Водитель с культями вместо рук, который позволяет себе работать в такси, — безмерный циник. Он не ставит человеческую жизнь ни во что.
   |
Еврейская автономия - образование уникальное не только в российском масштабе, но, наверное, и в мировом. История не знает примеров, чтобы решением одной партии среди тайги и сопок искусственно создали автономию для народа с очень непростой судьбой и далеко не однозначным менталитетом. Товарищ Сталин, как известно, был "большой ученый" и вопросы народорасселения решал одним росчерком пера. Семьдесят лет прошло с той поры, евреев в автономии осталось порядка трех тысяч. Но как до сих пор звучит: Еврейская автономная область! И без всяких шекелей...
Канонический православный крест с поблекшим венком. Небольшая площадка, залитая явно наспех бетоном, а оттого потрескавшаяся, невысокая резная оградка. У подножия креста несколько веточек вербы, небольшая табличка с надписью: "Место захоронения 29 казаков-забайкальцев, погибших в зиму 1856 - 57 года на Усть-Зейском посту". Добраться до братской могилы можно только петляя между больших куч мусора, хаотично наваленных окрест. Возле самого захоронения - "культурный слой" бытового хлама: битые бутылки, свежие кострища.
В кино он обычно играет персонажей, затюканных жизнью, наивных и смешных. А в жизни Михаил Светин — большой ребенок — трогательный, наивный, по-детски обидчивый и доверчивый. Наш разговор состоялся в крошечной гримерке артиста, в его родном Театре комедии имени Акимова, что в самом центре Санкт-Петербурга.
По среднебельским улицам машину трясло так, что, казалось, еще секунда - и из зубов повылетают пломбы. Две женщины с полными авоськами покупок гусиной поступью еле-еле шкребли по убитой дороге. Завидев на машине логотип "Амурская правда", бабоньки на наш вопрос, как проехать на улицу Заводскую, выдали монолог под псевдонимом "Доля" со скоростью крупнокалиберного пулемета. - Вот, млять, посмотрите на нашу жизнь. Три года живем без света целой улицей - линия негодная. Кому только ни писали - толку нет. За скотов нас держат, а мы же люди... - убеждали нас селянки.
В жизни редко, но бывает: человек с раннего детства влюбляется в мечту-профессию, которая потом становится делом всей жизни. К таким людям относится Валентина Гурова, для которой авиация стала судьбой. Так получилось, что влюбилась она в небо, а оно ответило ей взаимностью. Валя родилась в первое десятилетие после окончания второй мировой войны в небольшом селе недалеко от Кишинева. Когда ей было семь лет, судьба распорядилась так, что попала она в школу-интернат, а ее двухгодовалый братик - в детский дом. Что такое труд, узнала она сызмальства, летних каникул для нее практически не существовало.
Центральная улица Благовещенска, носящая имя вождя мирового пролетариата, на выезде из города похожа на сточную канаву. Редакционная иномарка едва не захлебнулась в ее колдобинах. За городской окраиной сразу начинается "проспект" из разномастных дачных домиков. Белая оштукатуренная пирамида монумента утопает в слое битого стекла, пустых пивных банок, презервативов и потресканных пластиковых стаканчиков.
Издавна на Руси существовала традиция в этот великий праздник печь из теста "жаворонки" и одаривать ими ближних. Хлебные птички - это как символ приближающейся весны, надежд, которые обязательно должны сбыться, и той светлой радости, которая поселяется в наших сердцах с каждой новой весной. Стылый небосвод апрельского неба, сквозь кружева облаков пробивается еще скупое весеннее солнышко, с Амура тянет зябким ветерком. У кафедрального собора, что на Релочном переулке, по-будничному малолюдно. Вот из-за угла церковной ограды на роликовых коньках выезжают двое тинейджеров, краснощекие девочки-подростки. На наш вопрос: "А какой завтра праздник?" - немного подумав, неуверенно отвечают: - Благовещение. В честь него и наш город назвали. Галя Бугай и Саша Михайлик, ученицы одной из городских школ, признались, что очень любят наш город, потому что он родной.
Юмористическая передача "Городок" вот уже более десяти лет еженедельно приходит в наши дома. Поразительно, но за все эти годы большинству из нас она не надоела. Сюжеты "Городка" по-прежнему смешны и актуальны. А главные жители "Городка" Юрий Стоянов и Илья Олейников стали любимцами всей страны. Мы побывали у них в студии, и артисты в перерыве между съемками нашли время для амурчан. Только попросили: "Пытайте нас порознь..." Мы специально задавали им одинаковые вопросы и получали одинаково разные ответы. И еще - народные артисты попросили называть их по именам без всяких отчеств. Просто Юрий и просто Илья.
Восьмилетний Вадик спас из огня двоих братьев Куропатино встретило нас огромными лужами, свинцовым небом и безлюдными улицами. На самом краю села за разбитым забором - полностью сгоревший дом, внутри останков которого еще не выветрился запах гари. На полуистлевшем полу валяется обгоревшая детская одежонка, "просит каши" тупоносый ботинок, потрескавшийся от жара. Рядом с домом сиротливо нахохлились дворовые постройки. - Это Вадик Симоненко братьев спас и сам из огня выскочил. Мамка их на ферме была, когда дом загорелся, а папка в тюрьме сидит, - просветили нас вездесущие деревенские пацаны, окружившие заезжую машину.
"Корейская" Татьяновка показалась несколькими давно не беленными бараками, выстроенными в ровный ряд, словно солдаты на плацу. Над одним из них трепыхалось на ветру красное знамя - национальный флаг КНДР, рядом - тарелка спутниковой телеантенны. На каждом из бараков - обилие выцветших лозунгов, из которых нам были понятны только восклицательные знаки... Несколько чумазых от времени и мазута тракторов, возле которых копошились корейские рабочие. - Директора и переводчика нет, в Тамбовку ехали, - на ломаном русском пояснил один из них. Узнав, что мы журналисты, и прочитав по слогам на борту редакционного "уазика" "Амурская правда", кореец неохотно, но все же согласился с нами пообщаться.
