Все в одном экипаже

Все ушли, а он остался. В 2009 году Среднебельский вертолетный полк был расформирован. Заместитель командира по летной подготовке Анатолий Давыденко мог со спокойной душой идти на пенсию — заслужил. Шутка ли, в личном наградном списке три ордена, 27 медалей. Да и боевые ранения, многочисленные стрессы и переживания здоровья не прибавляют. Люди попросили остаться — возглавить ставший родным Новоивановский сельсовет. Многие из местных жителей служили или работали в вертолетном полку, отлично знали этого фронтового и совершенно не штабного подполковника. Согласился, хотя отлично понимал, что подвиг на такой работе придется совершать каждый день, но героем все равно не станешь.

— Программа благоустройства, о которой много говорится, рассчитана на населенные пункты численностью свыше 2000 человек. У нас на сегодняшний день чуть больше 800 жителей. А ведь здесь тоже люди живут, хотят достойных условий. Говорю об этом на разных уровнях, надеюсь, и нас в будущем федеральные программы коснутся. Сразу ничего не делается, поэтому, когда на выборы шел, сразу всех предупреждал — будет трудно, — рассуждает гвардии подполковник в отставке, ветеран боевых действий и Вооруженных сил, военный летчик первого класса Анатолий Давыденко. — Вот уличное освещение установили, почти шестьдесят фонарей в двух селах. Клуб благодаря нашим спонсорам отремонтировали да районная администрация денег подбросила.

Село Среднебелое Новоивановского сельсовета (не путать со Среднебелой) тихое, уютное, по-деревенски ухоженное. После ухода вертолетчиков здесь работают всего два предприятия — крестьянско-фермерские.

— За счет них и благоустраиваемся. Они же опашку противопожарную делают. А если снегом дорогу завалило, вновь к ним с просьбой обращаемся. Мы здесь все в одном экипаже, — отмечает глава администрации.  

Анатолий Давыденко большой, основательный, надежный и совершенно мирный. Он аккуратно подсчитывает нехитрую деревенскую арифметику и осторожно проговаривается — вот бы кафе мороженого для ребятишек кто-нибудь из предпринимателей открыл. Да и для взрослых тоже не помешало бы. Все по грешной земле ходим, хочется радостей. И тут же признается — чем старше, тем чаще небо снится. И друзья снятся — как погибшие, так и живые. И летать порой хочется. Правда, в этот раз судьба сделал такой вираж, который уже не исправить — годы.

Карусель смерти

Молодой выпускник Саратовского летного училища оказался в Афганистане спустя два месяца после выпускных экзаменов. И тут же, весной 1980-го, в самом начале затяжной десятилетней войны впервые ощутил даже не дыхание смерти — натуральную карусель.  

Кабульский вертолетный полк участвовал в войсковой операции. Нужно было доставить десант в одно из расположенных неподалеку ущелий. Десантники собирались перекрыть пути отхода для банды душманов. Уже на подлете к месту высадки вертолет обстреляли «духи». Пули попали в рулевой винт. Самое неприятное в такой ситуации, что экипаж оказывается абсолютно бессильным. Машина Давыденко потеряла управление и начала падать на дно ущелья.

— Сидишь и ждешь, что будет, а у тебя экипаж и группа десантников. В итоге винты ударили о стенку ущелья и разлетелись в крошку, машину перевернуло вверх колесами. Мы висим вниз головой, пристегнутые к сиденьям, и при этом вертолет еще вращает вокруг своей оси. Ощущения непередаваемые. Когда на земле оказались, я первым отстегнулся, упал на потолок кабины и напарнику выбраться помог. Краем глаза заметил, как борттехник двери грузового отсека открыл и вместе с десантом выбрался наружу. Секунд сорок прошло, мы только отбежать успели, как вертолет взорвался и сразу начался «сход» ракет из боевых блоков. Они прямо над головой у нас летали, — вспоминает боевое крещение Анатолий Дмитриевич.

В итоге десант двинул к пункту основной высадки, вертолет Давыденко недотянул до него около километра. Летчики также своим ходом стали выбираться в точку эвакуации, где их мог подобрать поисково-спасательный вертолет. По пути встретили караван — навьюченные ишаки и верблюды. Караванщиков не видно.

— Думаю, это они нас подбили. Поэтому я прямо на ходу еще из автомата стал по камням стрелять, чтобы эти «друзья» головы высунуть не могли и в спину нам ударить. Уже в кабульском госпитале мне на ногу 24 шва наложили — последствия крушения.

Зацепиться за горячую землю

Вторая командировка была в 83-м. Афганский котел кипел, а вертолетчики в считаные месяцы становились снайперами. В горах посадочных площадок не предусмотрено, за горячую землю приходилось цепляться одним колесом. Остальные над пропастью. Удержать равновесие помогало только высочайшее мастерство пилотов.

— Ручкой управления и регулировкой газа, — уточняет Анатолий Дмитриевич. — При этом вокруг такая каша варится. Десантники заносят в салон убитых, а спустя пару минут заносят уже тех, кто недавно заносил убитых. Люди гибли прямо рядом с вертолетом.

Во время одного из таких заданий он получил еще одно ранение. Летчики высаживали десант на крохотный пятачок в горах, когда начался обстрел. Камни и осколки секли по бортам с обеих сторон, и тут же пуля пробила стекло кабины. Дырка оказалась прямо на уровне головы Давыденко. Его спас борттехник, которому эта пуля попала в ключицу и, срикошетив от кости, ушла вниз, ранив нашего героя в ногу. Он одним взглядом попросил пилота-штурмана Виталия Ковальского осмотреть вертолет снаружи. Не зная его состояния, взлетать было опасно. Сам двигаться уже не мог, тем более нужно было держать равновесие машины, начавшей съезжать в пропасть.

Ковальскому не приказал, а именно попросил его, ведь, по сути, отправлял парня на смерть. Однако обошлось. Из той мясорубки ушли все живыми, включая так и не высаженный десант. А спустя несколько месяцев Анатолий Давыденко узнал, что Ковальский сгорел вместе с вертолетом от попадания американского «Стингера» — это аналог, а возможно, и такая же ракета, которой был недавно подбит в Сирии Роман Филипов.

В Афганистане Анатолий Давиденко оказался спустя два месяца после выпуска.

«Рашен пайлот, рашен пайлот»…

Конец 90-х годов прошлого века. Миротворческая операция в Анголе, где идет кровопролитная гражданская война. Российские летчики в составе сил ООН занимаются перевозкой наблюдателей и гуманитарных грузов. При себе никаких гранат, пистолетов или автоматов. Из оружия только белый цвет вертолетов. Эти машины так и называли — «голуби мира».

В ходе одного из полетов экипаж Давыденко перевозил правительственных журналистов. Они собирались снять сюжет о небольшой деревне, в которой накануне прошла войсковая операция. Едва машина коснулась земли, в салон ворвались вооруженные партизаны.  Журналистов избили, Давыденко ткнули стволом в шею.

— Говорю: «Рашен пайлот, рашен пайлот»… Никакой реакции, еще больше злятся. Нас долго водили по селу, показывали разрушения, убитых и раненых. Картина страшная. Оказывается, накануне по местному телевидению показали сюжет про эту деревню, в котором все выглядело мирно и благополучно, все жители живы и счастливы. Получается, мы едва не пострадали из-за чужой необъективности. Потом держали взаперти в каком-то сарае, под охраной автоматчиков. Я понимаю, что это плен, но при этом остаюсь командиром экипажа, который отвечает за всех. Кое-как добился встречи со старейшинами. Долго убеждал их в своей мирной миссии. До сих пор не пойму, что нас спасло. Однако нас допустили к вертолету, вернули журналистов и все личные вещи. Ничего не пропало.

Совершенно мирный человек

Год назад он ездил на родину, в украинский город Сумы, где родился и вырос. Гостил у сестры. Говорит, люди как разговаривали на русском, так и разговаривают. Враждебности особой тоже не заметил, но это, скорее, региональная особенность, ведь Сумы не запад Украины, который даже в советские годы называли «бандерштадт». Зато сослуживцы некоторые сильно изменились.

— Я какое-то время после Афганистана служил в гвардейском полку в украинской Александрии. Некоторые товарищи из этого полка в свое время не смогли состояться в Советской армии. После распада Союза уволились, торговали бензином на трассах да возили сюда шинели китайцам на обмен. Зато сейчас ходят на митинги в полковничьих погонах, обвешанные непонятными украинскими медалями, Россию проклинают. Вот это обидно, хотя такие не все. А еще там жизнь хуже стала. Ни одно предприятие в Сумах не работает. Люди за счет пенсий выживают. У меня сестра — врач, отделением заведовала, а теперь получает шесть тысяч рублей в переводе на наши деньги. Каково это — всю жизнь честно отработать, а на склоне лет остаться с грошами! — сетует мой собеседник.

Он и впрямь совершенно мирный человек, рассуждающий житейскими категориями. Надолго старается не загадывать, просто делает свое дело. Вчера надо было уголь завезти, а скоро весна, начнутся проблемы с выпасом скота. Но зато район субсидию выделил, которой хватит на ремонт дорог. А еще бы съездить на рыбалку да чтобы дети выросли достойными людьми. Сын учится в ДВОКУ, дочь в Питере в университете культуры. Такие вещи жизнь продлевают.      

Возрастная категория материалов: 18+