Фото: Алексей СухушинФото: Алексей Сухушин

Новый дом: когда важна каждая мелочь

Квартиру Андрея Сафронова в новенькой многоэтажке по улице Зейской можно определить со двора: лоджия на первом этаже оборудована подъемником.

Фото: Алексей Сухушин

Идем в подъезд, где еще пахнет свежей краской.

— Проходите! — дверь нам открывает мама Эмма Иоганнесовна. Все эти месяцы она была рядом с сыном — вместе они прилетели домой, точнее — в новый дом. 

Андрей встречает нас на современной электроколяске, которая управляется джойстиком с пультом — для удобства они установлены под правой рукой.

Фото: Алексей Сухушин

Мы идем по светлой просторной квартире, в которой всё продумано до мелочей, ведь они так важны для хозяина. Широкие дверные проемы, из зала и кухни — выходы (а для Андрея — выезды) на утепленную лоджию. Холодильник встроен так, что к нему можно спокойно подъехать на коляске. Вдоль стен — встроенные полочки, на которых — всё под рукой.     

— Когда нам скидывали фотографии квартиры и ремонта, казалось, что маловато места. А приехали и удивились: и места много, и всё отлично, — скромно признается Андрей Сафронов.

Он знает: уютная квартира, с которой начинается его новая, полная испытаний жизнь, появилась благодаря искренним и неравнодушным людям. 

«Было желание попасть в ОМОН»

Сафроновы — северяне, всю жизнь прожили в тындинском поселке золотодобытчиков Соловьевске. Работали в АО «Прииск Соловьевский»: мама — бухгалтером, муж — бульдозеристом. Вырастили дочь и двоих сыновей. После выхода на пенсию перебрались под Благовещенск. Андрей в тот момент тоже жил в городе.

— Я после школы поступил в ДальГАУ на промышленное и гражданское строительство. Но учеба не пошла. Забрал документы и ушел в армию, — рассказывает он. — Отслужил полгода срочку, подписал контракт еще на два года. В 2010 году вернулся в поселок, пошел работать в прииск. Года два слесарем, потом отучился на экскаваторщика. До 2017 года ездил туда вахтой изБлаговещенска. Заочно поступил на техносферную безопасность, отучился.

Андрей обожает спорт: занимался тяжелой атлетикой, пропадал на тренировках, всегда — в отличной форме. 

Фото из личного архива

— Однажды узнал от товарища по спортзалу, что набирают в ОМОН. У меня было большое желание туда попасть. Решил попробовать — я еще вахтой работал, но хотелось уже в городе больше времени проводить, — рассказывает парень. — Подал документы, сдал физподготовку. Пришел старшиной роты, согласился на должность с удовольствием. Через полгода стал командиром отделения, получил звание младшего лейтенанта. Как раз началась пандемия, мы ездили в Свободный — город тогда перекрывали. Около двух месяцев находился там. Спустя год получил звание лейтенанта. Так и работали.

«Мне одному чуть-чуть не повезло»

В феврале 2022 года — первая серьезная командировка. «Догадывались, куда едем», — признается омоновец. Через две недели началась специальная военная операция на Украине.

Фото из личного архива

— 24 февраля я был там, через месяц вернулись в Благовещенск. Около двух недель провел дома, перегруппировались и поехали снова, уже в сторону Белгорода. Оттуда — снова на передовую, — рассказывает Андрей.

Трагедия, изменившая его жизнь, произошла 13 мая. Андрей с товарищами сопровождал колонну десантников — они ехали в броневике «Покемон» (бронеавтомобиль, построенный на модернизированном шасси грузовика «Урал-4320». — Прим. АП). Во время обстрела поврежденная крыша автомобиля с трехтонным грузом рухнула на росгвардейцев. 

— Пять человек нас было в кабине. Мне одному чуть-чуть не повезло: всё рухнуло на мою голову, — пытается шутить Андрей Сафронов. — А я крупный тогда был, больше 100 килограммов весил. Сломало пятый и шестой позвонки, у меня был ушиб всех органов, легких, сердца.

— Если бы на его месте сидел кто-то другой, то сразу бы — насмерть, — констатирует мама.

Чудом выжившего парня экстренно доставили в Белгород, часов через пять прооперировали. 15 мая он уже был в главном госпитале Росгвардии в Балашихе. Два с половиной месяца — в коме в реанимации. Из-за сильного повреждения легких началась тяжелая пневмония, с которой Андрей и врачи боролись месяц.

Фото: Алексей Сухушин

— Помню, врач показал снимки и сказал: «Ваш сын сейчас на лезвии ножа. Если легкие восстановятся, он выживет. Если нет — значит, нет», — вспоминает страшные слова Эмма Иоганнесовна. Она не может насмотреться на сына, который выжил вопреки всему.  

«Учился сидеть и держать ложку»

Андрей провел в госпитале девять месяцев, оттуда его отправили в «Преодоление» — первый в России специализированный реабилитационный центр по восстановлению больных с неврологическими заболеваниями и травмами.

— Я находился там за свой счет: 640 тысяч рублей в месяц. Три месяца смог оплатить, — рассказывает парень. — Но меня там нормально поправили: и сидеть научили, и ложку держать. Я в госпитале вообще сидеть не мог: как только меня сажали — выдерживал минуту и падал. Потом уже больше, больше, больше. Именно шейная травма — самая мерзкая, тяжелая. Работают только голова и плечи, руки наполовину: бицепс работает, а пальцы — нет. В «Преодолении» меня взбодрили: и занятия были, и физиопроцедуры, и бассейн.

Следующие восемь месяц Андрей вместе с мамой провел в Крыму.

— Город Саки — это город колясочников. Там находятся санатории для больных со спинальными, шейными травмами, поэтому туда приезжает много колясочников со всей страны, — объясняет Андрей Сафронов. — И город приспособлен для таких людей: ты можешь спокойно передвигаться по улицам на коляске, заехать практически в любой магазин, тебе все продадут. Я занимался в частном зале. Мама помогала одеваться, я ехал сам на тренировки — тебе даже машины не сигналят, ты там нормальный участник движения. Прогресс после занятий был, но не такой, как хотелось.

В борьбе за новую жизнь прошло почти два года. Пришла пора возвращаться в Благовещенск — там его ждали.

«Это всё так далеко, пока не коснется тебя лично»

В городе у Андрея была квартира на четвертом этаже пятиэтажки.

— Вернуться в нее он не мог. Я понимала, что туда можно зайти и не выйти никогда, — говорит его сестра Анна Райс. Именно она стала главным звеном в этой невероятной, но абсолютно реальной истории.  
 

— Я не представляю, что делали афганцы и чеченцы, когда возвращались с войны. Не представлю, как они выживали — помощи не было ниоткуда! Это всё так далеко до тех пор, пока не коснется тебя лично. Я работаю в прииске «Соловьевский» и много общаюсь с бойцами СВО — у нас работники мобилизованы. Но когда твой родной человек был здоров, а вдруг стал колясочником — ты просто не знаешь, что делать. Не понимаешь, как ему вернуться домой и что с ним будет. Поэтому фонд «Защитники Отечества» — это гениальная идея!

Фото: Алексей Сухушин

В Амурской области открытие филиала проходило первого июня — Аня приехала на мероприятие из Соловьевска в Благовещенск.

— Я попала в фонд, и тогда у меня появилась надежда, что брат может вернуться домой, что он не брошен и что есть очень много людей, которые нам помогут. И тогда началась наша история, — рассказывает Анна. — Я познакомилась с руководителем филиала Марией Тимощук, министром социальной защиты Натальей Киселевой, заместителем руководителя аппарата губернатора Екатериной Снежко, с девчонками-кураторами — и они просто взяли нас в оборот! Давали дельные советы, реально помогали. И в итоге решился вопрос по квартире для Андрея.

Правительство области посодействовало в переговорах с компанией «Благовещенскстрой». И застройщик пошел навстречу: для Андрея сделали огромную скидку на покупку квартиры на первом этаже в новостройке.

— В квартире сделали всё максимально возможное для того, чтобы Андрею было удобно: поменяли вход, сделали подъемник с балкона, расширили проемы — и всё это совершенно безвозмездно. Подключилось министерство строительства: замминистра Оксана Александрова нашла дизайнера — Елену Хоружеву. Она связалась с обществом инвалидов Благовещенска, с учетом их советов разработали план перепланировки квартиры. Лена смотрела каждый сантиметр: где можно развернуться на коляске, как проехать, — рассказывает Анна. — Нам помогали на каждом шагу: сотрудницы представительства Амурской области в Москве встречали и провожали. Я была в режиме постоянной поддержки: мне звонили, спрашивали, что делается, какая помощь еще нужна.

Возвращение: новый дом и новая жизнь 

Когда квартира была готова, Сафроновы взяли билеты в Благовещенск. Чтобы помочь Андрею преодолеть трудный путь в самолете, в Москву полетели сотрудники Росгвардии. В аэропорту друга встречали и парни из ОМОНа. «Девчонки из фонда тоже приехали, переживали», — говорит Анна Райс.

Фото: Алексей Сухушин

Больше месяца Андрей дома. Тяжело, но рядом близкие люди. И планы на новое лечение и другую, непростую, но активную жизнь.

— Понимание есть, что нужно. Тренажеры буду заказывать домой. С фонда нашли тренера по ЛФК. В бассейн хочу — говорят, есть возможности для занятий, — рассказывает парень с сильным характером. 

— Я сыну говорю: «Андрей, мы встанем! Надо верить, надо надеяться, надо стремиться!» — уверена мама. — Он и старается! После такой травмы выжил — значит, Бог так решил.

Пройдя столько испытаний, Сафроновы не отчаялись. Они уже знают: рядом столько людей, готовых в любой момент прийти на помощь. 

— Мы почувствовали себя частью Амурской области. Когда случилась беда — и вдруг вокруг тебя оказалось столько людей с широкой душой. Так обычно в деревне бывает, но это не деревня, а большая область, — говорит Анна Райс. — Мы привыкли, что за все надо платить. Но нам помогали просто за спасибо! В такие моменты понимаешь, что добро делается просто так. В нашем обществе еще не всё потеряно. Что можно сказать этим людям? Просто спасибо! В их окружении — тепло. Впереди, конечно, сумасшедшая работа, большой и сложный путь. Но те, кто попал в беду, должны знать: обращаться за помощью не страшно! Тебе помогут. Сегодня все говорят громкую фразу «Своих не бросают», она уже вышла в тираж. Но когда ты попадаешь в такую ситуацию, понимаешь — у нас своих реально не бросают.

Возрастная категория материалов: 18+