Убийства, изнасилования… Сложно понять, что двигало человеком, когда он совершал такие мерзкие и отвратительные преступления. От таких случаев на душе остается рубец.
1 
   |
— Ты где? — В Кивде? — А это где? — Да уже и нигде. Да простит меня читатель за сей каламбур, но села, что было в 15 километрах от поселка Прогресс, увы, не существует. Нет такого населенного пункта и на современных картах. Поэтому дорогу в это забытое, наглухо заколоченное и отрезанное от внешнего мира сопками место найдут лишь знающие люди. А всего полвека назад в Кивдинских Копях проживало более 15 тысяч человек. Работали угольные шахты, был свой железнодорожный вокзал, школа, детский сад, клуб, больница и даже туберкулезный санаторий. Сегодня только заросшие бурьяном шахты, полуразвалившиеся избы-пятистенки да два кладбищаь — русское и японское —свидетельствуют о былом величии. В заброшенной деревеньке живут всего пять человек. А само слово «Кивда» стало символом разорения и бесхозяйственности. В округе часто можно услышать: «Я вам тут вторую Кивду покажу» или «Вы что, решили мне здесь Кивду устроить»?. Мимо этого места одни люди даже проезжать боятся, а других так сюда и тянет. В деревне-призраке побывали корреспонденты АП.
«Я никогда не видел своего отца, — не скрывая слез, рассказывает японский журналист Такеучи Шузуки. — Он ушел на фронт через три дня после моего рождения, в январе 1945 года. В этом месте он был похоронен. Здесь до сих пор обитает его душа, и сегодня я поклонюсь ей. Надеюсь, отец меня услышит». В канун окончания Второй мировой войны в Приамурье побывала японская делегация. В ее составе потомки японских военнопленных, чьи отцы и деды нашли последний приют на территории Амурской области. За неделю жители Страны восходящего солнца посетили несколько захоронений солдат Квантунской армии и совершили обряд поминовения усопших. На поминальной церемонии в поселке Кивда побывали корреспонденты АП (ФОТО).
Необходимость строительства стадиона в Прогрессе обсудили на днях в поселковой администрации представители областных профильных министерств и руководство поселка. По предварительным подсчетам, на эти цели понадобится до 60 миллионов рублей. Построить стадион планируют на базе физкультурно-оздоровительного комплекса «Лига», на месте, где ранее располагался прежний стадион.
Еще три года назад житель поселка Прогресс Сергей Ремпель был безработным, а сегодня — владелец небольшого завода по производству тротуарной плитки. Его продукция не залеживается на складах, а пользуется популярностью не только в родном населенном пункте, но и далеко за его пределами. В народе ее так и называют «ремпелевская плитка». И это негласный местный бренд. Сергей Генрихович, немец по национальности, вывел свою бизнес-формулу, надежную как бетон. Секреты успеха немецкого качества в амурской глубинке выясняла АП.
«В нашем подвале поселились наркоманы, на помойке копошатся маргиналы, а грязный, вонючий бомж заснул прямо на детской площадке. Заберите его, пожалуйста. Дайте нам пожить спокойно», — такие тревожные сигналы ежедневно получает руководитель региональной автономной некоммерческой организации «Центр Обновления» Татьяна Лысенко. Сегодня в социальном приюте для людей, попавших в трудную жизненную ситуацию, который Татьяна Васильевна организовала четыре года назад, проживает 36 человек. Из них 14 престарелых граждан, пятеро — инвалиды. Остальные — алкоголики и наркоманы. За четыре года становления центра через него прошло 360 человек, и только 20 из них смогли окончательно порвать с пагубным прошлом. Эти «прогрессивные» показатели в разы превышают мировой уровень. В реабилитационном центре побывали корреспонденты АП.
«Чересчур советский поселок» — так говорят прогрессовцы о своем населенном пункте. В 60-е годы он считался поселком рабочей молодежи — сюда съезжались активисты и идейные лидеры для работы на предприятиях и стройках. От советских времен здесь осталось название улиц и уклад жизни населения. Жители продолжают активно ходить на митинги и интересоваться политикой. Сейчас Прогресс — достаточно религиозный поселок. За пять лет здесь появилось четыре поклонных креста, несколько приходов, в ближайшее время достроится часовня на территории кладбища, а через два года откроется и православный храм в честь Рождества Христова. О том, какие грехи хотят отмолить прогрессовцы и почему здесь много внимания уделяют религии, узнавал наш корреспондент.
«Сейчас не в моде ордена, — со слезами на глазах говорит участник Великой Отечественной войны, кавалер двух орденов Красной Звезды и ордена Трудовой Славы третьей степени Михаил Шунин. — В моде — деньги». Михаилу Васильевичу в этом году исполнится 91 год, он с трудом передвигается по дому — сказывается тяжелое ранение в ногу. Его поддерживает в прямом и переносном смысле жена — Елизавета Ефимовна, с которой они вместе живут уже 64 года. Во время нашего визита именно она рассказывала большинство историй: сам ветеран уже плохо слышит, а при каждом упоминании о войне плачет.
«Видел и виселицы, и сожженные с людьми дома… Фашисты сгоняли в дома семьи партизан, обкладывали соломой и поджигали»… Такие воспоминания всплывают в памяти ветерана, когда он говорит о войне. Боевой путь и нелегкие фронтовые будни отца знают все пятеро его детей. Сейчас 87-летний Филипп Сергеевич Калашников живет один, но в главный праздник страны его навещают родственники, школьники и администрация поселка.
«Заходите, гости дорогие! Вы уж простите — у нас всего два кресла, — такими словами нас встречает хозяйка Любовь Петровна Плужникова. — Мы ведь вдвоем живем, нам этого хватает.
«Бывают дни, когда и вздохнуть некогда, работа крайне ответственная, сложная и нередко физически очень тяжелая», — делится главный инженер Райчихинской ГРЭС Михаил Лемешко, наблюдая, как стоит за щитом управления машинист котла.
