Мнение уроженца Украины о событиях на родине: «Я с юности понял: они не такие, как мы»

Фото: Алексей Сухушин

«Душа болит за всех украинцев»

— Я родился и вырос на Житомирщине. Прожил там больше 20 лет, пока переехал в Россию — после техникума получил распределение на целлюлозно-картонный комбинат в городе Амурске. В Житомирской области и под Киевом прошли мое детство и юность. Там живет много моих родственников. И, конечно, душа болит за них, за всех украинцев. Но я считаю: военный конфликт был неизбежен. Потому что я видел, что происходило на Украине последнее время, видел, куда катится страна.

Несколько лет назад я решил вернуться на родину. Купил квартиру в Кировограде, у меня была хорошая работа. Казалось бы, все хорошо: теплый климат, фрукты, рядом родня… А через два с половиной года я продал все и уехал обратно в Россию. Почему? Сложный вопрос.

«С политикой по отношению к русским невозможно мириться»

— Первое время после распада Советского Союза Украина еще держалась на плаву благодаря советским наработкам, а когда потенциал иссяк, все стало приходить в упадок. Я много раз приезжал на родину. Видел, как год от года там все хиреет. Мы здесь недовольны, что у нас коррупция, а там это приобрело угрожающие масштабы. Люди отчего пошли на майдан? От безысходности. Многие надеялись, что состоится какой то диалог с властью. Намерения были благие, но привели они к хаосу в стране. Стало еще хуже. Повылазила вся эта «бандеровщина», западноукраинские радикалы, откровенные националисты. Дождались своего часа!

Когда я вернулся после долгих лет на родину — это была уже не та Украина, которую я помнил. На улицах стало появляться все больше людей нервных и озлобленных. Идешь по городу, а навстречу тебе люди — лица угрюмые, безрадостные. Но самое главное — с агрессивной политикой по отношению к России, русскому языку, которая проводилась последние двадцать лет на Украине, невозможно было смириться. Появилась атмосфера страха, нервозности, подозрительности. Я увидел, что на моей родине многое для меня становится чужим. Понял, что в душе уже стал россиянином, мое место — здесь, в России. И вернулся в Благовещенск.

«Да все вы — москали»

— Некоторых удивило: как это я, украинец, — и не осуждаю военную спецоперацию на Украине?! Скажу честно: последние годы я за партию власти не голосовал, а вот в данной ситуации полностью поддерживаю президента. Считаю решение Путина на сто процентов правильным.

Объясню, почему. Даже во времена, когда на Украине было тихо, еще при Советском Союзе, жители Галичины, Буковины, Закарпатья всегда пытались себя выпячивать. Не только русских — они всех остальных украинцев называли презрительно: «москаль». Я говорил: «Да я же из Довбыша! От моего города до Житомира дальше, чем до границы Хмельницкой или Ровненской областей, а это уже западная Украина». Мне отвечали: «Да все вы — москали». Они всегда считали только себя украинцами — все!

Я учился в лесохимическом техникуме города Малина (он находится посередине между Житомиром и Киевом), а практику производственную проходил в Закарпатье. Полгода жил в городе Великий Бычков на границе с Румынией. Приехал туда, зашел в кафе покушать — все сидят в шляпах, а у меня шляпы не было. На меня посмотрели таким взглядом, что было очень неприятно. Сразу почувствовал себя чужаком. До этого я уже бывал в разных городах Украины — нигде такого ощущения не испытывал.

«Украина никогда не была духовно единой»

— Помню, мой дядька уехал из Житомира на заработки в Славянск — это под Донецком. Когда он приезжал в отпуск, рассказывал, что на Донбассе ему жить нравится, останется там навсегда. Сказал: «Люди там хорошие, но украинцами себя не считают». Это было еще более сорока лет назад! Так что все эти разговоры про «единую Украину» — полная чушь. Украина никогда не была духовно единой.

Менталитет у людей, кто живет в Закарпатье, Буковине и Галичине, сильно отличался от менталитета всех остальных украинцев. Я с юности понял: они не такие, как мы. На другом краю СССР, в абсолютно неизвестном дальневосточном городе Амурске меня, украинца, приняли как своего. А в соседних с Житомирской областях родной Украины я чувствовал себя словно в чужой стране.

«Националисты автобус с детьми закидали булыжниками»

— Один случай меня просто потряс. Однажды с молодежной футбольной командой мы поехали в Рахов, где проходило первенство Закарпатья. А там же кругом горы… Матч мы выиграли и уже возвращались домой, когда в нас вдруг полетели камни — местные «бандеровцы» стали забрасывать автобус булыжниками. Нам всего‑то по шестнадцать лет было — почти еще дети. Что мы им плохого сделали?! Это было не просто дико, это было ужасно.

Я такого не видел больше нигде — ни в Житомирской, ни в Киевской областях, ни на юго-востоке страны. Западная Украина всегда отличалась своим прохладным отношением не только к русским, но даже к самим украинцам. Сколько я себя помню, все мои земляки, все мои старшие родственники местных жителей называли «бандеровцами». Сосед соседа спрашивает: «Ты куда поехал?» — «К бандеровцам». — «Все понятно».

«Помню, что рассказывали старшие о зверствах бандеровцев»

— Так было на Украине еще во времена моей молодости, а после майдана так вообще ситуация ухудшилась. Новая власть с прозападным уклоном еще больше дестабилизировала обстановку на Украине. Со временем даже сами сторонники народного протеста стали это понимать. Поэтому и родилось движение «антимайдан», которое потом задушили.

Когда я смотрел по телевизору, как прибывшие с Галичины отряды вооруженных националистов заживо сжигают людей в Одессе, я этому нисколько не удивился. Помню пережитое еще мальчишкой в Закарпатье, помню, что рассказывали мне старшие о страшных зверствах, которые бандеровцы творили во время войны и даже после.

«Договориться с этими людьми ни о чем невозможно»

 — Я никогда даже представить себе не мог, что русские и украинцы будут жить отдельно. И уж тем более что поднимут оружие друг против друга. Но все происходящее на Украине вело к вооруженному конфликту: все эти марши со свастикой в центре Киева, переименование улиц. На практике власти страны делали все, чтобы отказаться не только от всего советского, но и от всего, что напоминает о вековых связях с Россией. Там даже лозунг появился: «Украина — не Россия», чтобы еще больше подчеркнуть противоречия во всем — в политике, экономике, отношениях между людьми.

Когда последний раз был на родине, там была гнетущая обстановка — это даже физически ощущалось. Люди стали всего опасаться. Ездить на Украину стало небезопасно: что‑то не то сказал — можешь оттуда не вернуться. Вся эта «бандеровщина» уже настолько окрепла, почувствовала вкус власти и вкус крови.

Многие говорят: «Зачем начали вооруженные действия, нужно было договариваться и решить все миром». С кем договариваться?! Менталитет у этих людей совершенно другой. Они никогда не признают нас, как своих. И никогда не остановятся, пока им не поставить мощный силовой заслон. Договориться с этими людьми ни о чем невозможно — ни тогда было, ни сейчас.

…Я попросил журналиста изменить мою фамилию, потому что переживаю о своих близких там, на Украине. Не хочу подвергать их жизни опасности.

Возрастная категория материалов: 18+