Пора в Афган!

РЕАЛЬНАЯ УГРОЗА

— Вячеслав Михайлович, вы работаете в Группе Совета Федерации РФ по сотрудничеству с Афганистаном. Для чего нам взаимодействие на таком уровне?

— Начнем с того, что из Афганистана исходит реальная угроза — терроризм, сепаратизм, наркотрафик. Самостоятельно справиться с этими проблемами местным властям очень сложно. Есть сведения, что там проходили подготовку многие боевики из наших северо-кавказских республик. Мне показывали их дома, их вещи, книги. Потом они возвращались в Россию, чем это заканчивается вы знаете.

Из Афганистана боевики шли в Сирию. Они ведут активную деятельность в Таджикистане и Узбекистане. Там ощущается реальная угроза исламизма, а рядом наши южные границы. Вы помните, какой хаос творился в Киргизии? Остановить его удалось лишь благодаря усилиям местной афганской диаспоры. Да-да, этнические афганцы выступили резко против дальнейшей дестабилизации, они не поддержали экстремистов.

Другая наша боль в Афганистане — это без вести пропавшие советские военнослужащие. На сегодняшний день неизвестна судьба 265 человек. Поисковые работы возможны лишь благодаря доброй воле афганцев. Идешь в полицейский участок в подразделение службы госбезопасности (ХАД), обозначаешь группу, задачи, цели — и помощь оказывают. Памятный случай: передавали останки советского солдата казахской стороне. Его мама и родственники были очень благодарны.

Там живут наши пленные, которые отказались возвращаться. У них семьи, но судьба их незавидна. У многих набор хронических заболеваний, зачастую неизлечимых, отсутствует возможность выучить детей.

Можно взаимодействовать разными методами, но парламентская линия — один из самых эффективных путей. Мы можем помочь афганскому парламенту создать законодательную базу по борьбе с теми же наркотиками. Опять же мы должны чувствовать ответственность за происходящее в этой стране.

ОТВЕТНЫЙ МАТЧ

— Наши государства воевали между собой десять лет. После таких событий афганцы готовы к сотрудничеству?

— Очень часто люди подходят и спрашивают, когда мы вернемся и почему про них забыли. Многие сходятся во мнении, что годы нашего присутствия для Афганистана были золотым периодом. Ни одна страна столько не вложила. 143 объекта, среди них крупнейшие, стратегически важные предприятия. Взять, к примеру, перевал Саланг, расположенный на высоте почти четыре тысячи метров. Протяженность тоннеля на его вершине достигает 3700 метров. При этом высота снежного покрова зимой достигает трех-четырех метров, лавины, морозы. Несколько лет назад в одной из пещер на Саланге замерз целый отряд талибов, а советские строители и инженеры в таких условиях работали.

Поэтому есть готовность к сотрудничеству. У нас состоялся обмен делегациями. Летом приезжали представители верхней палаты афганского парламента, мы их в Башкортостан возили. Это мусульманская республика. Афганцы участвовали в совершении службы в кафедральной мечети, посетили духовное управление.

В Башкортостане очень серьезная афганская диаспора, и в итоге все свелось к футбольному матчу между этническими афганцами и нашими ветеранами. Эмоции зрителей просто не передать словами. По окончании матча эти солидные люди выбежали на поле, обнимали и своих и чужих. В марте поедем в Афганистан проводить ответный матч. Такие мероприятия вне политики, вне конъюнктуры.

СДЕЛАНО В РОССИИ

— Какова сфера наших экономических интересов в Афганистане?

— Афганцы просят открыть у них Российский торговый дом. Их страна завалена китайской продукцией, но, видимо, качество оставляет желать лучшего. Поэтому там до сих пор ценятся советские тяжелые утюги, кипятильники, калоши, костюмы, болоньевые плащи… Думаю, у нас и сейчас есть что им предложить, и высокий спрос на российские товары гарантирован.

Из крупных проектов мы могли бы принять участие в реконструкции автодороги на том же перевале Саланг. За десятилетия в тоннеле такая колея образовалась, что на ней фуры переворачиваются.

У меня был разговор с младшим братом Ахмад Шаха Масуда (афганский национальный герой), который работал послом в России, занимал должности в верховной власти Афганистана. У него конкретное предложение по реконструкции завода азотных удобрений в районе города Мазари-Шариф. Его советские строители построили, и для своего времени предприятие являлось передовым. Оно работает без единой остановки уже без малого сорок лет. Рабочие места по наследству передаются от отца к сыну. Там уже внуки первых специалистов трудятся. Представьте картину: умудренный жизненным опытом степенный афганец с бородой и чалме — и в кабине мостового крана. У них это очень престижно.

Кроме того, Афганистан очень богат полезными ископаемыми. Это прежде всего нефть, газ, знаменитое Айнакское медное месторождение. Отдельной темы заслуживают драгоценные и полудрагоценные камни. У российских ювелиров глаза горят, когда они видят насыщенный темно-синий афганский лазурит. У нас он тоже имеется, но он гораздо светлее. Есть еще урановые месторождения. Американцы их блокируют по периметру, грузят уран на самолеты и вывозят к себе.

Мы могли бы участвовать в самых разных проектах, как это делают турки, немцы, представители других государств. Наши предприниматели еще в начале двухтысячных начали туда заходить. Везут машинами строительные материалы, продовольствие, брус. Нужно только активнее действовать.

ДЕТИ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

— Вячеслав Михайлович, можно ли рассматривать Афганистан в качестве туристического маршрута?

— Это очень красивая страна, со своей историей, культурой. Ездить туда нужно, но делать это, конечно, что называется, с головой. Мы каждый свой выезд начинаем готовить еще будучи в Москве. Это десятки звонков, планирование. Нас встречают на границе проверенные люди. Я знаю, что многие из них жизнь готовы отдать ради нашей безопасности.

Опасен Кандагар — там настоящая охота на иностранцев. Вы приземлитесь в Кабуле, а в Кандагаре уже знают, что к ним выехала машина. Встреча может оказаться непредсказуемой.

Из самых красивых городов могу отметить Герат. Там до сих пор ощущается наследие и дыхание Персии. С Гератом связана жизнь Алишера Навои, там расположена усыпальница жены Тамерлана, есть медрессе, кафедральная мечеть, крепость… На улицах практически нет нищих. Это персы — очень гордый эпосный народ. Самый развивающийся город — Мазари-Шариф. Местному руководству удалось привлечь большое количество инвестиций, и там относительно безопасно.

В Афганистане можно встретить прямых потомков Чингисхана, их называют хазарейцами. Эти люди внешностью очень похожи на монголов.

Есть провинция Нуристан, которая раньше называлась Кафиристан. Кафир означает «неверный». Они приняли ислам сравнительно недавно — в конце 19-го века, хотя все остальные территории сделали это с приходом арабов в 12—13-м, а то и в 7—8 веках. Достаточно закрытое сообщество. Живут там высокие светлые, рыжеволосые люди с зелеными и голубыми глазами. Даже женщины ходят с открытыми лицами. Считается, что они потомки Александра Македонского. Там совершенно другой язык, другой уклад, они строят деревянные дома.

Очень интересны королевские усыпальницы Надир-шаха, Захир-шаха. Уникальны ущелье и долина Бамиан. Там располагались две статуи Будды, вырубленные в скале. Одна статуя мужская высотой 53 метра, вторая женская — 35 метров. Есть мнение, что им было свыше полутора тысяч лет. Такого наследия буддизма больше нет нигде в мире. К сожалению, талибы их взорвали, сейчас Юнеско ломает голову: что делать и стоит ли их восстанавливать.

В той же провинции цепь из семи больших озер. Японцы несколько лет назад пытались измерить глубину при помощи приборов, но мощности оборудования не хватило. Там более 260 метров. Плаваешь, как в невесомом эфире, даже водой назвать нельзя, все светится. О достопримечательностях можно рассказывать бесконечно. Пока наш туризм в Афганистан закамуфлирован, но есть надежда на изменение ситуации в будущем.