Александр Ярошенко
На приеме у тибетолога
От столицы Бурятии Улан-Удэ до духовного центра российского буддизма — Иволгинского дацана — километров тридцать серого асфальта. Проехав которые, попадаешь в другой мир. В мир тишины и мудрости. Здесь нет привычных куполов с золотым покрытием, богатой до бесполезности утвари и строгих вразумлений «шапку сними! юбку надень!» Темные, рубленные из бруса дома, как в далекой деревне, красные барабаны, которые надо крутить рукой и верить, что твои желания сбудутся. Храмы здесь называют дацанами. Они яркие, небольшие, похожие на пагоды. В них живут золоченые статуи Будды, за порядком наблюдают зоркие ламы. Здесь время медленно течет застывшим маслом, и от этой умиротворяющей тягучести совсем не хочется переходить к жизненным рабочим ритмам.
Фото: Роман Щербенков
«Энергетика — словами не передать!»
— За двадцать лет я здесь чего только не видела! Неделю назад мужик из Подмосковья сюда приехал, взрослый такой. Так он час сидел вот здесь, плакал как ребенок, не мог зайти на территорию дацана. Энергия тут — словами не передать, — дородная бурятка показывает наманикюренным пальцем на место, где сидел плачущий мужик.
Светлана Харлева похожа на степную скифскую женщину: большая, величественная, с заветренным лицом.
У входа в дацан стоит ее квадратный прилавок, полный всякой всячины: от звонких серебряных колокольчиков до замысловатых оберегов и амулетов.
«Чтобы Монголию понять — мозги нужны. Очень глубокая страна, для мудрых», — замечает моя собеседница.
Самое главное богатство Светланы — это многолетние наблюдения за людьми и жизнью буддийского монастыря.
— Не болтайте, соберитесь с мыслями, чувствами. Пройдите большой круг вокруг храмов, покрутите барабаны худрэ, внутри которых лежат миллионы молитвенных мантр. Прокручивание этих барабанов равносильно молитве, — со знанием дела говорит Светлана.
Женщина благодаря близости буддийского монастыря кардинально поменяла жизненную философию. Самыми дорогими бриллиантами справедливо считает путешествия. С мужем объехала пол-России — от Горного Алтая до Белого моря. Каждый год ездят в Монголию.
— Чтобы Монголию понять — мозги нужны. Очень глубокая страна, для мудрых, — замечает моя собеседница.
К слову, туристы из Монголии каждый день автобусами приезжают в Иволгинский дацан.
— Для них в России две святыни: Иволгинский дацан и Байкал. На Байкале они часами могут на воду смотреть, — говорит Светлана.
Неспешно обхожу территорию дацана, кручу яркие барабаны худрэ. Солнечно, немноголюдно. Хочется молчать и заглядывать в себя.
Астрологи и тибетологи
Фото: Роман Щербенков
Между яркими храмами-дацанами деревянные, крестьянского вида дома с пахучими поленницами дров у стен.
Тетрадный листок с лаконичной надписью шариковой ручкой «Прием» трепыхается на ветру на дверях одного из домов.
Захожу. В тесной прихожей вкусно пахнет жареным мясом, бритоголовый крепыш колдует на куцей кухне.
— Что у вас сегодня на обед? — не выдерживаю я.
Лама называет себя тибетологом, тибетской медицине учился в Китае долгих шесть лет.
— Конина с луком жаренная, помощник вон обед готовит, — на полном серьезе отвечает лама Чингис.
С аккуратной прической, среднего роста. Если заменить его шафрано-бордовые одежды на костюм, лама вполне себе сойдет за школьного учителя географии.
Я не признаюсь, что журналист, прошу провести диагностику и подсказать в некоторых вопросах моей «физики».
Лама Чингис усаживает меня на стул, просит снять часы, долго и внимательно слушает пульс на обеих руках. Затем просит показать язык, задает пару вопросов про аппетит и сон.
Лама называет себя тибетологом, тибетской медицине учился в Китае долгих шесть лет.
— Слабая поджелудочная железа у вас, и есть несварение желудка, — выносит лекарь-тибетолог свой вердикт.
Травяная консультация ламы-тибетолога дороже приема столичного профессора медицины.
Предлагает травы для лечения. Соглашаюсь. За его спиной длинный, на всю стену шкаф, уставленный пузатыми бутылями с сушеными травами. Несколько мерных ложек снадобья ловким движением оказываются в двух пакетах. Которые лама подписывает на манер тюремного фельдшера: «Это от желудка», «Это для поджелудочной».
За пятнадцать минут приема просит пять тысяч рублей и ни копейкой меньше. Нехотя расстаюсь с хрустящей пятитысячной. Травяная консультация ламы-тибетолога дороже приема столичного профессора медицины.
К ламе-астрологу не пошел. И не только потому что гороскопы с детства называю дураскопами… Мой кошелек тоже сопротивлялся.
Страдания вытесняет мудрость
Фото: Роман Щербенков
Главный корпус буддийского университета трехэтажный, с гулкими лестницами. Аскетизм выглядывает из всех углов: побеленные известью стены, щербатые ступеньки. Ректор Дымбрыл Дашибалданов — 48-летний, ясноглазый, вдумчивый.
Дымбрыл — десятый ребенок в семье чабана. Юношей уехал в один из буддийских монастырей Индии на долгих шестнадцать лет.
Фото: Роман Щербенков
— Я приехал туда малознающим, а уехал более–менее знающим жизнь человеком. Именно там я понял, почему так несправедлив мир,— философски заключает Дымбрыл.
Он убежден, что все наши счастья и несчастья — это плоды прошлых жизней.
— Каждый из нас живет согласно своим деяниям, ранее совершенным. Те ребята, которые получают много, они совершили много хорошего, доброго в прошлых жизнях, — ситцевым слогом поясняет ректор.
«Я перестал страдать! Понимаете, страдания — это процесс ума. Его можно прекратить другим процессом — мудростью», — глядя на меня чеканит слова тридцатидвухлетний дизайнер из Петербурга.
Буддийский университет Иволгинского дацана — единственный в России. Здесь философию жизни постигают более сотни студентов. Жизнь в духовном университете строга и аскетична. Быт будущих философов как в отдаленном селе: на территории дацана пятьдесят деревянных домов, в каждом живет лама и два-три ученика. Ученики, кроме учебы, зимой топят печь, колют дрова, следят за порядком в доме.
Многие ламы не приняли монашеские обеты, поэтому часто ночуют у себя дома, за монастырской стеной.
Артем Соснин — промышленный дизайнер из Санкт-Петербурга, синеглазый, русоволосый, немногословный.
— Я здесь учусь восьмой год, ламой не буду — у меня есть родители, любимая девушка. Вернусь в Питер, буду работать дизайнером, а здесь я исключительно для саморазвития, — поясняет Артем свой «бурятский» период жизни.
Говорит, что университет и дацан дают студентам кров, трехразовое питание и неограниченную возможность для духовных практик и саморазвития.
За долгие годы учебы Артем научился здесь главному. Он избавился от моральных переживаний и страданий.
— Я перестал страдать! Понимаете, страдания — это процесс ума. Его можно прекратить другим процессом — мудростью, — глядя на меня чеканит слова тридцатидвухлетний дизайнер из Петербурга.
Нетленный лама
Фото: Роман Щербенков
Главная святыня Иволгинского дацана, необъяснимое чудо всего буддийского мира, — нетленный лама Итигэлов.
Даши-Доржо Итигэлов был известной религиозной фигурой в дореволюционной России, встречался с цесаревичем Николаем, был награжден высшим орденом Монголии. В родной Бурятии его почитали за святого.
В 1927 году лама Итигэлов ушел в нирвану в окружении учеников, которые услышали его последние слова: «Вы навестите мое тело через семьдесят пять лет».
Через семьдесят пять лет буддийский мир обомлел от удивления: тело ламы Итигэлова оказалось нетленным, оно мумифицировалось, в остальном время и земля его пощадили.
С 2007 года лама пребывает в Иволгинском дацане. Для него построили специальный дацан, он стал святыней, к нему годами не зарастает народная тропа.
— Никто его не бальзамировал, мы даже не знаем, что это такое. Два стекла — от пыли, чтобы грязь меньше попадала. Вот и всё! Для меня он живой. Температура его тела на четыре градуса выше температуры окружающей среды. Мы дважды в год меняем на нем одежды. Он как спящий человек, — говорит мне лама Зарикто.
Зарикто своими глазами видел, как у ламы Итигэлова до сих пор сгибаются суставы, включая самые мелкие. Прекрасно сохранились зубы и ногти.
Послушание ламы Зарикто — следить за порядком и чистотой в дацане святого.
В девять утра открывают двери для всех желающих, в пять вечера закрывают. Распорядок здешней жизни вечен как бурятская степь.
Лама сидит в позе лотоса в золотистых одеждах, сохранились черты лица, видны даже брови. Смотрю на него с волнением. Увиденное не вписывается в мою картину мира.
Зарикто своими глазами видел, как у ламы Итигэлова до сих пор сгибаются суставы, включая самые мелкие. Прекрасно сохранились зубы и ногти.
Как сохранилось тело человека, пролежавшего 75 лет в земле?! Мать-земля пощадила даже кедровый гроб, в котором почивал умерший. Он стоит здесь, белый и крепкий. Без единого пятнышка.
— Я в чудеса особо не верю, но когда захожу к ламе, всегда думаю, что надо побыстрей уйти. Я по сравнению с ним очень мало что сделал. Мне кажется, что я не достоин быть долго рядом с ним, — рассуждает ректор буддийского университета Дымбрыл Дышибалданов.
Паломники к нетленному ламе идут ежедневно, десятками и даже густыми сотнями.
Люди зажигают свечи, многие становятся на колени. Каждый просит о самом сокровенном. Рассказов и былей о чудодейственной помощи буддийского святого — тысячи. От некоторых подробностей кровь стынет.
Рассказы о том, как фотографии ламы сберегали от пули, пожара и смертельной болезни, в Бурятии можно услышать на каждом шагу.
У многих живущих в республике принято перед любым заметным делом съездить в дацан, попросить помощи у святого ламы, посоветоваться с ламами — не святыми, но близкими и понятными. Которым доверяешь.
Мы вышли за ворота Иволгинского дацана. Светлана Харлева еще не оставила свою незатейливую торговлю.
— Как на душе, ребята? – улыбнувшись, спросила она нас с фотографом.
— Как будто Бог мягкими тапочками до нее коснулся. Спокойно так, — честно выдохнул я.
— Я и не сомневалась,— белозубо улыбнулась женщина.
Справка АП
Иволгинский дацан считается центром российского буддизма, открыт в мае 1945 года специальным постановлением Совета народных комиссаров Бурят-Монгольской АССР. Большинство храмов-дацанов и домов для лам было построено в 70-е годы. С 1991 года на территории дацана действует буддийский университет, на четырех факультетах которого учится больше ста студентов. Полный курс обучения — восемь лет.
Иволгинский дацан считается официальной резиденцией главы буддистов России. Здесь ведутся службы в девяти дацанах, работает гостиница для паломников и музей монастыря. Монашество приняли не более четверти всех лам дацана, но как-то повышать этот показатель никто не намерен.
Про ламу
Лама Даши-Доржо Итигэлов — один из наиболее известных буддийских подвижников. Родился в 1852 году, прекратил земную жизнь 15 июня 1927 года.
Был похоронен в кедровом кубе в позе лотоса. В сентябре 2002 года его нетленное тело было перенесено в Иволгинский дацан. Лама Итигэлов считается святым в буддийском мире, ежегодно ему поклоняются десятки тысяч паломников со всего мира.
Комментарий
Виктор Звягин, заслуженный врач РФ, заведующий отделением идентификации личности Российского центра судмедэкспертизы:
— По разрешению высших буддийских властей Бурятии нам предоставили примерно 2 мг образцов — это волосы, частицы кожи, срезы двух ногтей. Инфракрасная спектрофотометрия показала, что белковые фракции имеют прижизненные характеристики — для сравнения мы брали аналогичные образцы у наших сотрудников. Трупного запаха ни при вскрытии саркофага, ни сейчас нет.
***
Лама Дашибалданов: «Все мои годы — золотые»
Возрастная категория материалов: 18+
Амурская правда
от 06.02.2023
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
Внучка первого мэра Благовещенска навестила действующего градоначальника
Всякий культурный человек мужескаго пола. входящий в дом, снимает шапку. Это наша тысячелетняя традиция, уважение к хозяевам и окружающим людям. Некто Арахамия, украинский переговорщик, тоже не снимал бейсболку (сейчас им вдалбливают уважение к РФ).
Многие женщины в нашем храме в брюках. Мне, рядовому прихожанину, это не нравится, отец настоятель не замечает/не порицает. В традициях нашей церкви женщины покрывают голову, а в Греции нет.
Господу Богу, Творцу нашему, не нужны ни наши шапки, ни брюки, и тем более юбки Он говорит «Дай мне сердце твоё, сыне». А вот с этим как раз самый напряг.
Вообще в головах наших людей удивительным образом обрядоверие легко подменяет веру. Обряды — это внешнее, а вера — это внутреннее. Внешнее — это казаться. а внутреннее — это быть. Сто лет назад обрядоверие легко, как шагреневая кожа, сползло с большинства нашего народа, и вынесли «бесполезную» утварь их храмов, потом взорвали их и умучили злой смертью священнослужителей.
Не соблюдать традиции предков наших — это неверность в малом. Неверный в малом неверен и в большом.
Бог — это абсолютная любовь. Кладезь любви и мудрости в Священном писании и святоотеческом предании открываются человеку.
Человече, спасись сам и тысячи спасутся вокруг тебя.
— Порфирий Петрович РаскольниковИ ещё о позиции автора. Правильно, что «у каждого в голове свои тараканы». И Ярошенко настойчиво, навязчиво даже делится с читателями этим своим достоянием. Откровенно говоря, «тараканы» Ярошенко меня ничуть не интересуют. Хочется ОБЪЕКТИВНОЙ картины мира, а не СУБЪЕКТИВНОГО авторского восприятия, когда личное восприятие Ярошенко выдаётся за некую истину.
— Nifashev Sergey"В мир тишины и мудрости. Здесь нет привычных куполов с золотым покрытием, богатой до бесполезности утвари и строгих вразумлений «шапку сними! юбку надень!»
ЯРОШЕНКО ВЕРЕН СЕБЕ! Ну, не может без щипка. В статье про Гайдая, Советскую власть ущипнул, здесь — ... И как тут не вспомнить про бочку мёда и ложку дёгтя.
Относительно самого материала. Познавательно, конечно. Комплиментарная тональность — позиция автора, обсуждению не подлежит.
— Nifashev Sergey