От ученицы русской школы до чиновника в КНР: как Благовещенск определил судьбу китаянки Лии

Китаянка-подросток смогла покорить амурский город

В 2000 году, когда мир только вступал в новое тысячелетие, для 15‑летней Лии из Харбина жизнь свелась к одной простой мысли: «Мы должны быть вместе». Ее мама работала в Благовещенске, а девочка оставалась в Китае. Они виделись раз в году — на Праздник весны (китайский Новый год). Тоска была таким же постоянным фоном жизни, как и школьные уроки. Окончив девятый класс, Лия приняла судьбоносное решение. «Если она не может вернуться, то мне надо к ней. Не важно, где она находится, но я поеду. Мы должны быть вместе». Собрав волю в кулак, она одна приехала из Харбина в Хэйхэ, откуда позвонила матери: «Я к тебе еду». Так началась ее жизнь в Благовещенске.

В России Лия научилась ценить свое время и жизнь больше, чем какие-либо ритуалы. Личный архив

Фото: «Амурская правда»

Рай, который длился недолго

Первые дни в Благовещенске были похожи на сказку. Мама, пытаясь компенсировать годы разлуки, завалила дочь подарками.

— Она купила мне всё, что, по ее мнению, мне понравилось бы: мороженое, шоколад, конфеты, пирожные — всё самое вкусное. Это действительно показалось мне раем. Представляете, есть вкусная еда, рядом мама, и всё хорошо! Я видела только счастье, — вспоминает Лия.

Когда мама спросила, не хочет ли она остаться, ответ был мгновенным и безоговорочным: «Да!» Но за порогом дома, наполненного сладостями и любовью, девочку ждала суровая реальность.

Стена незнакомых звуков

Идиллии был положен резкий и беспощадный конец. Мама устроила Лию в 10‑й класс обычной благовещенской школы № 27. Для девочки, не знавшей ни слова по‑русски, это стало настоящим испытанием.

— Это, наверное, самая мрачная страница в моей жизни, — с болью говорит Лия. — Языка не знаю — ни друзей, ни каких‑то развлечений. Интернета еще тоже не было. И никакой надежды. Для подростка это очень печально.

Ее мир, некогда безграничный и яркий, внезапно сжался до размеров комнаты и стопки учебников на русском. Ни кино, ни прогулок, ни простого общения — вся жизнь свелась к одному: выучить, понять, выжить.

— Я же еще стремилась к развитию, мечтала о хорошем будущем. И не хотела допускать плохих оценок, хотя совсем не понимала своих учителей — не знала, о чем они говорят.

Внутреннее стремление, можно сказать, Лию и спасло. Она не позволяла себе отставать, превратив учебу в навязчивую идею.

«Как собака: всё понимаю, а сказать не могу»

Фото из личного архива

Русская речь на уроках была для Лии лишенным смысла гулом — монотонным шумом, против которого организм восставал единственным доступным способом — непреодолимой дремотой. «Я сильно щипала и сжимала себя за руки, за ноги, чтобы не уснуть», — признается наша героиня.

Она приехала к маме в 15 лет, не зная ни слова по‑русски. Ее миром стали листочки с иероглифами, на которых она писала «сы па сы ба», чтобы выучить «спасибо». Она спала на уроках от бессилия и шла за одноклассниками, потому что боялась заблудиться. Это всё про Лию — девочку, которая прошла сквозь стену тоски и молчания, чтобы найти свой дом в Благовещенске и стать успешным специалистом.

И вообще‑то, сдаваться она не собиралась. В отчаянии родился ее уникальный метод познания. На уроках девушка, как шпион, заносила в тетрадь причудливые знаки — русские слова, записанные иероглифами и транскрипцией. А вечерами каждое слово по словарю переводила. Тогда еще не было электронного переводчика, и каждое слово приходилось искать по бумажному словарю — представляете, какой титанический труд?

Самым трудным были устные ответы. Блестяще зная материал, Лия оказывалась в немой ловушке.

— У вас на экзаменах по таким предметам, как история и литература, нужно изложить контекст или основную идею. Но это мне было очень сложно. Я же не могла говорить по‑русски. Иногда что‑то улавливала на слух, но в целом была как собака: всё понимаю, а сказать не могу, — с горьким смехом вспоминает китаянка.

Фото из личного архива

Война с языком требовала партизанских методов. Чтобы сдать экзамены, Лия заставила родной китайский служить чуждой русской речи.

— Я транскрибировала русские слова китайскими иероглифами и читала по листочкам — и получались русские слова. Ну как получались: например, слово «спасибо» читала как «сы па сы ба», — говорит выпускница благовещенской школы.

Этот титанический труд на стыке двух культур позволил ей не просто выжить, а одержать победу. Результат превзошёл‑таки все прогнозы: «Я хорошо сдала экзамены благодаря сильной мотивации».

От студентки до преподавателя

Фото из личного архива

После школы Лия поступила в Благовещенский педуниверситет на учителя русского языка на факультет для иностранных студентов.

Уровень ее знаний был настолько высок, что девушку перевели сразу на третий курс. Конечно, для этого пришлось постараться: сдать экзамены, набрать дополнительные баллы, но Лия со всем справилась. Более того, будучи студенткой, она параллельно еще и работала официанткой и продавцом.

Фото из личного архива

Когда она уже училась в магистратуре, ей предложили работу в Институте Конфуция. Лия, решив, что это шутка, спокойно уехала на каникулы в Харбин, где ее застал звонок руководителя: «Где ты? Ты же обещала работать!»

— Я в шоке: то есть как? Где расписание? Я ничего не знала. На следующий день я прилетела в Хэйхэ — и сразу в Благовещенск, — со смехом вспоминает Лия старт своей новой карьеры.

За выходные она нашла учебники и подготовила занятие.

— В понедельник я пришла. Было страшно… Помню, что у меня лицо красное. В аудитории все слушатели старше меня, но все очень внимательно слушают, а я сама не знаю, что я говорю, — делится воспоминаниями бывшая преподавательница института.

Но она справилась. И семь лет с гордостью преподавала китайский язык русским студентам.

Возвращение домой

Сыну Лии было не больше года, когда его семья покинула Благовещенск, поэтому русского языка мальчик не знает. Фото из личного архива

В 2015 году Лия была вынуждена вернуться в Китай — мама перенесла инсульт, ей требовался уход. К тому времени у Лии был муж-китаец, с которым она познакомилась в Благовещенске, и маленький сын.

— Я уже привыкла к России, мне было хорошо, у меня были друзья, карьера. Но, понимаете, я никогда бы не получила в России социальную страховку, льготы, пенсию. Поэтому я начала задумываться о том, чтобы вернуться в Китай, — говорит женщина.

«Самое главное — никто не обязан понимать твой язык. Ты как на стене. И если ты не спустишься со стены, то никто тебя не снимет оттуда».

Опыт, полученный в Благовещенске, стал ее главным капиталом. Сегодня она — успешный госслужащий в Китае, и коллеги обращаются к ней по всем вопросам, связанным с Россией. «Все знают, чем я хороша».

Сначала ее позвали работать в администрацию района Айгунь города Хэйхэ, там она курировала вопросы российско-китайских обменов. Сейчас она работает в Центре по делам водных путей провинции Хэйлунцзян.

Но в Благовещенск ей путь теперь заказан — запрещает госслужба. Она продолжает заочно учиться в АмГУ, но не может защитить диссертацию. «Мне очень жаль», — с грустью говорит Лия.

«Меня не заставить»: Россия изменила

Фото: «Амурская правда»

Самый сложный багаж, который Лия привезла из России, оказался не материальным. Это сформировавшийся за полтора десятилетия характер, с которым в Китае приходится непросто.

— В России я научилась ценить свое время и жизнь больше, чем ритуалы угождения, — признается Лия. — Я говорю «нет» прямо и открыто, если не хочу тратить время на пустые формальности.

Эта прямолинейность, воспринимаемая в Китае как грубость, стала ее визитной карточкой. Самым ярким примером стал категоричный отказ от алкоголя на деловых ужинах — незыблемая традиция местного бизнес-этикета.

Фото из личного архива

— Меня до сих пор пытаются уговорить поднять тост «за уважение». А когда слышат, что я 15 лет прожила в России и не пью, не верят. Считается, что все русские много пьют. Но меня не заставить, — объясняет Лия.

Фото из личного архива

Эта внутренняя свобода, выкованная в Благовещенске, дорого обходится ей в Поднебесной, заставляя терять связи и возможности. Но платить такую цену Лия готова — ради права оставаться собой.

Сейчас она иногда вспоминает город, в котором произошло становление ее личности. Скучает по нему и верит, что когда‑нибудь попадет сюда снова.

Ее совет нынешним студентам-иностранцам прост: «Не бойся трудностей. Надо быть смелым… Раз Бог дал тебе возможность, дал это место, значит, есть и причина, есть и повод. Используй возможности на максимум».

Ее сыну уже 12 лет. Лия с мужем задумываются о будущем мальчика. Но отправлять в Россию насильно они его не планируют. Однако если он захочет учиться здесь, то родители будут только рады. Когда Лия с семьей покинула Благовещенск, ее сыну было не больше года. Поэтому русский язык он не знает. Но иногда вспоминает некоторые фразы, вроде «Приятного аппетита», и спрашивает у мамы, как они переводятся.