Огонь не открывать

Шесть фамилий, шесть разных судеб и одна на всех смерть. Ценой своих молодых жизней они не дали разгореться вооруженному конфликту, который мог перерасти в войну. В июне 1937 года здесь, на нашей амурской земле, по мнению историков, могла начаться Великая Отечественная война. И потери в ней для нашего народа могли быть намного трагичнее.

Амурский Даманский

Тогда, в далеком 1937-м, в прессу могла просочиться лишь скупая информация. Политическая ситуация обязывала молчать! Лишь спустя 40 лет одна из районных газет рассказала о пограничном инциденте во всех красках, но с одной исторической неточностью — огня тогда с нашей стороны никто не открывал. Советские моряки приняли удар на себя, сами гибли, но строго выполнили приказ командования: «На провокации не поддаваться!».

Был солнечный июньский день. Бронекатера Амурской военной флотилии несли дозор близ маньчжурского берега. Головным в строю шел БК-72 под командованием лейтенанта Ивана Беляева. За ним следовала канонерская лодка пограничной охраны № 308.

Командир стоял у рубки с биноклем, отыскивая носовые створы. За поворотом показался остров Сычевский — маньчжуры его называли Сеннуха, а спустя годы наши местные жители окрестят его амурским Даманским. За схожую провокационную ситуацию и трагизм произошедших здесь событий.

Командир БК-72 обратил внимание на поленницу дров у южной части острова. Раньше ее там не было. Когда бронекатер подошел ближе, поленница мгновенно развалилась, за ней стояли артбатарея из трех орудий и пулемет. На берегу пролаяла команда самурая, раздался оружейный залп. Они били в упор по головному катеру. Краснофлотцы бросились к своим боевым постам. Слетели чехлы с орудий и пулеметов. Но ответить огнем наши моряки не могли. Они получили строгий приказ огонь не открывать.

Схватившись за грудь, раненый командир упал за борт. Катер получил несколько пробоин, потерял ход и начал тонуть. Командование на себя принял старшина мотористов Виктор Жабоедов. Он отдал команду личному составу покинуть катер и плыть к своему берегу. Палуба погружалась в пучину Амура, моряки ныряли в воду. Раненый Афанасий Тихий, стоявший у штурвала, не оставил боевого поста и вместе с катером ушел на дно. Японский пулемет продолжал вести огонь и по плывущим морякам.

Не отвечая на огонь провокаторов, бронекатер № 74 и канонерская лодка, вся изрешеченная пулями, смогли выйти из-под обстрела. БК-72 затонул на трехметровой глубине. Над поверхностью торчали только мачта и рубка, на которой находилась башня со спаренными пулеметами. Расположенная поблизости от места инцидента советская артиллерийская батарея в бой не вступила. Когда 6 июля 1937-го к затонувшему бронекатеру подплыло семь лодок с японо-маньчжурами, советская артиллерия тоже не открыла огонь…

Залпом по Константиновке

Советские пограничники и моряки Амурской военной флотилии (до 30 декабря 1937-го Морские силы РККА, а затем — ВМФ), еще задолго до начала второй мировой войны принимали на себя удары японцев, превративших территорию Северо-Восточного Китая в плацдарм для нападения на СССР. Корабли японо-маньчжурской Сунгарийской флотилии наводили орудия на наши военные катера и торговые суда, нередко на Амуре происходили случаи нарушения госграницы.

— А весной 1935-го японская башенная лодка с группой солдат на борту стала у советского острова между Поярковом и Константиновкой. В ответ на приказание пограничного катера «Отважный» покинуть советские территориальные воды японцы дали залп по Константиновке и обстреляли наш катер, — рассказал еще об одном пограничном инциденте историк-краевед Владимир Чепелев. — Тогда «Отважный» и пограничники с берега открыли огонь, разгорелся бой. Разрывом японского снаряда на советском катере была выведена из строя артиллерия. Получил ранение и командир катера Николай Фильченков. Вскоре на помощь «Отважному» прибыли катера Поярковской пограничной заставы. Упорный бой закончился захватом японского корабля и его экипажа.

Но особенно многочисленными провокации стали в 1937 году. Число официальных протестов, последовавших со стороны Народного комиссариата по иностранным делам (НКИД) СССР, достигло 23!

— Однако политическая ситуация к этому времени изменилась: война нужна была Японии, но не нам, — продолжил Владимир Романович. — К этому времени Япония заключила с фашистскими государствами Германией и Италией антикоминтерновский пакт и начала открытую подготовку к нападению на Советский Союз. Провокации на наших границах были рассчитаны на то, чтобы проверить боеспособность советских вооруженных сил на Дальнем Востоке, любыми путями втянуть нас в военный конфликт и при благоприятных обстоятельствах развить крупные наступательные операции с целью захвата нашей территории. Мы оказались фактически в полной политической изоляции. Начнись тогда война, ее исход и потери для нашего народа могли быть намного трагичнее.

Вспомним их имена

Нападение японо-маньчжуров на советский бронекатер 29 июня унесло жизни шести краснофлотцев: Ивана Васильевича Беляева, Андрея Яковлевича Вовненко, Ивана Васильевича Костенко, Ивана Васильевича Краснова, Афанасия Павловича Тихого, Якова Федоровича Асаулко (умер в госпитале). В том, что мы сегодня доподлинно знаем их имена и фамилии, большая заслуга Владимира Чепелева и Екатерины Ашиток, заведующей музеем школы-интерната № 4 Свободного.

Погибшие моряки вначале были похоронены на маневренной базе в Астрахановке. Проститься с героями пришли свыше двух тысяч благовещенцев. Затем останки перезахоронили в братской могиле на берегу Зеи близ Малой Сазанки, где располагалась Зее-Бурейская бригада речных кораблей Амурской военной флотилии. В период разливов берег реки подмывало, и могилу перенесли в сосновую рощу рядом со школой.

Это место священно для жителей Малой Сазанки и близлежащей Новгородки. Каждый год 2 сентября, в день окончания второй мировой войны, сюда приходят люди, чтобы поклониться героизму наших моряков. Летом 1937-го любой выстрел на дальневосточной границе мог стать началом новой войны. Они отдали свою жизнь, но этого не допустили.

Возрастная категория материалов: 18+