Осколок войны на память. Сегодня ветерану из Белогорска Ивану Суропу исполнилось 100 лет

А завтра война

В моих руках потертый временем документ: свидетельство о рождении. Смотришь на дату и не веришь глазам: 26 апреля 1914 года. Век назад! С серо-желтых фотографий улыбается молодой парень в гимнастерке, сидящий на лесной лужайке. Это молодой Иван Суроп, который воевал во время Великой Отечественной войны на Ленинградском фронте. В этом пареньке можно узнать сегодняшнего Ивана Сергеевича по ясным голубым глазам и такой же робкой улыбке.  Он встречает нас в пиджаке — на нем сверкают орден Великой Отечественной войны и медали. Как рассказывает младший сын ветерана Николай Иванович, который сейчас живет с отцом, две недели назад Иван Сергеевич, словно предчувствуя праздник, достал и рассмотрел свои награды.

Иван Суроп родился в Приморском крае в многодетной семье: у него было пять братьев и сестра. Потом семья переехала в Усть-Тыгду Шимановского района. Здесь в 1935 году Иван Суроп женился: кстати, со своей женой Марией они прожили вместе почти 70 лет. В молодой семье родились двое сыновей. В 1942 году Ивана Сергеевича призвали на фронт: младшему сыну тогда было всего четыре года. Сначала он служил в Поздеевке, затем Ивана Суропа отправили на учебу в Казанскую школу сержантов и командиров отделения пехоты. После учебы молодой сержант попал на фронт.  

Как признается Николай Иванович, отец не любил вспоминать войну. Рассказывал что-то только тогда, когда об этом просили. И сейчас, когда за плечами жизнь длиною в век, Иван Суроп вспоминает далекие военные годы неохотно.

— Как-то привыкаешь потом к войне, — говорит Иван Сергеевич, задумчиво смотря куда-то вдаль. — Сначала домой хочется, а потом —  и не вспоминаешь шибко. Да и далеко-то дом от Ленинграда. Везут куда-то, и ты едешь, ничего не спрашивая. Трудно было. Даже вспоминать это страшно. Когда в атаку идешь и видишь, что враг отступает, какой-то подъем внутри, что ли. Не знаю, как это объяснить.

Во время одной из таких атак в 1944 году Иван Сергеевич получил ранение в ногу и руку: рядом разорвался снаряд. На память о войне ветеран вот уже 70 лет носит в руке осколок. Врачи сказали, что лучше не удалять, и кусочек снаряда остался навсегда в человеке, как будто еще одно напоминание о страхе и боли, которую приносит война. Вместе с госпиталем Иван Суроп дошел до Польши и встретил Великую Победу в польском городе Лодзь.

— В Берлине был потом только на экскурсии, возили их из госпиталя туда, — рассказывает сын ветерана.

В октябре 1945 года Иван Сергеевич вернулся к семье в Усть-Тыгду. Спустя шесть лет после войны в семье родился третий сын.  Иван Сергеевич сначала работал ветврачом: ему приходилось следить за 300 лошадьми. Затем трудился завхозом лесоучастка, водителем, механиком.  В 1966 году семья переехала в Белогорск — младший сын окончил школу-восьмилетку, и родители хотели, чтобы он учился дальше. Здесь  Иван Сергеевич начал строить дом — по воле случая (или судьбы) на улице с названием 9 Мая. 

— Отец никогда не хвастался — мол, я воевал и все такое. Всегда был скромным, непубличным и много трудился. На пенсию ушел с должности слесаря только в 85 лет! И то начальник уже сказал: хватит, мол, работать, отдыхай уже, — продолжает рассказ о своем отце Николай Иванович.

Секрет — в труде и скромности

Но отдыхать и сидеть на печи Иван Сергеевич просто не умеет. Потому и сейчас нередко берет в руки лопату или грабли и идет в огород. На веранде дома, который Иван Сергеевич выстроил своими руками, ждет своего часа рассада овощей. В своем солидном возрасте так не любит Иван Сергеевич праздный покой, что вместо просмотра телевизора берется за шитье. Сам вдевает нитку в иголку — таким острым осталось зрение.

— Я же всего год назад к отцу переехал, — удивляет Николай. — И то потому, что здоровье у отца ухудшилось. А до этого он почти десять лет, после смерти жены, один жил, все сам по дому делал и сейчас еще многим фору даст.

На вопрос, в чем секрет долголетия, Иван Сергеевич пожимает плечами. А сын уверен: труд и умеренность подарили отцу долгую жизнь.

— Помню, отец рассказывал, что перед боем никогда не пил положенные 100 граммов фронтовых, — помогает вспомнить прошлое Николай. — И вообще, спиртным не злоупотреблял, практически не пил. И в еде очень непривередлив: переедать никогда не будет. Бабушка, мама отца, тоже долгожительницей была. Питались всегда домашним: и огород свой, и скотину держали. Ну а главный секрет, наверное, труд. Папа всегда был занят делом, везде, где работал, был на хорошем счету: всегда его фотография на Доске почета была. Наверное, секрет в том, что жизнь у папы была правильная, — рассуждает с гордостью и слезами на глазах Николай Иванович. — Отец для меня самый большой авторитет.  Многие удивляются, что я к нему на «вы» обращаюсь. А для меня по-другому и быть не может.

В подарок Ивану Сергеевичу я привезла открытку, которую сделали воспитанники детского сада Благовещенска. Он долго не выпускал ее из рук — маленькую ниточку, связывающую через годы разные поколения. А на мои пожелания здоровья ветеран рассмеялся: какое, мол, здоровье, когда тебе сто лет. А я и представить не могу, каково нести такой груз лет и памяти на своих плечах. Только богатырю такое под силу.

…Уезжая из дома Ивана Суропа, я жалела только об одном — как жаль, что каждый день уходят на небеса ветераны войны. Как жаль, что мой сын никогда не услышит из их уст рассказов о военных годах, о подвиге русского народа, о Великой Победе и не менее великой цене этой Победы. Как жаль, что вместе с героями войны уходит память и некому будет сказать вовремя: «Остановитесь! Пускай никогда не будет войны — мы видели, что это такое».

Возрастная категория материалов: 18+