По трагическому совпадению артист и наш журналист ушли из жизни с разницей в 6 дней: оба они долго боролись с тяжелой болезнью.

— Иосиф Давыдович, хочу сразу перед вами лично извиниться. Семь лет назад вы написали в редакцию «Амурской правды» гневное письмо на нашу статью «Получают ли почетные жители Тынды Кобзон и Толкунова по 500 рублей из местного бюджета». Теперь у вас есть возможность об этом публично заявить. 

— Никогда в жизни я за звание никаких денег не получал! Я почетный гражданин  Тынды, Зеи и еще 30 городов России. Даю вам честное слово.  Я за это ни одной копейки в карман не положил. Даже во время вручения звания, когда в конвертах предлагают деньги, я сразу заявляю: «Все это передайте в детский дом!» Никогда себе этого не позволю. Не вяжутся меркантильные вопросы со званием почетного гражданина.

— А вам приятно носить звание «Почетный житель Тынды»?

— Конечно, приятно. Это признание людей, и я  к ним приезжаю. Если они оценили мой труд, я горжусь этим.

— Вас очень долго не было на амурской земле. Увидели перемены?

— Я многое вспомнил: и гостиницу «Юбилейную», в которой неоднократно  останавливался,  и бамовские вагончики. Первый раз в Благовещенск я приехал в 1962 году. Потом, по два-три раза в год, меня приглашали на популярный фестиваль «Огни магистрали». Я до сих пор помню, как  летал на «кукурузнике» к своему другу Алексею Шохину, руководителю Зейской ГЭС. Мы с Пахмутовой  спели  ему новую песню «Мой друг работает на Зее, и я завидую ему».  Сегодня я с удовольствием прошелся по Амуру. Китай серьезно изменился, когда-то он был усеян одними трубами.

— Когда я шла к вам на встречу, старшее поколение корреспондентов «Амурской правды» попросили меня узнать, что стало с вашим коллегой Виктором Кохно, с которым вы начинали свою певческую карьеру?

— Ради эстрады я пожертвовал Гнесинкой, а Виктор нет. Он хотел заниматься камерным творчеством. Я тоже его люблю, спел шесть оперных спектаклей. Но еще с художественной самодеятельности полюбил песню. Пожертвовал Гнесинкой, чтобы слетать в Благовещенск. Виктор отказался. Он окончил институт и не прижился в оперном театре. Мне пришлось его устраивать как эстрадного исполнителя в Москонцерт. Это был выход из положения, чтобы заработать на жизнь. Безусловно, все это его удручало, Виктор начал пить и в прошлом году ушел из жизни. Он был прекрасный человек, замечательный певец.

— Сейчас на Первом канале запустили проект «Призрак оперы», где эстрадные певцы исполняют оперные арии. Это проверка на вшивость современных поп-звезд?

— Не совсем так. У нас есть замечательные голосистые певцы. Моими студентками были Ира Отиева, Валерия, Валя Легкоступова. Я преподавал дыхание, культуру пения и рекомендовал репертуарный план. Ира Отиева замечательно пела «Норму» Беллини, Валерия — романсы. Она и сейчас их отлично поет, без всякой проверки на вшивость. И это хорошо, что наши эстрадные исполнители обращаются к классике. Другой вопрос —  получится ли у них. К сожалению, самые популярные исполнители этого сделать не смогут.  К примеру, Гриша Лепс потрясающий певец, один из самых моих любимых, Саша Розенбаум, Стас Михайлов…. Смогут ли они спеть какие-нибудь арии?  Не знаю. Ваенга, мне кажется, сможет исполнить какую-нибудь Татьяну. Вот только на каком уровне?  В 1973 году я решил окончить Гнесинку и получить  диплом. Я  на полгода прекратил свое  выступление на эстраде. Ведь это совершенно другая форма звукоизвлечения, другая форма пения и дыхания. Весь этот период  я использовал, чтобы вернуться к классическому пению. А сейчас, когда редакция ТВ говорит Киркорову: «Филипп, спой быстренько арию Ренато из «Бала-Маскарада»…  А в целом хороший проект, который нужно продолжать и прививать любовь к серьезной классической музыке.

— Если бы вам предложили  участие в этом проекте. Какую арию вы бы исполнили?

— Я бы спел партию Алеко  из Рахманинова или  арию Евгения Онегина.

— Алла Пугачева любит назначать себе преемников, видите ли вы себе замену?

— А зачем вам повторение, Кобзон молодой, Кобзон старый... Не люблю я это. У каждого поколения должны быть свои исполнители, свои кумиры. Никаких приемников! Помочь молодым — с удовольствием! А воспитывать: пой так, как я, пой лучше меня,  я не буду. В институте Гнесиных, профессором которого я являюсь,  никогда не учу своих студентов по определенной методике. Вокал — это индивидуальное искусство, и педагоги должны развивать эти качества. Знаете, есть такие стихи Добронравова из песни «Команда молодости нашей»: «Придут честолюбивые дублеры. Дай бог, им лучше нашего сыграть». Я мечтаю, чтоб они пришли и чтобы сыграли лучше нас, и построили лучше нас. А пока их нет, я буду петь, а БАМ, Зейская и Братская ГЭС — работать.

— Иосиф Давыдович, как вы себя чувствуете?

— Не дождетесь!

— Почему ваш тур назван прощальным? Несколько лет назад  вы уже заявляли о своем уходе со сцены?

— Никакого прощания я не собираюсь делать. Пока я жив и голос звучит,  буду работать. «Прощальная гастроль» — инициатива организаторов тура, для того, чтобы привлечь зрителей. Причем своего согласия я им не давал. К примеру, во Владивостоке концерт называется «Я песне отдал все сполна!»

— Кстати, о песнях — какая  самая любимая?

— Я люблю все свои песни. Нелюбимых не пою. Но на вершине песенного репертуара есть две жемчужины — «Журавли» Френкеля и «День Победы» Тухманова. Я богатый семикратный дед и для каждого внука и внучки у меня есть своя песня. Мы часто устраиваем семейные концерты. Внуки — это настоящее счастье. У кого их нет, рекомендую. Стоило состариться, чтобы их увидеть. У меня даже про журналистов  песня есть. Я ее исполнял, когда вас еще на свете не было. Хотите, я вам ее лично спою.

И тут Иосиф Давыдович подошел к роялю, глянул на пианиста Алексея Евсюкова и запел своим потрясающим баритоном: «Трое суток не спать, трое суток шагать ради нескольких строчек в газете. Если снова начать,  я бы выбрал опять бесконечные хлопоты эти...».

А  уже на концерте, когда весь зал встал, Кобзон произнес: «Я люблю тебя, Благовещенск, и надеюсь, что это взаимно. Дай бог, чтобы наша встреча еще раз состоялась».