«Оставил мне сынок орден Мужества»: исповедь матери погибшего на СВО амурчанина

Фото из семейного архива

Рукастый парень

— Валя — приемный ребенок. Мы взяли его, когда ему еще четырех лет не было. — начала Татьяна Викторовна рассказ. — Совсем еще маленький был. Но такой шустрый: куда ни кинешься, везде Валя что‑нибудь да натворит. Спрашиваем его: «Валя, зачем ты это сделал?» — «Не знаю». Муж раньше пчеловодством занимался, рядом с домом у нас улики стояли. Однажды летом мы обратили внимание, что время уже десять часов дня, а пчелы почему‑то не летают. Не сразу поняли, в чем дело. А это наш Валя (чтобы ему пчелы не мешали) пошел рано утром и все улики позакрывал. Ему тогда лет шесть было. Маленькая шкода.

Потом постарше стал и во всем отцу помогал. В армии сослуживцы удивлялись: «Откуда ты всё умеешь?» Мог и молоток в руках держать, и что‑то сконструировать. Рукастый парень и очень ласковый. Меня всегда мамулей называл. Порой начну за что‑то ругаться, а Валя сзади подойдет обнимет: «Мамуль, успокойся, сейчас всё сделаю». Добрый такой, всех жалел: кошечек, собачек, курочек. Подарил мне тойтерьера — он со мной рядом.

Второй заход на СВО

Фото из семейного архива

— Отслужив срочную службу, Валентин подписал контракт, а вскоре началась СВО. Он ушел добровольцем в апреле 2022‑го, а через месяц получил ранение. В Москве в Центральном военном госпитале имени Бурденко его вылечили. Прошел реабилитацию, устроился водителем в хабаровский филиал Газпрома. А в мае 2023‑го его снова призвали по мобилизации.

Когда мы 17 июня провожали Валю в Благовещенске, я обняла его, целую, перекрестила: «Ангела-хранителя тебе в дорогу». Попросила нас с сыном вместе сфотографировать напоследок, а муж: «Вот вернется, потом вас снимем». Решили, что примета плохая, фотографироваться не стали.

Подготовку сын проходил в городе Тоцке в Оренбуржье. Там с девушкой познакомился. Мы с ней до сих пор перезваниваемся. Она даже не знает, что Валя приемный мальчик. Он всегда нас считал своими родителями, и мы никогда не упоминали о том, что он нам не родной. Месяц пробыл в учебке, и 10 июля они были уже на фронте. Ночью подняли, в самолет и под Донецк направили. Назначили командиром взвода штурмовиков — боевой опыт уже был.

Валя нас с отцом очень жалел и берег. Старался ничего не рассказывать, чтобы не расстроить. Знал, что я болею. Помню, нашила трусов его бойцам. Он у нас ростом 186 сантиметров, высокий и крепкий. Дома каждое утро на турнике упражняется, от пола отжимается, у него такое тело накачанное. Папка физрук. На секцию его с собой брал, Валя везде за ним следовал хвостиком. Как‑то сказал мне: «Мамуль, ты не обижайся. Я тебя сильно люблю, но папу еще сильнее».

Поначалу я думала, что в штурмовом подразделении все ребята, как он, накачанные. Оказалось, что остальные солдатики щуплые. Да и наш там тоже исхудал. В общем, все трусы им велики оказались. Ребята надели их сверху камуфляжа: «Теперь это будет наше отличие: свой — чужой». Так смеялись… Как‑то они пошли на задание, в лесу дождик заморосил. Валя шлет видео: «Мам, посмотри, какой домик мы соорудили из клеенки. Еды у нас нет, но водичка есть». Он всегда говорил ласково: водичка, ручки… Как‑то у меня пальцы на руках сильно разболелись. Суставы так ломило, что я всю ночь не могла уснуть. Сижу на диване — и вдруг звонок: «Мам, ты почему не спишь? Я сейчас молитву почитаю, и ручки твои перестанут болеть». Такой чуткий. Чувствовал мою боль за тысячи километров.

«Всем миром на «птичку» деньги собирали»

Фото из семейного архива

— Он все время мне говорил: «Я так домой хочу приехать. Поспал бы в спальне своей, чтобы меня никто не трогал, чтобы хоть выспаться. Видно было, что сильно устал. Спрашиваю: ну чем тебе помочь? Говорит: «Нужен дрон. Пошли на задание, а врага не видим. У них «птички» есть, а у нас нету. Много потерь». И вот начали мы собирать деньги на этот дрон. Подругу попросила из Великокнязевки. Они всем селом деньги собирали, мы в Возжаевке, жители Васильевки тоже помогали. Всей душой к Вале моему отнеслись. Всем миром насобирали нужную сумму, купили эту «птичку», запасные батареи к ней, отправили.

Душа болит: как же они там все. У меня уже не один, а 22 ребенка моих. Парни все молодые. Торговала овощами, ягодой — дома огород большой. Курей, молоко продавала, чтобы собрать посылки на фронт. Сладостей им отправишь, да побольше. Валя всё раздаст и самому горсточка останется. Он первую зарплату получил, а ребятам еще не выдали. Звонит: «Мамуль, я всех своих бойцов подстриг». Смотрю: все лысые. Они тогда в Горловке находились. Валя купил всем шашлыки за семь тысяч и еще каждому мороженое. Он у нас добрый.

Когда друг с ранением в госпитале лежал, Валя звонит: ему деньги нужны срочно, десять тысяч. Я выслала. Рома потом звонил и благодарил: «Теть Тань, спасибо большое, вы меня так выручили, я деньги отдам». «Ты давай выкарабкивайся», — говорю. Валентин этого тяжелораненого бойца на себе под сильным огнем вытаскивал, жизнью рисковал. Он всегда боялся, что погибнет и будет где‑то лежать. Поэтому всегда, отправляясь на задание, говорил: «Мама, если что, ищи меня в Зайцево… Или ищи меня в Майорске…» 

«Меня пуля не возьмет»

Фото из семейного архива

— Мы с ним окопы вместе рыли. Звонит: «Мамуль, поговорим…» Он работает, а я с ним два часа на связи… Говорили-говорили, как будто не могли наговориться. Всю эту войну я изнутри знаю. Страшно там ребятам, тяжело. Уходя на задание, всегда звонил: «Мамуль, я на работу. А ты ложись, спи спокойно. Не переживай. Вернусь, тебе позвоню». Так спокойно всегда говорил, будто гулять пошел.

Один раз сын неделю на связь не выходил — в окружении были. Прислал СМСку, уже попрощался: «Мама, у нас кончились боеприпасы. Я вас люблю». Но всё‑таки они тогда из окружения вышли. Живой остался. А когда их направили по Авдеевку, сказал: «Трудно нам будет взять Авдеевку». Я спросила: «Почему трудно?» — «Они так закрепились: под землей грандиозный укрепрайон, оснащенный бункерами, лифтами для бронетехники, залитый бетоном. Ничем не выдавишь». Хитростью, но всё‑таки взяли эту Авдеевку.

Валя у нас крещеный. Ребятам говорил: «Меня пуля не возьмет». Когда он уходил на боевое задание, всегда звонил мне и просил: «Мама, молитесь за меня». Я его перекрещу: «Иди с богом». Отец Олег, прихожане нашего храма — все за него молились. И помогало. Мы всегда перед боевым заданием с ним вживую общались, а последний раз ушел, молча. Я даже не знала и не помолилась.

Последнее боевое задание героя-штурмовика

— 22 ноября он позвонил мне по видео. Я смотрю на него, а он такой красивый, высокий. Говорит: «Мам, я помылся, усы отращиваю, как у папки». А связь такая плохая была, ПВО работало рядом… Замполит мне потом рассказывал: их штурмовая группа ушла, когда уже смеркалось. В Майорске ВСУшники пошли в атаку, на одном из участков произошел прорыв, надо было остановить врага. Валентин повел ребят с левой позиции, а его друг Рома — с правой. Они уже в окопах работали, почти отбили атаку. И тут с левой стороны дрон «Баба-яга» летит. Взрыв был мощный. Валю засыпало так, что его только на второй день нашли, раскопали.

Бойцы потом вспоминали: уходя на задание, он просил друга записать мой номер. Сказал: «Чувствую, что я сегодня погибну. Передай моей маме, что ее сын погиб как герой. И что я их с папой сильно-сильно люблю». По рации передают: штурмовикам пора выдвигаться, а Валентин всё оттягивал время. Потом перекрестился. Сказал: «За Родину!» — и пошел в бой.

В ночь на 24‑е ноября мне приснился сон, будто Валя лежит на траве и у него глаза закрыты. Я целый день проревела. Душа была не на месте, чувствую: что‑то случилось. Мне говорят: связи нет, связи нет… 26 ноября был День матери, думаю: обязательно хоть какую‑то весточку он пришлет. Ничего. Первого декабря у меня день рождения. В обед раздался звонок. Я с такой надеждой беру телефон: «Валя звонит! Всё‑таки он меня решил поздравить». А это замполит. Представился: «Ваш сын погиб как герой, крепитесь, держитесь…» И всё… Ему был 21 год. Совсем молодой. Я как раз посылки собирала. Готовилась отправить ему.

Через неделю мне позвонил его друг Рома. Рассказал, что ВСУшники сбрасывали с квадрокоптеров в окопы на российских военных капсулы с ядовитыми газами. Он сильно отравился, хотя с собой был противогаз. Очнулся только 8 декабря уже в госпитале. Валю привезли домой только 6 января. Валя чувствовал, что живым домой уже не вернется. Наказал мне, где и как его захоронить. Даже такой разговор у нас с ним был. Всё сделали, как надо.

Мы до сих пор поддерживаем бойцов этого штурмового подразделения. Хотя из ребят, с кем Валя вместе воевал, в живых никого уже не осталось. Все погибли. Друг Рома с конца сентября тоже не выходит на связь. Душа болит. Говорят время лечит. Ничего не лечит… Посылки отправляем на имя замполита. Порой думаю, ну вот отправлю эту партию и — всё. Потом видео посмотрю и опять начинаю собирать. Работы много, конечно. И ночами сидишь. Думаешь, как они там? Они все для нас сыновья.

Возрастная категория материалов: 18+