В Амурской области среди жертв политических репрессий обнаружены нацистские преступники

Судьба человека — это всегда очень важно, отмечают в архиве УФСБ.

Этому болезненному вопросу будет посвящена одна из тем большого исторического форума, который пройдет 19 апреля в БГПУ. Мероприятие посвящено Дню единых действий в память о геноциде советского народа нацистами и их пособниками в годы Великой Отечественной войны. Одним из знаковых мероприятий форума станет выставка «Следствием по делу установлено…», на которой планируется представить рассекреченные документы из архива УФСБ России по Амурской области. Экспозиция расскажет о пособниках немецко-фашистских оккупантов. Подробности нам рассказала сотрудник архивного отдела Елена Кузнецова.

«Перешли на сторону врага»

— Елена, как нацистские преступники оказались в числе жертв политических репрессий?

— Как вы знаете, в 1991 году вышел Федеральный закон 1761–1 «О реабилитации жертв политических репрессий». Решение справедливое, ведь у нас большое количество людей пострадало от необоснованных обвинений. Процесс сразу стал массовым, реабилитация проводилась потоком, требовалось как можно быстрее пересмотреть все дела, которые касались политических статей. В частности, речь идет о 58‑й статье, которая затрагивала широкий спектр обвинений, начиная с антисоветской пропаганды и заканчивая шпионажем и терроризмом.

Такие дела поднимались, пересматривались. Практически все осужденные по 58‑й статье были оправданы. Людей признавали пострадавшими от политических репрессий, они получали права на денежные компенсации и льготы, но самое главное — обретали честное имя. Работы было очень много, и к тому же мы помним, какие настроения царили в обществе. Следователи не всегда имели возможность глубоко вникнуть в суть дела, вчитаться в его содержание. В ряде случаев подготовительная работа проводилась сотрудниками без юридического образования по формальной принадлежности дела к классификации ст. 58 УК РСФСР.

Сегодня, когда в государстве и обществе вновь запрос на историческую справедливость, появилась необходимость пересмотреть итоги массовой реабилитации. Инициатором, как и в 90‑е годы, выступает Генеральная прокуратура РФ. Мы получаем запросы из прокуратуры Амурской области, отрабатываем их. Результат очевиден — «вихревая» реабилитация 90‑х годов прошлого века действительно дала возможность уйти от ответственности реальным военным преступникам.

— Что это за люди, в чем они обвиняются?

— Начиная с 2022 года с нашим участием пересмотрено больше четырех тысяч уголовных дел, касающихся людей, осужденных по указанной статье 58. Среди них выявлено восемь человек, в том числе выходцев из ныне недружественных нам государств постсоветского пространства, чьё прошлое уже не вызывает никаких сомнений. В отношении них подтверждены такие факты, как служба в нацистских формированиях. Они носили нацистскую униформу, получали воинские звания и денежное довольствие, выполняли приказы и распоряжения вражеского командования — находились на полноценной службе у врага. Сами понимаете, какую работу выполняли такие перебежчики — вплоть до карательных акций против партизан и мирного населения.

Хочу отметить — служить немцам их никто не принуждал, переход на сторону противника был инициативным, сознательным решением этих людей. В военные и послевоенные годы их вина была стопроцентно доказана, но в 90‑е годы их реабилитировали. Теперь дела пересмотрены, и реабилитация в отношении всех восьмерых отменена.

Истина без подробностей

— Насколько я понимаю, такая работа еще не закончена?

— Да, запросы продолжают поступать, в ближайшее время нам необходимо перепроверить еще три тысячи дел. Процесс очень длительный, скрупулезный. Картотеки приходится пересматривать вручную, поименно. Каждое дело нужно вычитать, вникнуть в суть. Окончательное решение об отмене либо подтверждении реабилитации принимается на уровне Генеральной прокуратуры.

— Скажите, вот вы выявили нацистского преступника, прокуратура отменила реабилитацию, а что дальше?

— Естественно, наказать их уже невозможно. Времени много прошло, у многих даже близких родственников в живых не осталось. Здесь скорее вопрос морали. Самое важное — это установить истину. Не должны военные преступники быть вместе с жертвами политических репрессий. Нельзя их уравнивать — это очень большая ошибка 90‑х годов прошлого века, которую нам необходимо исправить.

— А если родственники военных преступников живы? Они могут узнать о том, что их дед или прадед воевал на стороне фашистов?

— Нет. Я даже приведу один из недавних примеров. К нам обратилась женщина по поводу родственника — просила направить ей документы, связанные с осуждением. Однако если реабилитация не состоялась, то подробностей мы не выдаем. Только краткая информация: «Иванов Иван Иванович, такого‑то года рождения, осужден по такой‑то статье».

Не хочется говорить людям, что их родственник нацистский преступник, воевал на стороне немцев, участвовал в карательных мероприятиях против мирного населения.

Судьба человека — это всегда важно

— Получается, обычный человек также может к вам обратиться и узнать судьбу своего родственника?

— Безусловно. Можно написать обыкновенное письмо на почтовый или электронный адрес УФСБ России по Амурской области или оформить обращение на сайте fsb.ru — там есть специальная форма, которую необходимо заполнить. Запрос делается в простой, произвольной формулировке — на имя начальника управления ФСБ России по Амурской области. Например: «Прошу предоставить сведения о таком‑то человеке». Обозначить имя, фамилию, отчество. Также желательно указать год рождения — это облегчит поиски. Сюда же прикладывается копия паспорта. Ответ будет предоставлен в течение 30 суток.

К нам достаточно часто обращаются обычные люди, и в ряде случаев можно получить не только ответ, но и копию дела. Касается это случаев, когда человек был действительно несправедливо осужден. Правда, для получения копии необходимо подтвердить родство с репрессированным лицом.

— Каковы шансы у родственников репрессированного получить компенсацию?

— Ради компенсаций и льгот сейчас обращаются редко. Все, кто мог, сделали это в 90‑х годах, когда проводилась массовая реабилитация. Сами понимаете, прошло тридцать лет, и людей, имеющих право на компенсацию, а это жёны, мужья, дети репрессированных, осталось немного. Однако отдельные случаи все‑таки бывают. Данные вопросы входят в компетенцию Социального фонда России.

— Если за компенсациями обращаются редко, то чем еще могут помочь такие сведения?

— Судьба человека — это всегда очень важно. Сейчас многие люди составляют свои родословные, изучают генеалогические древа. И здесь, конечно, важен каждый человек. Наши сведения играют здесь заметную роль. Хочу отметить: среди таких увлеченных людей, которые занимаются родословными, очень много молодежи. Это приятно, что современному поколению не безразлично прошлое своей семьи, не безразлична история своей страны.

— С кем еще взаимодействует ваш отдел, помимо прокуратуры и населения?

— К нам обращаются судебные органы, администрации органов власти, музеи. У нас многолетнее сотрудничество с Благовещенским педуниверситетом. У них свой музей, они регулярно делают тематические экспозиции, проводят выставки. Они запрашивают у нас документы, просят подтверждения тех или иных фактов. Также сейчас много организаций, которые занимаются историей, краеведением, исследованиями прошлого. Мы с ними тоже работаем. Эта тема близка многим и касается как частных лиц, так и целых сообществ.

Наши сведения помогают не только восстановить историческую справедливость, но и заполнять белые пятна истории.

— Много репрессированных в Амурской области?

— Порядка 38 тысяч человек. Думаю, все эти дела нам придется пересматривать заново и по крупицам выуживать среди них людей, которые не имели права на реабилитацию.

Причем часть архива, который касается Амурской области, находится в Омске. По мере необходимости мы отправляем запрос туда, и сотрудники Омского архива пересматривают такие дела на месте. Мы взаимодействуем.

— Какова реакция у людей, которые получили данные на своих близких родственников?

— Это, конечно, противоречивые эмоции, зачастую, радостно-печальные. Особенно когда в деле имеется фотография. Да, массовые репрессии — это большая трагическая страница в истории нашей страны, но представьте, люди десятилетиями не знали о судьбе своих родственников, а теперь получили все необходимые сведения. Для многих важно знать историю семьи. Мы достаточно часто слышим благодарность в свой адрес, и это мотивация двигаться дальше.

Возрастная категория материалов: 18+