Фото: Алексей Сухушин

Картины и бокс спасли от влияния улицы 

— Константин Анатольевич, расскажите о себе.  Вы уже полтора года во главе амурского УМВД, а мы о вас, по сути, ничего не знаем.  

— Родился я в Комсомольске-на-Амуре. Там же окончил школу, политехнический институт и начинал службу в органах внутренних дел. Моя мама была страховым агентом в Госстрахе, она ветеран труда. Отец работал на заводе имени Ленинского комсомола, где строили подводные лодки, в том числе атомные. Его уже нет. Мой младший брат — военный пенсионер, продолжает работать. А ловить преступников я мечтал еще со школьной скамьи.

— Что или кто определил ваш выбор: почему вдруг милиция?

— Наверное, в детстве прочел много правильных книжек. В 70-е — 80-е годы можно было не закрывать нашу коммунальную квартиру или оставить ключи под ковриком — краж квартирных практически не было, все соседи знали друг друга, но улица оказывала на формирование молодежи очень сильное влияние. Наш двор хоть и не был бандитским, но многие из моих ровесников пошли по пути криминала. Меня спасло то, что в третьем классе родители отдали в художественную школу — был постоянно занят творчеством, а с восьмого класса я стал заниматься боксом в Доме спорта «Металлург». Неоднократно становился чемпионом Хабаровского края. Попал к отличному тренеру Анатолию Михайленко, который потом участвовал в создании одной из сильнейших школ бокса в нашей стране «Ринг-85». Сегодня он заслуженный тренер Российской Федерации, воспитал многих боксеров международного класса, в том числе чемпионов мира, Европы. Занятия боксом закалили характер, но спортивная карьера не стала для меня главным приоритетом. Еще в 10-м классе я подал документы в Омскую высшую школу милиции — единственное в то время в СССР учебное заведение системы МВД, куда принимали со школьной скамьи. Но не прошел медкомиссию. Со здоровьем все было великолепно, но я тогда сильно заикался. Потом это прошло, а тогда стало ограничением. Пошел в политех.

Диплом инженера — оперативник в душе

— Как все-таки удалось осуществить мечту?

—  Думал стать инженером-электриком, но, проучившись курс, понял: это все-таки не мое. В вузе действовал комсомольский оперативный отряд, я вошел туда и все свободное время проводил в районном ОВД, иногда даже с лекций сбегал — работал внештатным сотрудником сначала ППС, потом уголовного розыска. Оперативная работа для меня стала состоянием души. Хотелось приносить пользу людям, ловить преступников, и я четко решил связать судьбу с уголовным розыском. С дипломом инженера получил распределение на работу в милицию.

— Помните первое раскрытое лично вами дело?

—  В 1988 году уже оканчивал политех, был внештатником. Серия квартирных краж: без взлома, путем подбора ключа — отмычка, как мы считали. Таких преступлений набралось около десятка в небольшом микрорайоне — и никаких зацепок. Когда стали анализировать, обратили внимание, что у всех жильцов обворованных квартир дети учатся в одном классе. Как потом оказалось, пока идет урок физкультуры или во время перемены одна из учениц потихоньку вытаскивала из портфелей одноклассников ключи и отдавала старшему брату. Тот шел, прозванивал нужную квартиру, если дома никого не было, открывал родными ключами дверь и выносил все ценное, что было на виду, а ключи потом возвращали на место. «Вычислил» я тогда эту криминальную пару, часть вещей удалось вернуть. Это и было самое первое лично раскрытое преступление. Потом за время службы их было сотни.   

Мог стать судьей, а пошел в академию МВД 

— Приходилось ли вам когда-либо испытывать криминальное давление в связи с исполнением служебных обязанностей?

— Не часто, но угрозы были. Ходил с оружием — патрон в патроннике, курок на предохранителе. В начале 90-х не было оперативно-разыскных частей по государственной защите, которые есть сейчас, не было подразделения собственной безопасности, среди задач которого — не только выявление предателей, оборотней в погонах, но и защита личного состава. Причем защита сотрудников — на первом месте. Не хотелось бы говорить об этом в средствах массовой информации, но было и давление со стороны криминального мира, и предательство.   

— Один из экс-начальников амурского УМВД Юрий Фокин участвовал в спецоперации по привлечению к уголовной ответственности лидера организованного преступного сообщества Дальнего Востока — вора в законе Евгения Васина, известного по кличке Джем.  Вы с Юрием Дмитриевичем по работе не пересекались? 

—  Когда он приезжал на задержание в Комсомольск, я учился в академии. К слову, в то время я встал перед выбором: продолжить карьеру в милиции или стать федеральным судьей, к чему я серьезно готовился. Нужно было ехать в Хабаровск на сдачу квалификационных экзаменов на судью, а я получаю приглашение из УВД Хабаровского края: «Рекомендуем вас в академию управления МВД России». Два вызова в 2000 году пришли в один день.  Держу их в руках и думаю: что делать дальше? Я выбрал академию.

— Судьи ведь намного больше зарабатывают…

—  Об этом не думал. Опять перевесило состояние души.   

— Не пожалели потом о своем выборе?

— Нет, уже не жалею. Что касается финансовой стороны, я думаю, пусть не к судейской, но к зарплате военнослужащих мы приблизимся.

Дважды проводил обыски у лидера «Общака»

— Комсомольск-на-Амуре в 90-е считался дальневосточной столицей криминала. Почему именно там жили все воры в законе?

— Было много факторов, почему так сложилось. Это вопрос, скорее, к криминологам. Но хочу привести пример. Работая в РУБОПе, я проводил обыски у разных криминальных авторитетов и дважды лично у Васина. Ничего противоправного, что могло их скомпрометировать, они дома у себя не хранили. Но я обратил внимание на толстую папку, где лидер ОПГ хранил вырезки из газет — федеральных, местных, региональных. Интернета и социальных сетей тогда еще не было. Уже чувствовалось дыхание перестройки: и желтая, и красная пресса — все писали про «Общак». Васин все это бережно хранил. Когда задали вопрос, зачем ему это надо, он ответил: «Мне авторитет сделали КГБ, милиция и средства массовой информации». Если бы в газетах о нём не писали, кто бы на Дальнем Востоке, да и в стране об этом человеке знал, кроме самих жуликов и оперативных служб. Множественные публикации о его криминальных делах, коррупционных подходах — все это создавало определенную ауру и было одним из факторов, повлиявших на становление преступной группировки «Общак», о которой до сих пор вспоминают. Уверен, что подобного уже никогда не будет. В том числе и благодаря изменениям в уголовном законодательстве. Сегодня только за причисление себя к криминальным авторитетам можно получить уголовную ответственность.

Опера знают и доказательства собирают 

— Какое раскрытое дело считаете главным в своей жизни?

— С того времени, когда я возглавлял уголовный розыск, есть что вспомнить. Были яркие задержания, когда личный состав работал круглосуточно, но выделять какое-то дело не стал бы. Больше запоминаются дела, которые не раскрыты. 

—  Какой из «глухарей» особенно терзает вам душу?

— Все, которые были связаны с убийством несовершеннолетних, преступления, совершенные с особым цинизмом, с унижением личности. Я часто привожу сыщикам в пример исторический роман Валентина Пикуля «Честь имею». Там есть фраза, что самое страшное испытание для разведчика — испытание правдой. Когда он знает, что послужило поводом для принятия того или иного решения на политическом уровне на самом деле, а не то, что опубликовано в СМИ, но должен держать это в тайне. В нашей оперативной работе зачастую происходит то же самое. Оперативники знают, кто совершил то или иное убийство, разбойное нападение, кражи, но пока не хватает доказательств. Надо продолжать работать. 

—  Преступлений в сфере экономики это тоже касается?

— Конечно. Мы сегодня располагаем информацией о некоторых должностных лицах, занимающихся коррупционными схемами, но для задержания, предъявления обвинения и привлечения виновных к ответственности одной информации мало. Необходимо продолжать сбор доказательств, иногда в течение очень длительного времени. Держать информацию в себе — это тяжелое испытание для сотрудника любого оперативного подразделения. Главное — не разочароваться в профессии от безысходности, а принцип неотвратимости наказания должен всегда соблюдаться.

Свежий взгляд на Приамурье 

—  На что вы обратили внимание, когда прибыли сюда с Урала? 

— Первое, что бросилось в глаза после знакомства с территориальными подразделениями: убогость условий, в которых работают наши сотрудники, особенно в районах. Очень много зданий и помещений, в которых длительное время не проводился капитальный и текущий ремонт. Я посчитал: нам нужно порядка 200 миллионов рублей только на то, чтобы привести их в порядок. Допустим, все необходимые средства нам выделили. Сразу встают вопросы: сможем ли мы их освоить, успеем ли подготовить проектно-сметную документацию, найдутся ли профессионалы для качественного проведения строительно-ремонтных работ, когда в Приамурье реализуются нацпроекты и в сфере строительства катастрофическая нехватка рабочих рук? Здесь важно выделить приоритеты. И мы четко понимаем: что надо делать в первую очередь, что во вторую — по мере поступления средств. Конечно, будем заниматься этим вопросом.

— Вы не привезли с собой из Челябинска или Хабаровска никакой команды. Почему?

— В амурской полиции достаточно сотрудников, в том числе на руководящих должностях, способных решать поставленные перед органами внутренних дел задачи. В Челябинской области, где я проходил службу в последние 5 лет, — Главное управление МВД: там выше и «потолок» по званиям, и оклады руководителей, не каждый согласится на переезд на Дальний Восток. Из Хабаровска я пригласил только двух руководителей. Это начальник межмуниципального отдела «Благовещенский» Денис Александрович Козлов, который был заместителем начальника УМВД России по Хабаровску —начальником полиции, и назначенный мною начальник экспертно-криминалистического центра Олег Сергеевич Дедур. Пригласил, потому что на момент образовавшихся в 2020 году вакансий в кадровом резерве не было кандидатов, способных возглавить указанные подразделения. Все остальные назначения руководителей были связаны с уходом некоторых сотрудников на пенсию и ротацией кадров. Поэтому опора в борьбе с криминалом только на имеющийся личный состав, на амурчан.

Почему из полиции уходят профессионалы 

— В каждом подразделении амурской полиции своя «кухня» и свои трудности — не может быть все одинаково.  Мы поинтересовались у начальника амурского УМВД, где, на его взгляд, наиболее трудные условия работы, откуда чаще всего увольняются сотрудники и почему.   

— Ситуация с комплектованием личного состава в каждом регионе страны разная. Везде есть свои особенности.  В нашей области — самая сложная ситуация в Свободненском отделе внутренних дел. Это связано с реализацией крупных инвестпроектов. В компаниях госкорпораций зарплаты более достойные, чем у сотрудников нашего ведомства, поэтому люди уходят туда, в том числе в охранные структуры, — пояснил генерал-майор полиции Носков. — Ощутимые потери в следствии за последние три года: 20 наших профессионалов пополнили ряды сотрудников Следственного комитета, еще трое ушли в прокуратуру. Все это грамотные, опытные специалисты, из которых могли получиться достойные руководители подразделений УМВД. А ушли, потому что денежное довольствие в два раза больше, чем в полиции.

Президент России уже обратил внимание на большой разрыв в окладах и денежном довольствии у сотрудников внутренних дел с военнослужащими. Дано поручение Правительству РФ минимизировать этот разрыв. Надеемся, что в 2022—2023 годах ситуация начнет меняться, тогда и отток кадров остановится.

Ну и, конечно, не могу не сказать о реализуемых поручениях заместителя председателя Правительства РФ — полномочного представителя Президента РФ в ДФО Юрия Трутнева в части обеспечения жильем сотрудников правоохранительных органов, проходящих службу в Свободном. Заканчивается строительство 60-квартирного дома для наших сотрудников. Еще приобретены 53 квартиры, которые в настоящее время мы предоставляем по договорам служебного найма.

100 дел в месяц на одного следователя

—  Многие возмущаются, что вы долго расследуете уголовные дела.

—  Следователи в Благовещенске работают с невероятной нагрузкой! Недостатки в работе есть, и претензии к нам со стороны потерпевших, надзирающих органов, конечно, справедливы. Но представьте: токарь на заводе за смену вытачивает на станке по норме пять деталей, а ему говорят: «Надо выточить десять, а еще лучше — 15!» Возражения, что качество пострадает, не принимаются. Он выточит, но с браком. В следственном подразделении 4—5 оконченных производством уголовных дел на одного следователя в месяц — хорошая нагрузка. Причем надо понимать, что дело делу — рознь. Есть такие, где десятки томов, по которым проходят группы фигурантов. А в Благовещенске сегодня в производстве у некоторых следователей по 100 уголовных дел, по которым установлены подозреваемые в совершении преступлений лица.

 —  Но ведь столько нереально расследовать?!

— Поэтому руководство МВД России два месяца назад приняло решение: командировать в Приамурье следователей из 20 субъектов Российской Федерации для практической помощи. И все прибывшие следователи отмечают, что у них такой нагрузки нет.

—  С чем связан огромный поток дел, у нас такой рост преступности? 

—  Заступив весной 2020 года на эту должность, я дал поручение более эффективно расследовать дела, в том числе прошлых лет, где просматривались фигуранты. Уголовный розыск хорошо поработал, а тут еще пандемия. Один заболел ковидом — весь кабинет на две недели отправили на самоизоляцию. Болели, сидели в изоляции и следователи, и подозреваемые...  Много уголовных дел приостанавливалось в связи с невозможностью принятия участия в проведении следственных действий. Ни одно из этих дел мы не забыли: стали возобновлять, чтобы поставить логическую точку. В 2020-м раскрыли 320 преступлений прошлых лет — сейчас эта цифра уже в два раза больше, хотя год еще не закончился. Это и есть неотвратимость наказания. Как следствие, результатом становится сокращение совершаемых преступлений. В области стало меньше убийств и покушений на убийство, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, разбоев, грабежей, краж, преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.

Преступность ушла в интернет 

— Приамурье занимает первые строчки в криминальном антирейтинге: уровень преступности на душу населения у нас один из самых высоких в России.

— Корыстно-насильственная преступность у нас сокращается, а вот в сфере IT-криминала идет рост самых разных преступлений, в том числе и распространение наркотиков через интернет. Раскрываемость преступлений, совершенных таким способом: по наркотикам — порядка 29 %, по кражам — 21 %, а по IT-мошенничествам — всего процента четыре. Но мы расследовали в данной сфере 483 преступления — на 103 больше, чем в прошлом году. Выявили и привлекли к уголовной ответственности 420 фигурантов, в прошлом было — 302.

Как видите, нарабатываем практику, создаем специализированные подразделения и проводим обучение наших сотрудников. Но и преступлений в данной сфере совершается больше. Что самое для меня непонятное: об этом «кричат» из каждого «утюга» — по всем центральным и региональным телеканалам, пишут в социальных сетях, но многие граждане всё же попадаются на уловки мошенников. Некоторые второй и даже третий раз! Люди снимают с банковской карты свои деньги, берут кредиты и кому-то их переводят на «безопасные счета», которых в природе не существует. Здесь нужны системные меры. И они будут приниматься.

— Какие, например?

— С первого марта 2022 года для предупреждения преступлений в интернет-пространстве любые адреса в социальных сетях должны быть идентифицированы, а телефон привязан к какой-то организации или конкретному лицу. Иначе контакт заблокируют. Мы же не возмущаемся, когда покупаем машину и ее надо зарегистрировать в ГИБДД. Нам выдают госномер, а мы предоставляем персональные данные. Так и здесь: операторы должны знать, кому принадлежит тот или иной сайт, электронный адрес. Тогда мошенникам будет намного труднее совершить преступные действия, оставаясь незамеченными. 

— Как бороться с ложным минированием: у нас были случаи, когда закрыли почти все садики, а школьников среди зимы пришлось срочно выводить на улицу.

— Если идет массовая рассылка писем с угрозами, ясно, что это «телефонные террористы». Как сделали в Челябинске: просто при условии уверенности в исключении реализации данных угроз перестали на эти фейки реагировать. Руководитель оперативного штаба взял на себя такую ответственность, а СМИ перестали об этом писать. Результат: «террористы» перестали «кошмарить» Челябинск. Они же мониторят интернет и смеются над действиями различных служб. Реакции нет — интерес пропадает. Речь только о случаях, где мы уверены на сто процентов, что это рассылка (как правило, такие письма приходят из-за рубежа) и никакой реальной угрозы нет. Если же это разовый сигнал, конечно, будем искать. Есть примеры, когда шутников привлекали к уголовной ответственности. Были даже аресты. Каждая ситуация требует своего алгоритма действий. Важно понимание неотвратимости наказания, и, на мой взгляд, оно должно быть более жестким. Чтобы ощущался эффект профилактики для тех, кто задумает «минировать» объект с людьми.

О применении оружия и престиже профессии

— В соцсетях встречаются высказывания, что «в полицию набирают всякий «сброд», таких, которые двух слов связать не могут…»

— Отвечу резко: тех, кто такое пишет, я сам отношу к «сброду»! Полиция — это срез общества. Какой менталитет, какая аура в регионе, такая и полиция. Они же к нам не с Луны прилетают. Критерии отбора очень жесткие: и со стороны здоровья, и в образовании, и к личным характеристикам. К нам закрыт путь всем, кто хоть раз привлекался к уголовной ответственности или в отношении кого по решению суда неоднократно возбуждалось административное производство, кто имеет отрицательные характеристики, хотя некоторые пытаются это скрыть.

— В приватной беседе сотрудники говорят, что боятся применять огнестрельное оружие, потому что по сложившейся практике они рискуют в таких ситуациях как минимум работой.

— Действительно, некоторые боятся стрелять и пользоваться спецсредствами под страхом получить судимость за превышение полномочий или причинение телесных повреждений.  На нашем мемориальном комплексе в память о погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников органов внутренних дел, десятки фамилий. Многие их них награждены государственными наградами посмертно. И когда рассматриваю материалы, где во время задержания полицейским оказывалось неповиновение с применением физической силы, с угрозой для здоровья или жизни, мне иногда хочется наказать сотрудника за то, что он не реализовал свои права по применению оружия или спецсредств.

— Вам самому приходилось стрелять на поражение?

— Приходилось неоднократно. Сегодня наши сотрудники проявляют излишнюю осторожность там, где для применения оружия есть все законные основания. Но для защиты граждан и недопущения наступления тяжких последствий у нас активно стреляют по колесам автотранспорта — когда водитель неоднократно игнорирует требования правоохранителей остановиться и создаёт опасность для окружающих. Такое бывает, когда машина используется для совершения преступлений, находится в угоне или на ней перевозят запрещенные вещества. Если потребуется, мы защитим и себя, и граждан от преступных посягательств. Но при оказании нашим сотрудникам сопротивления с угрозой их жизни и здоровью, считаю: преступники должны реализовывать свои права на ритуальные услуги.

—  Вы уже 33 года боретесь с криминалом в разных званиях и должностях. Сейчас, когда носите генеральские погоны, что для вас самое сложное в работе?

— Я оптимист. Нам все по плечу, мы всех победим (Смеется.). Для руководителя любого силового подразделения важно уметь быстро переключать внимание. Я с этим сталкиваюсь каждый день. Просматриваешь оперативную сводку, тут же нужно принимать решение по тыловому обеспечению. Тут же идет доклад о действиях органов внутренних дел при чрезвычайных обстоятельствах — думаешь: где, что и как нужно усилить. Тут же необходимо отработать кипу документов — по кадрам, следствию и так далее. Причем нет вопросов второстепенных: все главные, все надо решать оперативно и в соответствии с законодательством. В таком ритме руководителю любого уровня важно не растерять чувство эмпатии к личному составу. Нельзя быть равнодушным к проблемам сотрудников. Необходимо уметь прогнозировать развитие ситуаций и многое, многое другое. Это, наверное, отдельная тема.

Экспресс-опрос

 — Константин Анатольевич, вы закрытый человек?

— Смотря для кого и в каких ситуациях. В компании друзей я открытый человек однозначно, у нас секретов нет. Хотя работа, конечно, накладывает отпечаток: есть тайна следствия, есть методы оперативно-разыскной деятельности, есть информация для служебного пользования, которую можно обсудить с одним и нельзя с другим.

 —  Часто хвалите подчиненных за хорошую работу?

—  Часто. И наказываю часто — есть за что. Но за раскрытие тяжких и особо тяжких преступлений (по крайней мере, когда руководители подразделений готовят мне доклад) всегда поощряю дополнительными премиями — и участковых, и сотрудников ГИБДД, и уголовный розыск. Только что подписал несколько приказов о поощрении за раскрытие серии тяжких преступлений.

— Чего не приемлете в своих подчиненных?

— Обмана и предательства. Можно заблуждаться, можно ошибаться, но умышленный обман — это для моего подчиненного сразу направление в кадровое подразделение: он со мной работать не будет, это точно. Лучше сказать, что у тебя не получилось, что ты ошибся в принятии решения или в анализе той или иной информации, но зная реальное состояние дел и обмануть — это категорически нет. 

— Как снимаете стресс после сложных ситуаций?

—  У каждого руководителя моего ранга есть дополнительная комната отдыха. У меня там стоит манекен боксерский. Иногда захожу и снимаю на нем стресс!

— Ваше хобби?

— В Челябинске, да и в Хабаровске тоже увлекся охотой, рыбалкой. Здесь пока не было возможности пообщаться с природой — практически год работал без двух заместителей. В настоящее время назначены из кадрового резерва МВД. Субботы рабочие, и в воскресенье часто прихожу в управление: никто не отвлекает.

— Последняя прочитанная книга?

— Я ежесуточно подписываю около 100 документов. После этого читать книги времени не остается, больше люблю публицистику.  В СМИ стараюсь просматривать только новостные блоки и комментарии с разными точками зрения по одному и тому же вопросу, чтобы картина складывалась наиболее объективной. 

— Что считаете главным в жизни?

—  Не подвести людей, которые мне доверяют, кто за меня поручался, в том числе и при назначении на должность. Главное для меня — жить так, чтобы моим родителям, моим близким не было за меня стыдно, чтобы никто мне не смог бросить камень в спину. Я не беру во внимание камни со стороны преступного мира. Эти пусть хоть забросаются: мы их давили, давим и давить будем.

Для будущей ДНК-лаборатории МВД нужны химики, биологи и медики 

— Высокотехнологичная ДНК-лаборатория откроется в конце года в амурском УМВД. В ближайшее время надо освоить порядка 40 миллионов рублей: на закупку оборудования, реактивов, проведение капитального ремонта, — озвучил цифру начальник УМВД Носков. — Нам нужны будут в ближайшее время специалисты — химики, биологи, медики. Открытие лаборатории позволит оперативно выполнять исследования биологических следов и объектов, поступающих на экспертизу. Нам не придется направлять материалы для исследования в другие регионы страны (Хабаровск, Новосибирск и Москву), как это было ранее. Мы сможем назначать больше экспертиз, что повысит эффективность раскрытия преступлений. 

Сегодня, в День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, хочу поздравить амурских полицейских и ветеранов с профессиональным праздником!

Дорогие друзья, спасибо вам за безупречную службу, за вклад, который вы вносите в общее дело борьбы с преступностью!

Желаю вам и вашим близким крепкого здоровья, бодрости духа, выдержки и смелости, семейного счастья и благополучия. Пусть все, что вы отдаете своей профессии и людям, возвращается к вам в виде энергии, оптимизма, жизнестойкости, душевного равновесия и уверенности в своих силах. С праздником!

Возрастная категория материалов: 18+