Небо закрыто: журналист «Амурской правды» провела сутки в аэропорту Петербурга из-за атак дронов

— У меня рейс стыковочный на Владивосток, — говорит мой сосед, доставая рюкзак с полки в самолете.

— А у меня — на Благовещенск, — отвечаю я, ещё не веря, что не лечу домой.

Но для многих эта реальность давно не новая.

— Третий раз за последнее время оказываюсь в такой ситуации, до этого — в Москве, — говорит один из пассажиров.

Фото: Мария Мурашко

В аэропорту Северной столицы тысячи людей пытаются найти себе местечко. Садятся на ступени и прямо на пол. Первое время нет интернета. Из-за этого сбой даёт табло, поэтому остаётся напряжённо вслушиваться в объявления по громкоговорителю.

— Рейс задержан. Приносим извинения за неудобства, — твердит голос вновь и вновь.

Начинается ожидание длиною в неизвестность. В нем проходит час, два, три... Я уже понимаю, что не успею на свой рейс домой из Шереметьева, хотя там тоже задержки вылетов по той же причине.

— Я вчера не улетела и сегодня опять не смогла, — говорит девушка, за которой я заняла очередь к розетке, чтобы зарядить телефон. — И билеты стали дороже в два раза...

К представителям компании огромная толпа. Девушки в соломенных шляпках пропустят рейс на Пхукет.

— Если у вас второй рейс не в нашей авиакомпании, вам надо самому покупать билеты, — поясняет сотрудница ещё одному пассажиру.

Людям раздают воду. Объявляют номера рейсов тех пассажиров, которых ждут на обед — называют кафе, в которые можно подойди. Питание положено тем, кто ждёт вылета уже более четырех часов. Рассчет происходит по посадочному талону — сумма у всех разная, зависит от задержки и авиакомпании. Чтобы поесть, нужно выстоять километровую очередь. Но нам повезло — досталась шаверма с курицей. Её цена — 700 рублей, нам хватило «накапавшей» суммы. Время —  22:00, наш рейс задержан уже на шесть часов.

Фото: Мария Мурашко

Тем временем аэропорт все больше становится похож на пристанище беженцев: люди размещаются на полу на ковриках, ложатся на диванчики в кафе и даже между домиками на детской площадке. Особенно грустно смотреть на людей в инвалидных колясках. Рядом с нами мужчина без ноги, в спецовке,  слезает с коляски и ложится спать на пол. Семьи с малышами размещали в залах ожидания бизнес-класса, но на всех мест не хватило.

Из новостей узнаю, что закрыты на вылет и приём несколько аэропортов страны, отражены около 50 атак БПЛА.

Фото: Мария Мурашко

Обмениваемся информацией с соседями — здесь все стали как будто родными. Уставшие, но в основном добрые друг к другу.

Начались отмены рейсов. «Аэрофлот» по очереди отменяет вылеты на Москву: в микрофон перечисляют целый список номеров, мы напряжённо прислушиваемся — нашего нет, у него статус «задержан». Но вылет отодвигают каждый час.

Фото: Мария Мурашко

Те, чьи рейсы отменили, идут на второй этаж в кассы. Там людей ждёт томительное ожидание в очереди, чтобы заменить билеты. Легче всего тем, кто летит в один конец. Тем, кому нужна пересадка, гораздо труднее подобрать замену.

Только под утро начинается движение: объявляют посадку на рейсы, но на Москву — нет.  К рассвету я сдаюсь и ложусь на расстеленные на полу газеты, голову кладу на сумку. Хотя бы немного пытаюсь подремать. Случайный напарник караулит, чтобы мы не пропустили важную информацию по рейсу.

Фото: Мария Мурашко

Их продолжают отменять. Это связано уже с тем, что аэропорт не только не выпускал, но и не принимал суда. Однако начались единичные посадки, и это вселяет надежду.

В 5 утра становится ясно, что нас снова не отправляют. Пытаемся позавтракать, но в точках питания, которые всю ночь кормили сотни людей, уже ничего не осталось. Девушка-продавец выносит последние запасы — фисташки в пачках.

— Как будто апокалипсис, — шутят стоящие в очереди соседи по несчастью.

Не успеваем взять даже воду — внезапно слышим, что объявляют номер нашего рейса и посадку. Бегом — на другой этаж.

— Выжившие, — говорит в автобусе про нашу немногочисленную компанию попутчик. Самолёт полупустой. Где остальные, непонятно. Видимо, кто-то не услышал про посадку, а кто-то сдал билеты. Если есть где переночевать, почему бы не остаться в прекрасном Санкт-Петербурге?

Фото: Мария Мурашко

С опозданием в 15 часов остатки пассажиров нашего рейса вылетели в Москву. По прилёте бегу на стойку «Аэрофлота» по огромному Шереметьеву — узнать, когда меня отправят домой.

— Ближайший рейс, где есть свободное место, — 13 июля, — говорит строгая женщина, и у меня глаза лезут на лоб. — Гостиниц нет! Что поделать.

После каких-то прозвонов меня отправляют через весь аэропорт в другой терминал, на стойку компании «Россия». Пока иду, реву от души — сказывается усталость после полутора суток без сна.

На стойке уже приличная очередь. Люди не могут улететь несколько дней в разные точки страны. Пытаются заселиться в гостиницу и получить питание — этим должна заниматься авиакомпания в таких ситуациях. По закону место в отеле предоставляют при задержке рейса на 8 часов днем и 6 часов ночью. Но сотрудница за окошком неумолима, и номера в отеле достаются избранным.

Фото: Мария Мурашко

— Скажите, как мне быть, третий день отмена рейса? — спрашивает женщина усталым голосом.

— Ищите жилье сами, — весьма холодно отвечает девушка за стойкой.

— Дайте талончики на питание, — просят следующие.

Здесь все — путешественники без самолёта. Парень, не долетевший в Калининград, гуглит, на что имеет право пассажир, не попавший на рейс не по своей вине.

Кто-то устал ждать и просит вернуть деньги за билет и тут же ищет место в поезде. С ними тоже большая проблема. Кто-то просто пытается узнать, будет ли какая-то конкретика. Я тоже пытаюсь добиться от девушки ясности. Но это больше похоже на бессмысленную перепалку. Особенно цепляют слова: «Ну я тут при чём!?»

— Вы взяли на себя обязательства и должны заботиться о пассажирах, — заявляю я в ответ. Нервы сдают. 

Добрые люди в очереди предложили успокоительное, увидев, как я расстроена. Даже бежавшая мимо работница аэропорта вдруг остановилась и обняла меня за плечи.

Фото: Мария Мурашко

На другом конце страны, в родном, но таком далеком Благовещенске, близкие люди  пытаются мне помочь — ищут место на рейсы в других авиакомпаниях. Поддерживают через тысячи километров. Я решаю узнать, есть ли шанс попасть на другой вылет — пораньше. Очередь в справку «Аэрофлота» огромная. Пока стоим, делимся друг с другом  сложностями путешествий.

— Меня отправили на «справку», потом в кассу, а сейчас — сюда. Просто пинают между собой и все, — говорит один из ожидающих.

Когда подходит моя очередь, сотрудник Александр внимательно смотрит в экран — билетов на единственный рейс до Благовещенска нет на неделю вперёд.

В Шереметьеве ситуация такая же в эти дни — отмененные рейсы и пассажиры в неизвестном ожидании. Фото: Мария Мурашко

— Может появиться местечко на сегодняшний рейс, — вдруг обнадеживает он и берет мой номер телефона.

Ни на что не надеясь, иду к стойке, где уже была и ругалась — тут ждут место в гостинице. Неожиданно меня заселяют — может, не зря грозила пожаловаться в Роспотребнадзор и даже звонила туда. С выданным талоном иду в первое попавшееся кафе. На 650 рублей, которые выделили на питание, смогла купить только лёгкий перекус. Это моя первая еда с начала дня.

От Шереметьева шатл везёт в гостиницу, весьма приличную. Успеваю принять душ и даже пообедать, когда вдруг звонит телефон. Сотрудник авиакомпании Александр нашёл мне место на ближайший рейс! Не веря своему счастью, бегом собираю вещи. Успеваю пройти регистрацию и попасть на боинг. Я не знаю фамилии этого неравнодушного работника авиакомпании, но от всей души благодарна ему за профессионализм.

Фото: Мария Мурашко

Коллега тем временем пишет: снова завис в аэропорту Санкт-Петербурга — рейс в Красноярск задержали, и он не успеет на стыковочный до Благовещенска. Это его вторая попытка попасть домой.

Этот дом очень далеко, за тысячи километров от столицы. Зато небо не таит в себе угрозы, и это кажется прекрасным плюсом Дальнего Востока.

По сравнению с многими мне повезло — вернулась домой с задержкой всего на сутки. Ещё тысячи людей до сих пор ждут заветных слов «наш самолёт отправляется по маршруту», коротая ночи в аэропортах и отелях.

Хочется верить, что каждый доберётся туда, где ждут, как можно быстрее. Сейчас от аналогичной ситуации не застрахован никто, остаётся только ждать дня, когда воздушные ворота снова станут безопасными — навсегда. 

Возрастная категория материалов: 18+