Фото: Архив АП

Челнок с женским лицом

— Я работала в Амурагропромстрое в отделе строительства, — рассказывает Лидия Борисова. — В 1991 году нам перестали платить зарплату. Отпустили на вольные хлеба — как хотите, так и выкручивайтесь. Тогда я впервые выехала в Хэйхэ. Это было даже не предпринимательство, а торговля для себя. Денег у нас не было, мы меняли товар. Например, за мясорубку можно было получить две китайские кофточки из ангоры. Два драповых пальто обменять на шубку из козы или собаки. Это тренд тех сезонов, весь город их носил.

Было так смешно, когда мужчины на теплоход приходили: на голове по десять фетровых шляп, на плечах — три шинели, на руках не одна пара часов. Я же была худенькая, на себя напяливала кучу одежды. Мы даже мясо к телу привязывали, чтобы как‑то прокормить детей. Все, что привозили, продавали на рынке в обеденный перерыв. Бизнесменом я не стала. Как напоминание — осталась механическая мясорубка. Отличная вещь, кстати. Пережила все электрокомбайны — крутит и крутит, как и мы в то время. Иначе бы не выжили.

«Баулы часто падали за борт»

Владелица магазина элегантной одежды «Адванс» Людмила Четверикова в 1993 году попала под сокращение в универмаге. Муж погиб, сама только что вышла из декретного отпуска.

— У меня ни жилья, ни работы, ни точки опоры. Было очень страшно впервые ехать в Китай на занятые у друзей деньги, — вспоминает Людмила Владимировна. — В Китае огромная очередь на таможне. По пять-шесть часов проходили. Нас иногда китайцы били тонкой палкой по голове, чтоб не шумели. Некоторые не выдерживали, падали в обморок. Как‑то, возвращаясь на теплоходе ночью, мы дрейфовали возле берега Амура. Ждали, у причала разгружался грузовой пароход. И в это время стрелка подъемного крана упала в реку. Крановщик что‑то не рассчитал, сам погиб. Махина едва не задела наш пароход, он накренился. Люди удержались, а сумки попадали в реку. Кстати, они часто падали за борт. Пароходы шли перегруженные, баулы превышали количество людей во много раз. До сих пор удивляюсь, как при таком раскладе ни одно судно не пошло ко дну. Такая вот была экстремальная торговля. Но благо тогда люди смогли быстро подняться, встать на ноги и развить свое дело.

Памятник челноку был установлен в Благовещенске в мае 2008 года. 

«Чтобы поехать в Хэйхэ, продала все золото»

— Женщины взяли на себя ответственность за свою семью и искали способ заработать, — считает предпринимательница Татьяна Симоненко. — Магазины в то время стояли пустые. У них были площади, ресурс, но не было желания что‑то в этой жизни менять. А нам хотелось жить лучше. Я работала в мэрии и получала 90 рублей. Курам на смех! В торговых рядах комплект нижнего белья в три раза больше стоил. Чашу терпения переполнило то, что муж разбил чужую машину. Надо было выплачивать долг. Я продала все свое золото и поехала в соседний Хэйхэ. Покупала и обменивала тренировочные костюмы «Адидас» и прочий ходовой товар. Было и страшно, и тяжело, нас кидали, деньги воровали.

На рынке был криминал, приходилось отстегивать за место, за крышу и так далее. Но мы не обращали внимания, были молодыми, где-то глупыми, но отчаянными. В 1992 году я завязала с Китаем и отправилась в Турцию и Италию. Собирались туристической группой, в основном одни женщины и ехали. Нас предупреждали, чтобы даже чай там не пили, могут все что угодно подсыпать, убить, ограбить. В подворотни по одному не ходить, только толпой. Ничем не лучше, чем Хэйхэ, везде ходили оглядываясь. Да всякое было: и наши кидали турков и китайцев на деньги. Памятник челноку — говорящая фигура. Но надо было все же установить женскую скульптуру. Нас было больше. Все мы получили большой опыт, узнали, что такое работать на себя, что такое ответственность. Ведь не каждый чиновник это знает.

Амурские челноки — честные контрабандисты

—Челночество — это социально-экономическое явление — масштабное и массовое. Оно характерно для экономики, которая находится в депрессивном состоянии. Тогда люди ищут любые варианты для выживания, — рассказывает известный предприниматель, меценат, генеральный директор «Амурской ярмарки» Анатолий Телюк. — Когда в бывшем Союзе встали заводы и фабрики, закрылись учреждения, остался один доступный способ выживания — продавать или перепродавать. Как самый простой способ заработать. В это же время открылись границы с Китаем, народ бросился туда. 80% амурских предпринимателей первой волны занимались этим делом с разным успехом.

Многие владельцы известных сегодня магазинов, таких как «Мир обуви», «Строймаркет», начинали с того, что продавали китайцам чесночницы, мясорубки и другие товары, пользовавшиеся на тот момент спросом. Прошло четверть века, челночество уже давно изжило себя, канули в Лету и сменившие челноков «фонари», но это явление сыграло свою роль в становлении экономики новой России.

— Говорят, что челночество — это контрабанда. Но я бы так не сказал, — продолжает Анатолий Васильевич. — Есть такое словосочетание у Лермонтова, когда Печорин нарушил покой «честных контрабандистов». Наши челноки как раз и были честными контрабандистами. Надо было выживать. Это была школа жизни, школа бизнеса и опыта в новых, совершенно необычных условиях. Я к этому явлению отношусь с большим уважением. Это не барыга, не забулдыга-бандюга. Это амурчанин с высшим или средним техническим образованием, который в начале 90-х остался без работы. Оказавшись волею судьбы в непривычной для него сфере, он вынужден был выплывать. Достойно. Он не опустит руки ни при каких обстоятельствах, если надо — пойдет улицу мести, чтобы кормить свою семью, растить детей.

Возрастная категория материалов: 18+