Милостыня
Часто ли вы подаете милостыню? Я — грешник. Подаю нечасто. Только когда в душе что-то ёкнет, шевельнётся, мне станет по-настоящему жаль просящего. Главное — я поверю, что он нуждается.
Про суму и тюрьму тоже знаю. Фраза мудрая и справедливая. Все ходим под Богом, да не всех в рай примут.
Не могу пройти мимо слепого. А если незрячий еще играет на баяне, например, или поет, рука сама сразу тянется за кошельком.
Когда поют в электричках — всегда подам. Человек же старается, как не помочь?
Часто могу купить ненужную мне ерунду у коробейников, продающих ее в вагонах электропоездов. Понимаю, человеку жить нелегко и непросто. Он пытается заработать, а не делает самый легкий жест — не протягивает руку.
Подавая нищему, подаем Богу?! Спорный слоган. Здесь хочется понять анатомию этой самой нищеты.
Когда возле храма вижу испитые лица с плутоватыми глазами, не подам никогда. Когда одни и те же ходят к паперти как на работу, годами ходят, тоже не дам им ни копейки. Пенсии у большинства россиян примерно одинаковы, и это самое большинство живет не побираясь. А кто-то с тридцати лет начинает «протягивать руку»… От чего это зависит? Ответ один: от нутра.
Недавно на железнодорожном вокзале Хабаровска наблюдал забавную картину. Сухощавый, с беззубым проваленным ртом дедок подруливал к «уважаемым пассажирам» с незатейливой просьбой покормить его в вокзальной столовой.
Присмотрелся, кисти его рук зелены от наколок. Прислушался — слог зоны строгого режима. Накормлю такого? Никогда в жизни. Грех мне за это? Да хоть два. Не дам ни копейки!
«В нашем санатории горничных не хватает, иди работай!» — Она обложила меня трехэтажным и пошла на свою вольную волю.
Испитые лица, люди с длительными сроками «ни за что» не вызывают у меня сочувствия и участия.
Всегда помогу человеку с госпитализацией в больницу. Если болен, если у него нет возможности самому преодолеть нашу извилистую бюрократию. В таких случаях позвоню, приду, попрошу, постараюсь убедить и достучаться.
Когда вижу просящих молодых и физически здоровых — пройду мимо. В голове одна мысль: «Мне 56 лет, и я до сих пор работаю на нескольких работах. Почему ты не хочешь работать? Работы много, разной. Только не ленись!»
Как-то в курортных Ессентуках подошла ко мне цыганистого вида деваха с вечной песней о том, что надо помочь ее ребенку. Не выдержал, говорю ей: «В нашем санатории горничных не хватает, иди работай» Она обложила меня трехэтажным и пошла на свою вольную волю.
Когда людям собирают на лечение от сложных недугов, чаще всего найду минуту, отправлю перевод. Пару-тройку десертов не съем, а человеку помогу. То, что бумеранги летают и возвращаются — верю. Чем больше живу — тем больше верю.
Противоречив, скажите вы. Не возражу. Быть порой противоречивым — удел многих думающих людей. К коим я себя тоже отношу.
Милостыня — тончайшая грань. А расположена она в самой сердцевине сердца. И это не тавтология, а правда.
Как сердце подскажет, так и действуем.
Радует, что с годами желание подать милостыню или помочь и забыть об этом в ту же минуту, приходит значительно чаще, чем в более молодые годы. Значит, не зря топчу эту землю.
