Фото: архив Александра БондаряФото: архив Александра Бондаря

Тамара Андреева: «У знаменитого Александра Бондаря было правилом всегда идти вперед!»

Спустя много лет я спросила Александра Бондаря: как пережил он тот незабываемый день стыковки?

— Когда мы состыковались, я не смог сдержать слёз, нахлынули чувства, — отвечал он. — Сколько трудностей мы вынесли, сколько хороших друзей потеряли, пока проложили этот железный путь! Укладка последнего звена — это итог огромной работы не только нашей, но и всей нашей армии строителей: взрывников, мостовиков, механизаторов, «трубачей». Мы вместе шли к этой победе. И на месте стыковки поставили свой монумент — скрещённые рельсы. На шпалах указали названия поселков, которые прошли за время строительства. С западной стороны — указали наш путь, с восточной — бригады Ивана Варшавского. Наверху соединили конструкцию общей шпалой с табличкой «Балбухта». Это точка, где мы встретились. Он до сих пор там стоит, на Балбухте, наш самодельный памятник в честь стыковки.

Именно там Бондарь и завещал захоронить свой прах. Так что и душа, и сердце его там, теперь уже навсегда…

Поехал на строительство «какого-то БАМа»

Но отмотаем немного назад ленту времени, чтобы рассказать об этом ярком, обаятельном человеке, незаурядной личности. Прежде чем стать легендой БАМа, простой украинский хлопец прошел немалый путь. Он родился и вырос в маленьком городке Липовец Винницкой области. Когда встал вопрос, куда идти учиться после восьмилетки, отец посоветовал ему идти в путейцы. Он был человеком мудрым, его отец. Вернувшись с войны, поработал на железной дороге — и увидел, что там всё в движении, каждый день открываешь что-то новое. И его сыну-непоседе это в самый раз.   

Саша поступил в Винницкий железнодорожный техникум. Но его чуть было сразу не отчислили. Дело в том, что после первого курса студенты обязаны проходить практику на железной дороге, а там разрешают работать только тем, кому есть 18. Ему же было всего 17 лет. Директор сказал: переводись на лесотехнический факультет, или придется тебя отчислить. А на факультете, который он предлагал, занимались посадкой лесозащитных полос и прочей ботаникой.

— Ты представляешь меня собирающим гербарий?! — возмущался Бондарь.

Да, действительно, трудно представить парня ростом чуть ли не под два метра с косой саженью в плечах, и в ручищах у него — лютики-цветочки. Абсурд какой-то…

— Хорошо, что через год эти правила отменили, — добавил он, — и я вернулся в путевое хозяйство.

Службу в армии проходил он вместе с другом в Забайкалье, в ракетных частях. Отслужив, вернулся домой на Украину. Но уже без друга — перед самым дембелем с ним произошел несчастный случай. Именно тогда появилась у Саши в волосах седина. Но пережил горе.

И устроился работать путейцем в Киевскую опытную дистанцию пути. Жил в знаменитой Боярке, описанной в книге «Как закалялась сталь». Работа была интересная. Они внедряли всякие прогрессивные новшества — так, например, укладывали бесстыковой путь на железобетонном основании. Но чего-то не хватало. Мятущаяся душа просила большого дела.

Бондарь пошел в горком ВЛКСМ, оттуда его отправили в обком. А там обрадовали, сообщив, что в ЦК ВЛКСМ формируют Всесоюзный отряд на строительство какого-то БАМа. И конечно, его записали в этот отряд одним из первых. Всего в нем оказалось 600 бойцов, из них 42 — посланцы Украины. Уезжали они из Москвы под гром оркестра и аплодисменты делегатов XVII съезда ВЛКСМ.

— Больше всего запомнилось, как встречали нас и провожали на всех станциях по дороге в Сибирь, — рассказывал Александр Васильевич много лет спустя. — Мы еще не были избалованы вниманием, а тут встречают речами: «Какие вы молодцы — едете в неизведанную даль! Вы — герои!». Я удивлялся: мы ещё ничего не совершили, а нас уже считают героями. И это довлело надо мной всю оставшуюся жизнь: я считал, что, работая на БАМе, должен вернуть этот моральный долг.

«На нашу стройку ехали люди, которым стало скучно жить»

Ему часто на встречах задавали вопрос: а что вас побудило поехать в «неизведанную даль»?  Мы тоже говорили с ним на эту тему. И он сказал:

— Сейчас я понимаю с высоты своего жизненного опыта, что на нашу огромную стройку в основном ехали люди, которым стало скучно жить. Понимаешь, есть альпинисты и туристы, которые всюду ищут экстремальные условия, чтобы их преодолевать. Один умный человек сказал, что идти вперед можно лишь тогда, когда на каждом шагу встречаешь трудности и преодолеваешь их. Но на БАМе такие условия не надо было искать, их создавала сама жизнь …

Он вспоминал свое прошлое:

—  Мы высадились с вертолетов на месте будущего поселка Звездный. Туда, как в песне поется, «…только самолетом можно долететь». А там только зимой можно было проехать на лыжах по зимнику, который пробили наши же ребята. До прихода железной дороги мы жили почти в полной оторванности от «большой земли». Летом нам подвозили почту глиссером. Да еще у командиров были «вертолетные» талончики. Если кому-то срочно понадобилось в больницу или еще куда, то можно было по этим талончикам слетать на вертолете — конечно, при условии лётной погоды. Мы рубили просеку на одном участке трассы. А чтобы пробиться к новой точке на карте, надо было ждать зимы. Потом по зимнику забрасывать туда топливо, продукты, строить там какое-то жилье. Вертолетом иногда и вагончики доставляли, чтобы было куда высадить десант. А чаще собирали в колонну два-три бульдозера, автозаправщик, пару машин и шли сквозь замерзшую тайгу и наледи в неизведанное…

Фото: архив Александра Бондаря 

Жили в спартанских условиях. Поначалу ведь и электричества не было. Палатки и вагончики грели буржуйками. А свет давал дизель-генератор. Отключился он, и всё — сиди в темноте. Недавно Первый канал показал телепередачу, где молодых людей спрашивают: «А вы бы поехали на БАМ?» Да, отвечают, если бы там были биотуалеты!  Ну а мы тогда об удобствах не думали. До ноября все жили в палатках. Потом построили в Звездном первое общежитие, сначала девчонок переселили, а потом и семейных. И только тогда до остальных очередь дошла. Были, конечно, и такие, кому не нравилась такая жизнь, да и работа, мол, тяжелая. Но такие были и сплыли. Брали плотик и вниз по реке — к себе в цивилизацию.

«Собирал в бригаду тех ребят, кого знал»

Замечу, что год спустя начальство, увидев, что Бондарь — лидер по натуре, умеет увлечь людей и вести их за собой, предложило ему возглавить комсомольско-молодежную бригаду.

— Собирал в бригаду тех ребят, кого знал, — рассказывал он. — Главное, чтобы было желание работать и общие интересы. Я им объяснял железнодорожные термины, обучал путейской «грамоте». Мы ведь железную дорогу строили, к нам журналисты отовсюду приезжали, надо было показать себя профессионалами. Все эти знания потом пригодились, когда в 1978 году нас перевели на укладку пути. Тут уж каждый вечер все дружно садились и изучали азы путейского дела. Сам я еще в 1974 году поступил в Иркутский институт путей сообщения, на заочное отделение факультета «Путь и путевое хозяйство». Диплом защищал без отрыва от производства.

… Жаль, что им пришлось расстаться со Звездным. На новом месте больше года прожили в палатках. Зимой по очереди дежурили и топили буржуйки беспрерывно. Проспал дежурный — у кого-то волосы примерзли к подушке. Но в этих условиях коллектив теснее сплачивался. И со временем уже не надо было бригадиру подсказывать дежурным: если дождь идет, то ребята придут мокрые – ты протопи им баньку. Или на улице мороз за 30 – надо людям отогреться, одежду высушить…

Как в этих условиях не пасть духом? Помогал театр. Его создал режиссер Анатолий Байков еще в Звездном. Первым спектаклем был «Город на заре» — о таких же, как они, парнях и девчатах, строивших город Комсомольск-на-Амуре. Только им было, пожалуй, потруднее.

Вторым спектаклем стала «Молодая гвардия». Анатолий Байков даже съездил в Краснодон к матери Олега Кошевого и привез от нее письмо молодым строителям БАМа — она благодарила их за то, что помнят о молодогвардейцах, зверски замученных фашистами. Спектакль был сыгран на таком подъеме, что еще долго ребятишки в поселке узнавали его героев: «Вон, смотри, Олег Кошевой идет! А это Любка Шевцова…» Поэтому не случайно народный театр получил название «Молодая гвардия». Они тоже стали «молодогвардейцами». И уже не имели права отступать перед трудностями, трусить и предавать.

И когда они покинули Звездный, с ними ушел и их театр. Он стал их помощником в борьбе с разными неурядицами на стройке. Когда начались простои из-за того, что не подвезли материалы или вовремя не пришла техника, они поставили спектакль «Заседание парткома». Он начинался с откровенного рассказа Александра Бондаря о ситуации с работой и зарплатой в бригаде и о том, что теряет стройка из-за плохой организации труда. Это вызвало большой скандал и реальное заседание парткома, на котором Бондарю  хотели даже вынести партийный выговор. Спас начальник «БАМтоннельстроя» Владимир Бессолов, он сказал: «Тогда и мне давайте выговор!»

«Когда мы туда придем — одному Богу известно»

Понятно, что легкой жизни у них никогда не было. Но самым тяжелым, самым напряженным был тот самый 1984 год, когда казалось: десятилетний строительный марафон близится к концу. Было уже объявлено соревнование «за право уложить «золотое звено», и все гадали, где и когда это будет. 

— Народ рвался к стыковке. Но к началу года на участке трассы Таксимо — Витим не было еще ни одного километра земляного полотна, готового под укладку, — вспоминал Александр Бондарь. — Укладка началась только в конце февраля и шла волнами. Фронт работ: то он есть, то нет его. А впереди было еще километров шестьдесят до Витима, и когда мы туда придем — одному Богу известно…

Бригаде Ивана Варшавского было не легче. Обвал мерзлой породы в Кодарском тоннеле поставил крест на планах проскочить его с укладкой. Пришлось срочно строить обход, мучиться с доставкой рельсовых звеньев и укладкой их тракторным укладчиком, а местами и вручную. Адская была работа! В итоге полетели все планы и сроки…

Но штурм не отменили. Можно представить, что творилось на трассе в те дни. Там шло настоящее сражение. Начальник «ГлавБАМстроя», Герой Социалистического Труда Ефим Басин, который всё это время находился в голове укладки, координируя работу, назвал его «Куликовской битвой». В бой были брошены огромные силы: 2,5 тысячи большегрузных самосвалов и столько же экскаваторов, а также живая сила — около 30 тысяч строителей.

В кратчайший срок им предстояло «перелопатить» более 40 миллионов кубометров грунта, построить около 300 мостов и других искусственных сооружений. Реально ли это было? Оказалось, реально. Так отличился один из отрядов: почти полтора десятка мостов возвели мостовики менее чем за три месяца.

В августе и бригада монтеров пути Александра Бондаря установила рекорд укладки пути, который не побит до сих пор. Она уложила за сутки 5400 метров рельсового полотна.

Как это удалось? Ответ прост:

— Это был единый порыв — вперед к Витиму, к стыковке, — объяснил бригадир. — Перед нами шли наши товарищи: взрывники, бульдозеристы, экскаваторщики и водители. Они вели отсыпку земляного полотна. И мы, игравшие в этой симфонии труда финальный аккорд, не могли их подвести.

Фото: архив Александра Бондаря 

… Три года назад ушел навсегда неуемный и страстно любивший жизнь Александр Бондарь. Легенда БАМа, знаменитый бригадир, Герой Социалистического Труда.  Нет уже и многих его друзей из тех, с кем шел от Звездного.

«Не иначе, как Бог затевает строительство железной дороги на том свете», — узнав об этом, сказал сын Виталия Корхова, одного из первопроходцев БАМа. Кто знает: а вдруг?

Иван Варшавский: «Для меня стыковка БАМа — это День Победы!»

Елена Павлова — о мужественном человеке, строившем и не предавшем БАМ

«А кто такой Варшавский»? — спросила меня хорошая девчонка Настя, которая родилась, выросла и всю жизнь живет в Тынде. Это было пять лет назад, когда я впервые за долгие годы приехала в командировку в столицу БАМа. Настя помогала с фотосъемкой героев репортажей. Я объяснила: Варшавский — легенда БАМа, Герой Соцтруда. Через 15 минут она удивленно призналась: «Ого, про него даже в Википедии пишут!» В том, что Настя, ребенок 90-х, не знает историю БАМа и людей, создававших эту историю, виноваты не родители и учителя. Виновата та страна, которая в тех самых 90-х вычеркнула магистраль из своей истории. Но сегодня БАМ наконец-то реабилитирован, а вместе с ним — и герои этой великой стройки.

«Мы все делали одно дело»

Ивану Николаевичу — 86. И 50 из них он живет на БАМе. Ведь БАМ — и есть его жизнь. 

—  То, что было до этого — детство в Одессе, армия, железная дорога, — это была одна жизнь. А БАМ — совсем другая, — признается он. — Сюда ехали сотни тысяч молодых людей, а я приехал — мне уже 36 лет было. Семья, дети. Но я мечтал проехать по всей России. БАМ завлек! Хоть и морозы сильные были, но вокруг была одна молодежь! Глядя на них, и сам моложе становился! Энергия, энтузиазм! Это было трудно, но весело! Трасса всех объединяла: мостовики, взрывники, мехколонна, строители промышленных и гражданских сооружений — мы все делали одно дело. 

На амурский север Варшавский приехал опытным транспортным строителем, с колоссальным путейским опытом. Друзья говорят: у него были самые тяжелые участки, бригада работала днем и ночью. Варшавский не был тем бригадиром, который просто сидит на бронепоезде и дает интервью. Этот человек сам шел вперед — и за ним шли люди.

Фото: архив «Амурской правды» 

— Самое трудное было — становление коллектива, когда приезжали молодые специалисты. Потому что бригада должна быть, как одно ядро! Все вместе, дружно! — говорит Иван Николаевич.   

Он не любит рассказывать о трудовых подвигах, зато бамовских баек у Варшавского — на несколько сборников.

— Был интересный случай. 1976 год, приехал к нам бывший директор школы из Белоруссии. Фамилия — Лебедь. Увлекался он этим делом… ну выпивал. И его в школе понизили в завхозы. И вот он как комиссар возглавил группу белорусской молодежи и приехал на БАМ. Получил подъемные, мы его одели, первый день выехали на трассу. Я выдал ему рукавицы, он говорит: «Иван Николаевич, я пойду сигарет куплю!» Я говорю: «Ну хорошо, давай, пока мы инструменты раскладываем». Так вот: как улетел этот Лебедь в 1976 году за сигаретами — так его никто и не видел, — смеется Варшавский. — Но таких были единицы.

Главный патриот Тынды

В 90-х расформировали Байкало- Амурскую железную дорогу, управление ею передали в Иркутск и Хабаровск, а БАМ назвали «дорогой в никуда». Это стало ударом для бамовцев. Ударом для столицы БАМа, которая была одним из самых современных городов Дальнего Востока. Ударом для притрассовых поселков, которые возводили все союзные республики. И самих людей, которые строили, верили и любили БАМ. Тысячи бамовцев разъехались по всему Союзу. А те, кто остались — оказались для страны практически забыты на четверть века. В том числе — Варшавский.  

Он не уехал из Тынды, хотя мог: звали, предлагали. Друзья рассказывали: Герой Соцтруда таксовал по вечерам, чтобы хоть немного подзаработать и прокормить семью. Было тяжело, но он остался. Потому что верил: всё было не зря.

Все эти годы в области были другие проблемы и другие герои. А БАМ стал далекой и непопулярной историей. Помню, во время первой встречи и интервью Варшавский махнул рукой:

— Да не нужны мы губернии, мы тут сами по себе!

Но все годы он использует каждую возможность помочь любимому городу. Когда в дни 45-летия начала строительства БАМа Варшавского пригласили выступить в Совете Федерации, он вспоминал не только про трудные будни великой стройки — рассказал о проблемах Тынды. И попросил Валентину Матвиенко помочь с финансированием ремонта больницы. В тот момент огромное здание, переданное от РЖД муниципалитету, несколько лет стояло законсервированным и приходило в упадок. 

— Раз Иван Николаевич дает мне такое поручение, я обязана его выполнить! — пообещала председатель верхней палаты российского парламента. И слово сдержала. 

Фото: пресс-служба Совета Федерации 

Спустя два года, во время телемоста, который соединил БАМ и Москву, Валентина Ивановна с улыбкой отчиталась герою: «Иван Николаевич, я вашу просьбу выполнила!»

Место встречи — кухня героя

К счастью, последние годы всё изменилось: для БАМа, Варшавского и всех бамовцев. После введения западных санкций и разворота на Восток магистраль, незаслуженно забытая и униженная, снова стала главной железнодорожной артерией страны. Она перегружена, по поручению президента реализуется масштабный проект — БАМ-2. Тында — один из приоритетов для Амурской области. Разработан и утвержден мастер-план развития северной столицы. Тындочка уже сейчас хорошеет с каждым днем.

Все эти годы в гости к Ивану Николаевичу приезжают начальники всех железных дорог Дальнего Востока — для них он учитель и легенда. На его кухне с видом на вековые сосны собираются друзья-бамовцы: вспоминают те суровые, но самые лучшие годы, устраивают капустники. Вот только с каждым годом его ребят всё меньше. В марте ушел из жизни друг и соратник — Ваня Шестак. И это большая боль Варшавского. 

Фото: телеграмм-канал Василия Орлова 

Последние годы на его кухне почетный гость — губернатор Василий Орлов. Во время командировок в Тынду он старается заехать к легенде БАМа: на знаменитые голубцы и разговоры по душам. Опыт, мудрость и оптимизм Варшавского сегодня нужны губернии. Как доказательство: первый знак «Почетный житель Амурской области» в декабре прошлого года Василий Александрович вручил именно Варшавскому.

Вся любовь — в стихах  

Иван Николаевич признается: устал от бесконечных интервью и об одном и том же. Все его чувства — в стихах о Тынде, БАМе и, конечно, о любви. Когда он начал читать их на своем 85-летии, многие ахнули. Суровый и скромный Варшавский, оказывается, — поэт?!

Да, самый настоящий! К 50-летию начала строительства магистрали он написал вот эти строчки о любимой Тынде.

«Нам говорят, что когда-то тут был

тихий поселок таежный.

Что полвека назад здесь палатки разбил

Всесоюзный отряд молодежный!

Что из разных сторон приезжали сюда

комсомольцы союзных республик.

Их везли эшелоном экспресс-поезда

в таежный, дикий, цветущий багульник.

Здесь запах тайги и синий туман

повенчаны с ветром норд-вестом.

На перекрестке дорог, где БАМ и АЯМ,

построили город нашего детства.

Столицею БАМа ее нарекли,

прекрасную, милую Тынду.

Березовая роща стоит вдоль реки,

убранством своим серебрится.

Тында — наш город,

Арбат — наш проспект.

И красавица Красная Пресня

Родились в годы, когда скромный поэт

им посвящал свои песни.

Юный наш город в амурской тайге

геройскими славен делами.

Мы любим его — наяву и во сне,

Он — самый красивый на БАМе!»

Он мечтал отметить юбилей дороги — и мечта его сбылась. В эти дни в столице магистрали снова встретились Герои Соцтруда: Леонид Казаков, Вячеслав Аксёнов и Виктор Лакомов. О них сняты документальные фильмы и написаны книги, в их честь названы тепловозы, курсирующие по железным дорогам России.

Главный сюрприз: на час, перед отходом в Москву бамовского поезда, к Варшавскому приехали невестка и внучка Александра Бондаря. «Дядя Ваня!» — обнимала его красавица Надя и вспоминала свои счастливые годы в Тынде. А внучка Юля, которую увезли из столицы БАМа в полтора года, призналась: «Мне показалось, что они с дедом очень похожи — дядя Ваня такой же веселый и энергичный. Я счастлива, что познакомилась с ним!»

В воскресенье, 29 сентября, Иван Николаевич снова собрал друзей, чтобы вместе отметить один из главных — а, наверное, главный день в жизни. Были песни, танцы и, конечно, бамовские байки от Варшавского.

— Стыковка БАМа для меня — как День Победы! — признался победитель и добавил: — Да если б у меня были здоровье и молодость, я бы рванул строить железную дорогу на Магадан! Запросто, аж бегом!

Дорогой наш Иван Николаевич, в этом никто не сомневается! С Днем Победы! Живите долго-долго!

Возрастная категория материалов: 18+