У Александра Тихомирова проходит 10—15 персональных выставок ежегодно.У Александра Тихомирова проходит 10—15 персональных выставок ежегодно.

«Доски», как сам называет свои творения Тихомиров, сегодня есть во многих музеях и частных коллекциях на всех континентах — от Америки до Австралии. За эти годы состоялось более 200 персональных выставок оконописи.

— Александр Евгеньевич, почему юбилейная выставка открылась в Харбине, а не в Благовещенске?

— Это была инициатива директора музея русского искусства в Харбине Лю Минсю, на которую я с удовольствием откликнулся. Мне не хотелось афишировать эту юбилейную дату, мои китайские друзья сами о ней вспомнили. Побывал на открытии выставки, все прошло великолепно, в церемонии поучаствовали председатель московской организации Союза художников Сергей Гаряев, вице-президент Российской академии художеств Анатолий Левитин, от китайских деятелей искусств был Ван Дун, директор строящегося в Пекине Музея современного искусства, который станет крупнейшим в мире. За дни работы экспозиции, по словам Лю Минсю, ее посетили более 100 тысяч китайских зрителей, а продлится она три месяца.

— Интересно, как китайцы воспринимают ваше искусство? Все же оно более рассчитано на европейцев, людей христианской традиции…

— Прекрасно воспринимают. Китайцы любят все натуральное, дерево для них — одна из пяти стихий, составляющих мир. Поэтому виден их неподдельный интерес. Хотя для меня самого это странно и не-ожиданно. Несколько лет назад я получил Гран-при на китайском международном аукционе в Пекине. Это была серьезная оценка. Там были представлены произведения художников всего мира, в том числе и России, и у меня были серьезные конкуренты.

— Над чем работает сегодня народный художник Тихомиров?

— Как всегда, над одним и тем же. Это оконопись — тема жизни, смысл жизни, это новые доски и старые образы. Мы всегда на пути поисков чего-то, что отвечает нашим духовным, душевным, профессиональным потребностям. Художник, если он не абсолютный гордец, всегда хочет создать произведение, которое прославит его Отечество. У меня такая задача — прославить Амурскую область, Россию, но в первую очередь Всевышнего.

— Сотрудничество с ювелирами — новый шаг или коммерческий интерес?

— Ювелирное оформление — это результат художественного поиска. У меня появились соавторы-ювелиры Владимир Верхотуров и Евгений Свидрицкий. Я очень ценю этот момент. Вот что интересно: понятие оклада для иконы меня всегда немного настораживало. На взгляд художника, оклад закрывает самую эмоциональную и образную часть иконы. Человек видит серебро, золото, жемчуг, драгоценные камни, а от образа видны лишь лик и частично руки. Не нравился мне чем-то этот момент. Возможно, это стало толчком, что мы нашли новую форму оклада, не закрывающего живопись, но вместе с тем привносящего элемент драгоценности самой сути божественного. И эта найденная форма прижилась.

— Вы не раз говорили, что вас ведет доска: рассматривая старые ставни, вы видите на них сюжеты будущих работ. Но вот я смотрю доски в вашей мастерской и не вижу никаких сюжетов…

— Есть доски двух категорий. Первая — эти доски сами словно кричат: здесь только определенный сюжет. И что доска говорит, то я и рисую. На других досках сюжет неясен, но у этого материала есть главное — элемент долгой жизни и страдания. Это та подкладка страдания, которая является канвой в пути христианина. Помните, всех пророков побивали каменьями, святых вешали, четвертовали, распинали, колесовали. На эту подкладку страдания, которой обладает старая доска, можно положить многие образы. Старые ставни несут в себе необыкновенную энергетику. Они терпели жару и стужу, мимо проходило множество людей, а за закрытыми ставнями шла своя жизнь, переживалась очень непростая эпоха со всеми ее коллизиями, радостями и трагедиями. Кроме того, дерево для нас, как для жителей огромного климатического пояса, сакрально — мы изначально жители леса. Мы генетически воспринимаем дерево как главный элемент своей жизни.

— В работу идут только старые доски?

— У новых нет истории. Тут дело даже не только в том, что старые идеальны по технике. Можно и новую доску высушить и довести до такого состояния. И это будет разделочная доска. Что на ней напишешь? Нет, написать-то можно, но оконопись — это концептуальная вещь. Помните Евангелие от Луки, 11-я глава: «Око есть глаз души»? Это составляющая окна, окно — душа дома и происходящей в нем жизни.

— Наш разговор идет во время Великого поста. Нужно ли художнику, пишущему на духовные темы, соблюдать посты, быть православным?

— Соблюдать посты желательно. И вместе с тем наш владыка Гавриил, к которому я с большим почтением отношусь, как-то сказал мне, что пост — это духовное воздержание, если ты ограничиваешь себя в пище, но при этом проявляешь жесткость, тиранишь близких — это не пост. Лучше кусок мяса съесть, но ближних не обижать. Конечно, эта традиция абсолютно верная и нужная. С религиозной точки зрения пост — жертва. Бог требует от нас малой жертвы — откажись на малый промежуток времени от определенной еды, развлечений, дурного слова. Но до какой степени жертва — каждый определяет сам. Когда существует догмат: вы должны, и все — мне кажется, это неприемлемо. Мы же не любим насилия. А вот когда это желание само в нас созревает — это самое ценное. Палкой в рай не загоняют.

— Ученики и последователи у оконописи уже есть?

— Будет воля Божия — будут ученики. Пока нет.

— Дочери ваши не пошли по стопам отца?

— Они обе студентки, учатся на регионоведении в АмГУ, обе рисуют, принимают участие в выставках. Младшая Даша любит батики по шелку, у нее хорошее графическое восприятие, она красиво рисует. Иногда я сам на это с завистью поглядываю — мне такое не дано.

— Но они не пробовали повторить то, что делает отец?

— Доска — это мировоззрение, это не изобразительная техника. Дочери не настолько религиозны, у нас обычная светская семья. Рисуют то, что им интересно. Когда Илья-пророк был в пустыне, ему явился Господь. Бог мог предстать перед ним как громовержец или как ослепительный свет. А он проявился в виде легкого дуновения. Я передаю свое ощущение Создателя через оконопись, кто-то — рисуя цветы или небо, еще кто-то — через слово или танец. Кому как дано.

Досье АП

Александр Евгеньевич Тихомиров — автор оригинального направления в живописи, запатентованного в 1995 году под названием «оконопись». Народный художник РФ, член творческого Союза художников России. Кавалер ордена Преподобного Андрея Рублева 3-й степени. Кавалер международного ордена «Благотворение» 3-й степени. «Оконописные» иконы находятся в музеях и частных коллекциях в Австрии, Корее, на Кипре, в Китае, Польше, Финляндии, Чехии, Японии и США. Является почетным директором музея русского искусства в Харбине (Китай), почетным членом Союза художников Китая.

Возрастная категория материалов: 18+