Сегодня в нашей стране нет, пожалуй, человека, который бы ни разу не пропел какую-нибудь мелодию Петрова. Они удивительно запоминаются и создают хорошее настроение, которое однажды было выражено в его песне «Бывает все на свете хорошо...» - Андрей Павлович, вы носите фамилию Петров, живете в граде Петра и на Петровской набережной. Что значит для вас Санкт-Петербург? - Это - мое все, я здесь родился и за исключением нескольких лет эвакуации в войну всю жизнь прожил в этом городе, здесь состоялись все премьеры моих сочинений. Мне несколько раз предлагали переехать в Москву, но для меня это невозможно. Потому что Санкт-Петербург - это не просто география, это особый стиль жизни. Мой стиль. - Считаете, что коренные петербуржцы - особые люди? Вы застали петербуржцев Серебряного века? - Мои родители, дяди и тети - коренные питерцы. Мой дед был специалист по майорике, по эмали и до революции сотрудничал с многими художниками. Моя мама была художницей, ее сестра всю жизнь проработала в Эрмитаже. А годы учебы в консерватории! Практически все мои преподаватели были из Серебряного века, они общались и с Блоком, и с Ахматовой. Эти связи передаются и сегодняшней молодежи, особенно консерваторской и университетской. - Недавно состоялась церемония вручения «Золотого орла», которого вы удостоились за фильм «Бедный, бедный Павел». Что значит кинематограф в вашей жизни? - Я благодаря кино стал композитором. В детстве очень много читал и в эвакуации прочел практически всю библиотеку того городка, где мы жили. Сам мечтал стать писателем, потом, вернувшись в Ленинград, я увидел фильм «Большой вальс» об Иоганне Штраусе. Он меня настолько потряс и перевернул мою жизнь, что я стал композитором, через кинематограф пришел к музыке. Появилось желание попробовать свои силы в кино. И первый фильм, к которому я написал музыку, был «Человек-амфибия». Пробовались многие композиторы, потому что музыки требовалось к этому фильму много и разной - подводной, фантастической, бытовой. Режиссер утвердил меня. После этого предложения из кино посыпались как из рога изобилия. Мне повезло в жизни встретиться с такими замечательными режиссерами, как Георгий Данелия, Эльдар Рязанов. Наша дружба стала плодотворной в творческом смысле. - Музыка кино - особая музыка. Она создает фон картины, ее настроение. Бывает, что музыка доминирует. Какова тайна создания киношной музыки? - Все начинается с чтения сценария, потом начинаешь обдумывать ее стиль, характер. Главное для меня - это просмотр отснятого материала: игра актеров подсказывает очень многое. При первой встрече с Георгием Данелия я прошел хорошую школу киномузыки, он мне многое подсказал. Написание музыки к кино не всегда удавалось с первого раза... - Спорить с режиссерами часто приходится? - Бывали споры, но я быстро понял, что спорить с режиссером бесполезно: он представляет музыку в контексте готового фильма. Как правило, оказывается прав режиссер. Бывает обидно, что в каких-то местах музыка заглушается шумами, репликами и уходит на второй, а то и третий план. Но режиссеру видней, в этом я убедился за долгие годы работы в кино. - Сегодня музыкальный хит зависит от числа проката в эфире. Фильмы прокатываются редко, но многие песни из фильмов становятся хитами. Например, «Я иду, шагаю по Москве». Что труднее - писать песню или инструментальную музыку? - Мне ближе инструментальная музыка. У песни из-за слов, из-за ограниченности времени, стилистики жизнь более короткая, чем у музыки. Вот вальс из фильма «Берегись автомобиля», его до сих пор играют в том виде, в каком он в фильме, а вот песню из фильма «Я шагаю по Москве» сегодня исполняют в новых аранжировках. - Вас угнетает, обижает, что половина сегодняшней эстрады держится на трех нотах и на двух словах? - Конечно, многое угнетает. Создается впечатление, что на сегодняшнее телевидение отбирается самое примитивное, самое незатейливое. Вся страна поет «Шоколадного зайца»... Это удручает. Такие песни были и будут. Обидно то, что они получают преимущество в наших эфирах, их постоянно вкручивают в наши мозги. - Сегодня многие композиторы садятся за компьютер и пишут с его помощью музыку. Вы к этому придете? - Нет, я к этому не приду: поздно перестраиваться. У меня традиционная школа работы. Мой друг писатель Даниил Гранин говорит: «Я не могу писать, если не вижу листа бумаги, если ручкой чего-то не почеркаю, не исправлю...» Перышко поскрипывает, бумага шелестит - это мне очень важно. У меня не компьютерные мозги, в компьютере есть все, кроме эмоций. А в музыке и вообще в творчестве эмоции - главное. - В вашем доме музыка Андрея Петрова часто звучит? - Честно говоря - нет. Если что-то звучит по радио или телевидению, то я слушаю от осознания того, что мою музыку еще слушают миллионы телезрителей. Специально никогда свою музыку не слушаю. - Андрей Павлович, а сколько всего фильмов с вашей музыкой? - Примерно восемьдесят. Есть композиторы, которые написали больше ста, например Таривердиев. Одна его «Ирония судьбы» чего стоит. - Немного конкретики. Как работалось в картине «Осенний марафон»? - Как ни странно, это оказалось одной из самых легких работ. С Данелия с первого раза не получалось никогда. Всегда приходилось несколько вариантов делать. Помню, что музыку к этой картине я написал часа за полтора и ему сразу безумно понравилось. - А финальная песня из фильма «Старые клячи»... Она просто уносит, от нее взмываешь ввысь! - Там потрясающие стихи Марии Петровых, которые Ахматова назвала лучшими лирическими стихами ХХ века. Там очень много внутренней силы и экспрессии, и написать музыку к такому стихотворению было довольно сложно. Зачастую с песнями приходится повозиться. - Андрей Павлович, вы в прошлом году были в Благовещенске, каким в вашей памяти остался наш город? - Город очень понравился. Он очень спокойный, красивый своей особенной красотой. И атмосфера там такая редкая: интеллигентная провинциальность. Там интеллигентность присутствует даже в улицах. На Дальнем Востоке я побывал впервые, так что меня любопытство привело в ваш город.