Дав героям совсем немного времени для того, чтобы резвиться на заснеженных просторах, Тарантино быстренько запирает их в небольшом помещении, потому что театр не может обходиться без сцены. «Восьмерка» — это к тому же спектакль многоуровневый, актерам приходится играть персонажей, которые тоже постоянно кем-то прикидываются, да так, что хочется «Оскары» раздавать прямо по ходу пьесы. Впрочем, так недолго и под пулю угодить. Описываемые времена подходят как нельзя лучше: собеседника можно вывести из себя, а когда он схватится за оружие — совершенно легитимно пристрелить. Потом и эти нежности заканчиваются. Несмотря на то что чеховские ружья режиссер не очень-то позволяет развешивать по стенам, предпочитая разобрать их и выбросить в нужник, стрельбы будет много. Гражданская война закончилась, но нравы не очень-то видоизменились. Это позволяет постановщику и сценаристу всячески издеваться над общественными ценностями, давать волю дискриминации самого гнусного пошиба, и вообще, женщинам и мексиканцам следует держать себя в руках при просмотре.

Все это настолько же смешно, насколько и страшно. Устроив ретроспективу под занавес, Тарантино рисует сцены настолько жуткие, что хорошее настроение вас обязательно покинет. Впрочем, ненадолго. Жизнерадостная бойня, которую он устраивает на экране, сопровождается не менее восторженными словесными перепалками, вспоминать которые не менее притягательно, чем пересматривать. Пригласив сразу троих своих любимчиков, которые до этого в одной ленте режиссера не появлялись, Квентин выпускает на волю всех доступных демонов. И начинается. Сэмюэль Л. Джексон создает на экране гипертрофированного предка Джулса из «Криминального чтива», вращая белками безумных глаз; Майкл Мэдсен, соскучившийся по талантливым сценариям, выжимает все, что можно из небольшой, по сути, роли — и получается великолепно; а игра Тима Рота и вовсе сбивает с ног, и это просто нужно видеть. Троице помогают не менее колоритные ребята. И хотя Курт Рассел, оказавшись в помещении, все время напоминает громоздкую часть декорации, происходящее на экране поглощает целиком еще до того, как начинает литься кровь.

Режиссеру не изменяют ни чутье, ни чувство юмора. Он идеально распределяет роли, а сценарий таков, что все это безобразие запросто можно с успехом ставить на Бродвее, было бы желание. Всем отмерено по большому куску пирога. К примеру, один из самых смешных эпизодов достается Джеймсу Парксу, который отрабатывает его с каким-то непередаваемым внутренним восторгом: парень просто заворачивается в медвежью шкуру и ложится у очага, а зал умирает от веселья. Сведенный к минимуму монтаж растягивает действие на три с лишним часа, однако в некотором смысле этого даже маловато. В лавке Минни, носящей гордое звание галантереи, становится все жарче, несмотря на бушующую за окнами метель и откровенные дыры в стенах. Герметичный детектив развивается по всем правилам, а потом обрушивается в хаос. Вся эта история со сценарием, попавшим в интернет еще до начала съемок, представляется хитроумным рекламным ходом. Отсутствие сценария «Восьмерки» в списке номинантов на грядущий «Оскар» вызывает недоумение. Впрочем, там нет и Аарона Соркина со «Стивом Джобсом» — не иначе, у киноакадемиков какие-то проблемы.

Номинация есть у Дженнифер Джейсон Ли, которая впервые (наряду с Ченнингом Татумом и Демианом Биширом) снимается у Тарантино. И хотя это не единственная женская роль в сюжете, пару раз действие превращается в ее бенефис. Кругом сплошное вранье, ничему и никому нельзя доверять. И, пожалуй, именно висельница Домерги становится апофеозом этой вселенской лжи, а ведь в начале все эти предосторожности героя Курта Рассела кажутся только забавными. Зато серьезным выглядит письмо, написанное рукой президента Линкольна. Вместе с входной дверью в лавку оно становится талисманом сценария, а потом и точкой, в которой все сходится перед тем, как на экране появятся до боли знакомые своим шрифтом титры. Вновь примеряя на себя совершенно лишнюю роль моралиста, постановщик все же не уделяет ей необходимого внимания. Зато герои, перебрасываясь фразочками за стаканчиком бренди, оставляют множество вопросов без ответа. И они касаются важнейших вещей: истории, войны, правосудия, положения женщины в обществе, в котором, чуть что, дают локтем по зубам.

Тарантино не забывает и об ассоциативном ряде — ценитель кино найдет в «Восьмерке» множество деталей и отсылок. Да и все происходящее является своеобразным взглядом на «Нечто» Джона Карпентера, только чудища вполне земные и не вполне видимые. Герой Тима Рота заставит вспомнить о знаменитых «Бешеных псах». А потом постановщик на всякий случай умножит аллюзию на два. Помимо этого, Квентин явно в очередной раз проверяет общество на предел терпения: рассказ персонажа Джексона об обстоятельствах гибели сына генерала совершенно покидает пределы приличия, и без того расширенные всей карьерой Тарантино. Это тот самый случай, когда рейтинг 18+ целиком и полностью обоснован — детей лучше поберечь. Впрочем, в рекламных роликах нам честно предлагали провести время с теми, кого мы ненавидим. Персонажей, которых на самом деле жалко, здесь немного. Да и то, с учетом всеобщего притворства, приходится все время спрашивать себя: что ты знаешь об этих людях. 

Враньем оказывается практически все. А у того, что до конца претендует на звание истины, хромает доказательная база. Собственно, в «Восьмерке» даже отсутствует единоличный главный герой — автор позволяет зрителю самостоятельно выбрать кого угодно, из живых и не очень. И вся эта история с письмом Линкольна в очередной раз утверждает, что кое-что остается важным, даже не являясь правдивым, а выдумка, особенно когда в ней присутствуют необходимые трогательные детали вроде жены президента Мэри Тодд, вполне способна заменить скучную действительность. Иногда это и вовсе спасает жизни. Ну а то, как эти жизни потом развиваются и насколько быстро заканчиваются — дело совсем другое. Всегда можно вновь начать с одинокого дилижанса посреди заснеженных пустошей.