева. — В магазинах такая краска стоит 118—120 рублей. Да, у нас подороже, но женщины все равно берут. Там, к примеру, какие-то цвета разобрали, они к нам идут. Говорят: «Ну ладно, кофе за 30 рублей не выпью, зато куплю». Если комплект постельного белья, полуторка, стоит 1 000 по оптовой цене, продаю его за 1 300. Богатой и даже обеспеченной себя не считаю: 10 тысяч уходит только на лекарства. Есть пенсия — 12 340 рублей. Плюс за «Ветерана труда» и льготу по квартире получаю еще 1 130 рублей. Мой чистый доход от торговли, уже за вычетом всех налогов, аренды за место, — примерно 25 тысяч рублей.

Соседство с двумя китайскими торговыми центрами владельцев русских торговых рядов не смущает — у каждого свой покупатель. Посетители центрального рынка — люди с доходом ниже прожиточного минимума, причем большинство —из глубинки. Еще несколько лет назад деревенские приезжали к рынку к семи утра, ждали открытия, сначала пили чай в крытом помещении, где есть отделы с выпечкой, а потом шли по уличным рядам. Пятница, суббота, воскресенье — дни закупок сельских жителей. 

Дефицитные духи везли пилоты из Москвы

Мария Петровна Тюленева — старожил рынка. В январе 1984 года она заняла здесь небольшой клочок земли под парфюмерию, косметику и женскую одежду. Тогда торговые ряды занимали целый квартал от Пионерской до Шевченко и от Красноармейской до Октябрьской. Прийти в торговлю заставили обстоятельства: детский сад № 57, в котором она работала музыкальным руководителем, закрылся, другой работы не было. В те годы вместо крытых киосков в ряд стояли бетонные прилавки. Каждое утро Мария Петровна выставляла на прилавок по три флакона духов, четыре платья, пять или шесть пар тапочек и сверло.

— Торговля шла хаотичная. Кто у кого что нашел, то и купил. Все в ограниченном количестве, поэтому и мой прилавок был таким. Люди вставали на свободные места, платили за аренду разовый сбор. Пришел сегодня — заплатил, завтра не захотел — не пришел, — рассказывает Мария Тюленева.

Еще работая в детсаду, Мария Петровна записалась на курсы китайского языка. Полгода учила разговорный иностранный по интенсивной методике и получила красный диплом.

В отличие от многих коллег Мария Петровна торговала российской продукцией. Духи «Красная Москва», «Миледи» и «Элиза», популярные в то время у благовещенок, ей везли из столицы пилоты самолетов, летающих из Благовещенска в Москву. Дружеские отношения с ними у тогда еще работницы сферы образования сложились в 1981 году, на отдыхе в Болгарии.

— Тогда лучшим работникам железной дороги, авиации, соцтруда выдавали путевки в иностранные государства. Набралась группа аэропорта в Болгарию, пустовали три места, и я одно из них выкупила. Когда пришла на рынок, эти летчики начали возить для меня духи из Москвы. Им разрешалось провозить с собой по пять килограммов товара. Тогда к парфюмерии подходили строго: обязательно требовали сертификаты качества на нее и косметику. У меня были духи с московскими сертификатами. Пилоты привозили по 20 флаконов, я ими неделю торговала, а на следующей неделе заказывала снова, — вспоминает Мария Тюленева.

В середине 90-х подруги Марии по прилавку шли более простым путем и покупали китайские вещи у оптовиков на «клумбе». Это участок на перекрестке Красноармейской — Шевченко, где сейчас строит очередной торговый центр владелец ТРЦ «Острова» Александр Федорчук. К семи утра на «клумбу» с баулами приходили оптовики, закупавшие вещи в Китае. К ним стекались продавцы рынка — начинающие предприниматели. В течение дня товар расходился и оседал на их прилавках.

Китайцы брали у русских солдатские шинели и шапки

«Клумба» прожила недолго. Горисполком обязал всех продавцов рынка оформлять свидетельства о предпринимательской деятельности. Оптовики перестали ждать постоянных клиентов на «клумбе» — возили товар прямо к прилавкам. Хаотичная торговля стала цивилизованнее.

Мария Тюленева одной из первых получила свидетельство. Женщина попала в двадцатку самых первых людей, кто обзавелся таким документом.

— Мы встали на учет, начали отчислять средства от прибыли в городской бюджет. С появлением свидетельств администрация рынка стала предлагать бронировать места. Можно было купить бронь на десять дней, на месяц. Те, кто свидетельство оформлять не торопился, как и раньше, приходили на рынок пораньше, к семи утра, и занимали свободные места, — объяснила женщина.

Оптовики везли модные тогда кожаные куртки, дубленки, обувь, детскую одежду. Однотипного товара стала больше, и продавцов начали объединять в ряды. На рынке можно было встретить отделы с шапками, обувью, одеждой. Потом появился «ангар», где китайцы обменивались вещами с русскими. Он стоял за нынешним зданием ТЦ «Три кита».

Китайцы брали у русских солдатские шинели и шапки, алюминиевые и эмалированные кастрюли. Взамен благовещенцы просили женские джемперы, кофты, спортивные костюмы, детские товары. Жители Поднебесной приезжали в пограничный город через таможню и ездили по его территории на экскурсионном автобусе с гидом. Обмененные вещи иностранцы складывали в автобусы. Рядом стояли милиционеры — охраняли имущество иностранцев от российских воришек. Мария Тюленева подрабатывала в «ангаре» переводчиком, помогала китайцам «поменять товар понормальнее». Интуристы рассчитывались с благовещенкой кроссовками и спортивными костюмами. Эти вещи Мария Петровна в тот же день клала на свой прилавок и продавала. «Это мне помогало выжить», — признается пенсионерка.

Век «ангара», как и «клумбы», продлился недолго — меньше года. Воры стали наведываться к китайцам все чаще, и энтузиазма сотрудничать с благовещенцами у жителей Поднебесной, по словам Марии Тюленевой, стало меньше.

Бетонку сменили киоски

В середине 1990-х бетонные прилавки сменили киоски площадью по два-три квадратных метра, но черты хаотичной торговли остались. Часть предпринимателей так и покупала брони, работая по однодневным билетам.

— Я устроилась на рынок контролером в 1997 году в 29 лет, — рассказала старший контролер-кассир центрального рынка Татьяна Гапоненко. — Тогда рынок был большой и контролеров много, человек 10—12. У каждого — свой участок по обилечиванию. Когда я пришла, на русских местах один день стоил в пределах 20—25 рублей, китайцы платили под 200 рублей. Месячная бронь нашим продавцам стоила в пределах 150 рублей, китайцы отдавали за нее больше. У них была своя территория, северные торговые ряды плюс улица Шевченко. Улица Красноармейская была для русских.

Просторный рынок стал теснее в 2000-х годах. Сначала часть территории забрали под торговый центр «XL», потом под «Три кита». Последний открылся в 2008 году. В итоге у некогда занимавшего целый квартал торговой зоны остался, как называют его продавцы, маленький пятачок и крытая пристройка с мясной и рыбной продукцией.

— Предпринимателей не выгоняли, их просто перемещали, вместо бетонных прилавков поставили «бутики». В те годы они стояли по периметру Красноармейской и Шевченко, — пояснила Татьяна Гапоненко.

Перемены порадовали предпринимателей, которым до этого каждый день по утрам приходилось привозить, раскладывать товар, а к вечеру собирать с прилавка и упаковывать в баулы. У каждого из них появилось хранилище для вещей. Это во многом упростило работу.

Вьетнамец: «Благодаря рынку я выучил троих детей»

53-летний вьетнамец Тхань Куанг Нгуен, а по-русски Миша торгует на центральном рынке с 1996 года. К тому времени вьетнамец обзавелся русской женой и тремя детьми. Тхань Куанг приехал в Россию в 1988-м. Знакомство со страной началось с Райчихинска. В восьмидесятые годы вьетнамская молодежь стремилась уехать из бедной страны. Так, в 20 лет Тхань получил разрешение от властей Вьетнама и приехал по распределению в амурский город угольщиков на мебельную фабрику — собирать шкафы. В те годы всех иностранных рабочих бесплатно учили русскому языку. Трехмесячные курсы окончил и Тхань, но языковой барьер остался. «Учился я плохо, но «здравствуйте» и «до свидания» сказать мог», — шутит вьетнамец. Отработав положенные три года, Тхань приехал в Благовещенск.

С 1991-го по 1996-й он днем работал на рынке, а вечером таксовал, пытаясь обеспечить русскую жену и троих детей. Потом решил — нужна спокойная, стабильная работа и полностью обосновался на рынке.

— Покупателей раньше было много. Сейчас бывает день, два, три сидишь и ничего не продашь. Денег у людей нет. Еще лет пять назад торговля шла более-менее, последние три года — совсем плохо. Много торговых центров появилось, раньше-то был один рынок, и все шли к нам. Благодаря рынку я выучил всех детей. Мой старший сын — военный, служит по контракту на Сахалине, средний сын получил два высших образования, младшая занимается страхованием машин. Не могу сказать, что легко зарабатываю деньги, но меня устраивает, на жизнь хватает, — говорит торговец.

«Автовокзал и рынок — неделимы»

54-летняя Любовь Лоскутникова — единственная на рынке, кто дорос до собственного магазина. История Любови Николаевны — стандартная: в лихие девяностые потеряла работу парикмахера и пошла на рынок.

В магазине детских товаров Любови Лоскутниковой есть несколько отделов. Первое, что бросается в глаза при входе — бальные платья для маленьких девочек, подвешенные к потолку. Внизу — ряды с одеждой на мальчиков и девочек. В одном — свитеры, в другом — кофты, в третьем — куртки. Рядом — отдел для новорожденных. Кроме стандартных распашонок, пинеток и чепчиков, здесь есть полотенца и одежда для крещения. «Сейчас много кто крестит детей, так что покупатели есть», — объяснила старший продавец Марина. Еще один отдел полностью отдан под канцтовары, игрушки и развивающие игры для детей разных возрастов. На отдельных полках расставлена обувь для младшеклассников.

Новость о продаже рынка Любовь Николаевна приняла в штыки. «Мы — аборигены, работаем здесь по 25—30 лет. О том, куда идти, я сейчас даже думать не хочу. Гоню эти мысли. У меня раскрученный магазин, люди его знают. Если перееду, придется снова нарабатывать клиентскую базу. У рыночников основные клиенты кто? Деревня. Автовокзал и рынок — единый организм. С городскими работать сложно, они перенасыщены товаром в тех же торговых центрах», — считает Любовь Лоскутникова.

Крытый рынок может переехать на Октябрьскую

Крытый рынок на Красноармейской знаменит на город и область своей икрой, рыбой и мясом. Сюда приходят благовещенцы и жители районов. Первых привлекает выгодная цена: кило мяса стоит в среднем на 100—150 рублей дешевле, чем в супермаркетах. Вторых — ассортимент.

— Мы приехали сюда с мужем из Магдагачей по делам и заглянули сюда. У нас сала нет вообще, рыбы тоже нет, а здесь есть все. Продуктовых магазинов в Магдагачах много, но они «ходовые» — с колбасой, консервами, настоящее мясо не купишь. Вот сегодня мы взяли четыре кило свинины, будем дома солить сало. Жители Благовещенска знают какие-то свои мини-рыночки и ходят туда. А мы, приезжие, ходим сюда и только сюда, — рассказывает посетитель рынка Наталья Пчелинцева.

Десять лет в крытом рынке торгует свининой и говядиной Лариса Осетрова. Женщина называет себя и своих коллег платежеспособными и искренне не понимает, почему должна покинуть место.

— Мы рентабельные. У нас самая низкая ценовая политика по мясу, сам продукт самый чистый, самый свежий. Люди идут к нам. Своих покупателей у меня очень много. Они мне говорят — мы пойдем за тобой. В связи с введением сертифицированных боен закупочная цена мяса подорожала на 20 рублей. Но своим покупателям я отдаю по тому ценнику, по которому они привыкли покупать. Я лучше возьму побольше мяса, устану, но им продам по старой, — уверяет Лариса Осетрова.

Рядом с Ларисой Осетровой тоже свининой и говядиной торгует другая Лариса. «Даже автобусная остановка называется «Центральный рынок»! Иногородние, газовики со Свободного — все идут к нам. Пройдите дальше: нигде в городе такого изобилия икры и рыбы вы не найдете. Икра так вообще наша визитная карточка», — похвастала женщина.

Недавно с выгодным предложением к продавцам мяса и рыбы пришел бизнесмен Геннадий Лагода. Ему принадлежит земельный участок и ангар на Октябрьской недалеко от центрального рынка. Мужчина готов переделать ангар под место для торговли и принять всех, кто занимается продажей продуктов.  

— Площадь ангара — 1 200 квадратных метров, вместе с земельным участком — 2 000 «квадратов». Сейчас здание выглядит неказисто, оно из ржавых сэндвич-панелей. Мы снесем их, оставим каркас, заложим новый фундамент, поставим базальтовые панели, отвечающие всем требованиям пожарной безопасности, подведем все коммуникации. Мы получили техусловия на тепловодоснабжение, свет. Есть возможность сделать пристройку, в которой разместились бы технические помещения, туалеты. Финансовые возможности у меня есть. Сделаю новое современное здание. До 1 сентября строительство будет закончено. Главное, чтобы дали отмашку, что люди пойдут ко мне. Я им пообещал: стоимость аренды останется прежней, — прокомментировал АП Геннадий Лагода.

Большинство мясников и рыбников хотят перейти в здание, которое обещает возвести Лагода. «Он будет нас радовать, мы — его. Пока мы только такой вариант рассматриваем, так как хотим остаться на этом пятачке», — поделилась мнением Лариса Осетрова.

Мнения

Владимир Иванов, директор центрального рынка:

— Предприниматели обеспокоены своим будущим. Им предлагалось несколько вариантов. Александр Федорчук, якобы потенциальный покупатель, хотел им предоставить площади в районе «Островов». Это опять же слухи. Мэрия рассматривала этот вариант. Второй вариант — здание торгового центра за «Мегой» по Островского. Предприниматели туда сходили, сказали, что в торговых центрах особо им делать нечего, не тот товар, чтобы заходить туда. Нужны же брендовые вещи. Крайний вариант — ангар и земля на Октябрьской. Нашим будет удобно, сто метров — и, считай, своя территория. Те, кто в крытом рынке, на 90 процентов за этот вариант. Есть коллективное письмо мэру о том, что хотят именно туда перейти. Под ним 130 подписей.

Татьяна Гапоненко, старший контролер-кассир центрального рынка:

— В девяностых годах все было забито. В начале нулевых тоже, даже в 2005 году в крытом рынке ни одного пустого места не было. Люди записывались в очередь. С улиц предприниматели начали уходить, когда началась реконструкция в связи со строительством китайских торговых центров. Проходимость стала меньше. Одно дело, в торговом центре зимой померить кофточку, другое — на улице в 30-градусный мороз. Была у нас одна предпринимательница Гончар, она арендовала два бутика, но в итоге ушла в «Хуафу». Сейчас свободных мест очень много, больше половины. К примеру, раньше все бутики были заполнены, сейчас в аренде только два, — рассказала старший контролер-кассир.

Александр Федорчук, владелец ТРЦ «Острова»

—  Эпоха уличных рынков точно не уходит. В мире есть масса примеров удачного решения этой проблемы. Время не стоит на месте, оно меняется, вместе с ним и стандарты, но, к примеру, в Москве уличные рынки есть. В разных странах мира до сих пор существуют большие рынки, исторические, которым по 150 лет. Взять ту же Испанию, где все очень красиво.

Возрастная категория материалов: 18+