«Бабадук», kinopoisk.ru«Бабадук», kinopoisk.ru

Австралийская актриса Дженнифер Кент, ничего особого в профессии не добившись, в какой-то момент решила, что должна стать режиссером. Более того, ремеслу она возжелала учиться не абы у кого, а у самого Ларса фон Триера. Главный скандалист и enfant terrible мирового кинематографа внезапно пошел навстречу столь недвусмысленном порыву, взяв Кент на работу в качестве помощницы на съемки одного из своих самых знаменитых фильмов  — «Догвилль». Каковым было влияние австралийки на фильм скандинава, история умалчивает. Зато на нее сотрудничество с фон Триером повлияло качественно: позиционирующийся как ужастик «Бабадук» оказался мощной социальной драмой, которой вполне можно простить стереотипичность, незавершенность и многочисленные несоответствия жанру.

Собственно, снять сегодня такой фильм ужасов, чтобы он вошел в историю, практически невозможно: приемы использованы многократно и уже никого не пугают, сценаристы старательно переписывают самые успешные сюжеты под видом оригинального творчества, а сама история сурово выталкивает из себя претендентов на место в ней. В основном как раз за следование идее о новом, как хорошо забытом старом. В данном случае ничто не забыто и любой плагиат внимательному взгляду очевиден. Создатели «Бабадука» пошли другим путем. Картина полна чужих идей и знакомых образов, только вот уже к середине фильма становится понятно, что все это фантики, а реальный ужас не прячется в шкафу и не стучится в двери, скрежеща клычищами. Он в героях.

Тут и героев-то по пальцам руки пересчитать. При этом основная линия жестким образом выстраивается вдоль матери и сына, оставшихся без третьего члена семьи при трагических обстоятельствах. Все остальные только затем и нужны, чтобы подчеркнуть одиночество этой парочки. Когда это нужно, второстепенные персонажи либо бесследно исчезают из сюжета, либо подчеркнуто не имеют возможности вникнуть в ситуацию и помочь. Помочь героям «Бабадука» вообще никто не может. Казалось бы, с тех пор, как муж героини скончался, а его место занял сын, они должны были привыкнуть со всем справляться. На деле же оба старательно сходят с ума в своих комнатах, превращая попытки социализации в кошмар для себя и окружающих. Мир предпочел бы запереть их в сумрачном, полном теней, закоулков и странных предметов доме, в котором постоянно работающий телевизор показывает какой-то черно-белый абсурд полувековой давности.

И когда начинается вся эта возня с детской книжкой, способной вызвать чудовище, зритель уже достаточно напуган и мамой, и сыном. Они попеременно вызывают у него смесь ненависти с сочувствием, которые так быстро сливаются в одно искреннее отвращение, что и заметить невозможно. Мама хочет спать, а проснувшись, не понимает, что спала — время от времени ей кажется, что гравитация переменна. Сын еще до появления проклятой книжки готовится к встрече с монстром в лучших традициях Стивена Кинга: в ход идут петарды, простейшие фокусы и нехитрое оружие, сделанное из игрушек. Их взаимная любовь не то чтобы вызывает сомнения, просто зритель все время ждет взрыва в этих отношениях, а вместо этого взрыва появляется чудовище.

Впрочем, как появляется. Нам до самого конца так и не становится до конца ясно, не принимают ли главные герои фильма слишком много седативных препаратов. Монстра даже нельзя в полной мере назвать групповой галлюцинацией: каждый из двоих переживает его явление по-своему, а редким посторонним, попадающим в дом, и вовсе ничего не чудится, кроме того, что у мамы с сыном не все в порядке. Так или иначе, но сражаться с чудовищем, которое иногда слишком уж сильно похоже на чей-то личный страх материнства, надо. Это герои понимают в разное время, зато, объединив усилия, уже не сходят с избранной тропы. Отличным маркером в данном случае являются сотрудники социальной службы: их первый визит в дом Амелии почти заставляет бить тревогу, второй демонстрирует, что поводов волноваться нет.

Готика, которая скалится практически из каждого кадра ленты, заставляет вспомнить больше, чем полагается при просмотре хоррора. «Бабадук» переполнен аллюзиями, которые Кент, как хорошая ученица, разбрасывает по сюжету без особой цели. Европейская практика показывает, что они делают кино предпочтительным для фестивалей и критиков сами по себе. Исполнительница главной роли Эсси Девис так натурально сходит с ума каждую минуту фильма, что за ее реальное психическое состояние становится немного тревожно, пока не вспоминаешь, что это совсем не Голливуд. Камера выискивает самые темные места в и без того мрачном помещении и таращится туда под неприятные звуки. Впрочем, монстр совершенно необязателен в своих появлениях, по большей части потому, что здесь и без него все не слава богу.

Режиссер в каждом кадре фильма, выросшего из ее же короткометражки, чтобы покорить публику на фестивале «Сандэнс», кричит о том, как трудно бывает оставаться семьей. С этой задачей довольно погано справляются куда более благополучные персонажи «Бабадука», а на тот случай, если зритель вдруг решит, что лучше жить одному, в картине пару раз появляется дом престарелых, усиливая ощущение всемирного тупика. Амелия во имя своего, мягко говоря, непослушного сына, рушит любые возможности снова наладить личную жизнь. Сын, появившийся на свет в день смерти мужа, становится для нее всем, и по поводу шатавшейся по дому собачки никто особо не переживает. Собственно, к концу фильма — и будет ли он, «Бабадук-2», большой вопрос — герои, объединенные не только пережитым, но и общей страшной тайной в довесок, обретают покой.

Приходим к выводу: у австралийского (а вернее, австрало-канадского) триллера есть все шансы не только остаться в истории вместе с картинами, на которых он основывался, но и стать хорошим примером для будущих работников жанра. Дженнифер Кент напомнила о том, как снимать такое кино, не только зрителю: страх здесь живет в каждом обычном плане, а общее напряжение достигает такого размаха, что уже не так важно, кто покажется из-за медленно открывающейся двери и так ли он будет пугающ. Тут дело такое — лучше эти двери вообще не открывать.

Возрастная категория материалов: 18+