Фото: Архив АПМы перевозили в зеленую зону села Бардагон, где работали два пионерских лагеря, детей железнодорожников, да и взрослых, которые навещали ребят. У нас все было, как на настоящих железных дорогах: свой подвижной состав (три паровоза, шесть пассажирских вагонов, несколько полуплатформ для ремонта и перевозки грузов), свои станции и, конечно, своя ремонтная бригада.
Амурская малая железная дорога, как сейчас называют нашу дорогу, за 66 прошедших лет сильно изменилась. Но тогда для сотен моих сверстников она была сказкой, ставшей былью. Именно здесь проходили десятидневную практику члены железнодорожных кружков, которые тогда действовали во многих городах и районах Приамурья. Ребята приезжали из Белогорска, Завитинска, Буреи, Шимановска, Магдагачей, Сковородина... Иногородним предоставлялось общежитие плюс бесплатное питание.
Чтобы на деле проверить то, чему их учили в кружке, юные железнодорожники становились начальниками поезда, проводниками, дежурными по станции, стрелочниками, главным кондуктором, дежурными по вокзалу, контролерами... Был на детской железной дороге свой совет, куда входили десять самых лучших юных специалистов, на «отлично» знающих железнодорожное дело. Члены ребячьего совета работали начальниками смены и, как их папы и мамы, проводили планерки, назначали других на должности — кого на паровоз, а кого на станцию или в ремонтную бригаду. Причем шесть человек работали на платной основе: это машинисты и билетные кассиры. Первые получали 240 рублей (в 60-е годы это были немалые деньги для школьника), а кассиры — немного меньше. Но эти деньги ребята в полном смысле слова зарабатывали потом и мозолями, ведь в обязанности машиниста входило следующее: заправка паровоза топливом и водой, чистка топки от шлака, смазка маслом и т. д., не считая пятичасовой работы на линии. Но для ребят это было воплощением мечты. Потому неслучайно многие из них стали впоследствии машинистами (А. Коробков, Ю. Плешаков, Б. Кихтенко), а Б. Машинину даже присвоили звание заслуженного железнодорожника. Вот такой у моих товарищей была путевка в жизнь.
Кто знает, до каких профессиональных наград дослужился бы я сам? Ведь на детской железной дороге я работал с шестого класса, причем на разных должностях. Был членом совета дороги, меня назначали начальником станции, как машинист паровоза заработал свои первые деньги. Кстати, отец мой тоже был машинистом паровоза и в старших классах уже доверял мне вести состав, делать маневры. Помню случай, когда мы приветствовали друг друга гудками, встречавшись в пути. Это было так здорово! Отец и сын — оба ведут паровозы! Но я из-за зрения не прошел медкомиссию, и мне пришлось уйти с «железки». Однако в памяти моей навсегда останется железнодорожное детство: гудки, паровозы, станции, пламя топок...
Благовещенск
Возрастная категория материалов: 18+
Ведра вина, велосипеды и мозоли: какой была газетная реклама в Приамурье 100 лет назад
Меня зовут Эльвира Серова, а в девичестве Коробочка. Я только что узнала, что это статья моего папы. Он ничего про это не говорил. Он действительно работал на свободнентской детской железной дороге. Его отец был машинистом, но его убили бандиты, убийц не нашли, так что деда я не знала.
Я не думала, что у папы есть литературный талан. Что касается Виталия Павловича Толстенко, то мы с ним были не просто соседями, а немного родственниками. Папа умер 14 июля 2018 года и я рада, что хотя-бы так останется память в интернете. У всех, кто знал Геннадия Борисовича Коробочка, о нем остаются самые светлые воспоминания. Это был человек-праздник. Его чувство юмора иногда зашкаливало. Многие не умеющие смеяться над собой обижались. Слава Богу, что мне оно передалось по наследству. Кроме этого, он был очень добрый и отзывчивый человек. Когда он умер, нас с дочкой не было дома, мы ехали на очередную операцию на позвоночник. Перед этим, буквально за 5 дней, мы попрощались, до следующей встречи, но случилось то что не должно было произойти.
Светлая память тебе Дорогой Папочка — Коробочка Геннадий Борисович!!!
— Алвира