В напоясной шкатулке старатели хранили золотой песок, который намывали на приисках до 1917—1922 гг.В напоясной шкатулке старатели хранили золотой песок, который намывали на приисках до 1917—1922 гг.

В 1967 году меня, главного инженера и секретаря парткома колхоза «Россия» Бологорского района, неожиданно вызвали в Благовещенск в обком КПСС на собеседование к первому секретарю С. С. Авраменко и... утвердили инструктором сельскохозяйственного отдела. Квартиру дали в новой, еще полностью не заселенной панельной пятиэтажке по улице Шимановского, 38 (угол с Амурской), куда я и переехал 30 апреля.

Рядом, по улице Амурской, велось строительство второй такой же пятиэтажки. А между двумя современными зданиями, явно стесняя строительную площадку, стоял вросший окнами в землю деревянный, ужасно ветхий домишко. Новоселы нашего дома вздыхали: и чего горисполком не снесет эту рухлядь? Ведь вид нашего двора портит, да и небезопасен: ребятишки лезут в подпол и на чердак этой развалюхи, того и гляди — травму получат. Кто-то из наших соседей узнал, что старому дому более ста лет, что жили там купец с сыном, служившим в городской полиции городовым. Купец считался зажиточным, ибо держал во дворе лошадей и корову, в доме — по старым временам — был достаток: граммофон, самокат (велосипед) и ружье производства Германии.

Минуло три года, как мы справили новоселье, а купеческий дом все стоял. Однажды прихожу с работы и вижу: автокран грузит последние бревна, бульдозер с погрузчиком забрасывает в самосвал груды кирпича и мусора — выселили «соседа». Когда ушла строительная техника и улеглась вековая пыль, полтора десятка мальчишек ринулись к опустевшему месту. Ближе к тротуару рабочие сложили снятые с чердакa остатки старинной мебели: несколько венских стульев с резными ножками, письменный стол, покрытый зеленым сукном, граммофон, на трубе которого изображены диковинные птицы всех цветов радуги — краска хорошо сохранилась. В полузасыпанном землей подполе мальчишки нашли сначала глиняный горшочек с монетами СССР двадцатых годов, аккуратно завернутыми рулончиками в полуистлевшую газетную бумагу, и медные монеты царской чеканки. Всех удивили порядком потемневшие медные монеты достоинством в полкопейки выпуска 1857 года.

Затем пацаны сорвали войлочную обшивку с валявшейся входной двери и обнаружили несколько денежных купюр 1916 года. Я сбегал домой, принес им шоколадку и выменял для дочек в коллекцию царскую пятисотрублевку (сейчас она перешла к внуку Евгению в Ставрополь). Потом дети нашли большую банку, в которой были пуговицы с военного мундира с царским орлом, бляха страхового общества, китайские медные монеты с квадратными отверстиями посредине и штук пятьдесят гвоздей ручной работы — четырехгранные, конусные и с большими бесформенными шляпками. Несколько штук гвоздей я взял себе на память. И, не надеясь на успех, решил попытать счастья в «раскопках». Мое внимание привлек хорошо сохранившийся пол, вернее, его остатки. С южной стороны дома осталось несколько досок со следами многослойной краски. Ради интереса я подручными средствами на пяточке снял краску коричневых и кремовых тонов, добрался до первого слоя и охнул — приятного ярко-голубого, а точнее, светло-бирюзового цвета! Потом я взял обломок полки и пошуровал под половицами — в самом углу раздался металлический звон. Находкой оказалась довольно крупного размера банка из-под чая. Легко читаю на боках надписи: «Колониальные товары», Санкт-Петербург, 1898 год, чай индийский, байховый черный, чистого веса... граммов». Ощущаю, что банка не пустая — имеет вес не менее полкило. С замиранием сердца открываю приржавевшую крышку…

В банке оказались разнообразные предметы: хорошо сохранившийся серебряный 1872 года выпуска рубль с изображением царя; комплект новеньких кожаных подметок под ботинки или сапоги; набор разного размера рыболовных крючков, грузил и блесен в виде рыбешек; набор больших игл, видимо, для подшивки валенок; несколько металлических пряжек к ремням мужских брюк и... шкатулка. Крошечная, необычной формы, с красивым искусным орнаментом.

Предназначение этой вещицы определить самостоятельно я не смог и решил выяснить. Приношу шкатулку на работу. У коллег — одни догадки: под монеты, под иглы, под пуговицы? Последняя версия была такая: под табак, причем табак не для курева, а нюхательный. Ведь была же такая мода в позапрошлом, 19-м веке у купцов, дворян и даже у особ царской семьи и духовенства — нюхать особые сорта табаков. Но миниатюрная шкатулка-контейнер с защелкивающейся аккуратной крышкой была пустой. 

Разгадка пришла несколькими днями позже. Отмыв щеткой с мылом непонятную безделушку и взяв с собой банку с найденными трофеями, я поехал к приемному отцу, водителю Автоколонны N 1536 — знатоку быта дореволюционного Благовещенска. Выслушав мой рассказ, отец поднял брови, заулыбался и воскликнул: «Ты, Владимир, нашел редкую вещицу. Во-первых, она покрыта чистым золотом. Во-вторых, в ней хранили золотой песок, который намывали на приисках до 1917—1922 годов старатели — как русские, так и китайцы. Вот, видишь? На шкатулке есть два «П»-образных проема. В них входили два узеньких кожаных ремешка, ими шкатулка крепилась на ремень старателя. При удачной промывке он мог такую шкатулку наполнить золотом за неделю». Сдавали золото старатели в благовещенский банк в Американском (позднее Интернациональный, а сейчас имени Святителя Иннокентия) переулке. И кутили в ресторанах, покупали одежду, обувь, посуду, продукты для семьи в магазине «Чурин и Компания» (сейчас здание — Центр эстетического воспитания). В те времена у старателей была еще такая мода: чтобы продемонстрировать свою состоятельность, они покупали самый дорогой бархат алого цвета в магазине Чурина и прямо на крыльце, у всех на виду, под взглядами прохожих горожан да мальчишек-зевак рвали материю на куски-портянки, которые заправляли в хромовые сапоги.

Вот такая история моей находки из купеческого дома. Казалось бы, тайна разгадана. Однако через два десятка лет, во времена правления Б. Ельцина, случилось продолжение. В те годы все мы были «миллионерами», получая зарплату по 400—500 тысяч рублей. Шел я как-то по благовещенскому рынку, и мое внимание привлек интеллигентный молодой человек с плакатиком, гласящим, что его держатель приобретет для коллекции старинные монеты и бумажные деньги России выпуска до 1917 года. Завожу разговор — что и как, сколько стоит. Парень оказался приятным собеседником, в общем, договорились. В назначенный день и час он приносит государственный каталог — книгу с фотографиями и ценами денежных знаков России за все годы существования нашего государства, а я — царский серебряный рубль, найденный в том самом доме. Встречаемся. При виде русского рубля 1872 года молодой человек расплывается в улыбке — давно не держал в руках такую редкость. По его словам, рубль настоящий, отлично сохранился. Когда его чеканили, Благовещенску было всего 14 лет со дня основания!

Парень за мой царский рубль предложил больше, чем в каталоге. Я приятно охнул — полученных денег, в пору дефицита, хватает на новенький резиновый баллон для старенького «жигуля». Когда показал баллон коллегам по работе в Амурском ЦНТИ, никто сначала не поверил, что купил я его всего за один рубль! Вот таким весомым оказался царский рубль 1872 года выпуска. А вот сколько же рублей стоил в момент моей сделки — запамятовал, врать не буду, ибо деньги тогда обесценивались каждую неделю.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ МАТЕРИАЛЫ АВТОРА:

Железная дорога Улак — Эльга: из прошлого в будущее

Страницы истории: по благовещенской Большой шли интервенты, на месте главной площади была лесопилка