Александр Ярошенко

Крепостные в погонах

Магдагачинские полицейские несколько лет живут в бесправном положении. Как больная система с запуганными офицерами, которые называют себя метким словом «крепостные», может защищать права и свободы общества и стоять на страже закона — ребус непонятный. Незыблемый закон бытия такой, что от больного органа обязательно заразится здоровый. Кровоснабжение-то общее.

Когда офицер полиции рассказывает на диктофон журналисту о многолетнем своем бесправии и о тотальной забитости и унижении коллег, это бесспорный шаг отчаяния и маркер острейшего системного заболевания. Хронически больное полицейское «тело» хоть как-то вздрагивает от таких общественных фитилей. Еще система вместе с народом-работодателем вздрагивает от прицельных выстрелов, которые периодически производят по живым мишеням ее сломленные сотрудники.

Владимир Федоренко, старший лейтенант полиции, дежурный спецгруппы охраны спецконтингента ИВС ОМВД по Магдагачинскому району:

— Мы охраняем следственно-арестованных, обеспечиваем их безопасное содержание под стражей. Изолятор временного содержания в Магдагачах рассчитан на 24 места, часто бывает, что он полный. В настоящий момент в нем находятся 12 человек. Это в основном мужчины, редко, но бывают женщины. По приказу МВД наша рабочая смена не должна превышать 12 часов, так как за это время снижаются бдительность и внимание человека и наступает максимальная усталость.

В 2015 году был побег, и, как следствие, уволили троих сотрудников. После чего начальство попросило нас «войти в положение» и поработать по «плотному графику».

Наша работа очень ответственная, охраняемые должны быть всегда в поле зрения — мы же отвечаем за их безопасность. После двенадцатичасовой смены положены сутки отдыха, потом сотрудник заступает на 12 часов в ночную смену, за которой должно быть двое суток отдыха.

По факту мы работаем с большими нагрузками в нарушение приказа. День работаем, следующий день отдыхаем, и в ночь снова заступаем на двенадцатичасовое дежурство. После этого у меня всего сутки на отдых вместо двух положенных, и я снова вынужден заступать на дежурство. В таком режиме наш коллектив работает около трех лет. В 2015 году был побег, и, как следствие, уволили троих сотрудников. После чего начальство попросило нас «войти в положение» и поработать по «плотному графику». Мы вошли в «положение», думали, что оно продлится недолго, но на деле все затянулось на годы. Теперь нас просто не слышат.

В мои обязанности, как дежурного, входит только охрана спецконтингнета, я не должен конвоировать на заседание суда, например. Для этого есть специальное подразделение конвоя. Но нам и это вменили в обязанность. Людей не хватает: конвой вынужден ходить с нами на дежурства, а мы вынуждены конвоировать.

Практически у всех, кто работает в ИВС, сумасшедшая переработка. В год получается от 200 до 300 часов переработки, которую нам не оплачивают. Мы в 2016 году всем коллективом писали рапорты на имя начальника отдела с просьбой об оплате отработанного сверхурочно времени. Говорят, что по закону нам могут оплатить не более 120 часов переработки. Мы были рады и этому, но нам никто ничего не оплатил. Люди терпели, не жаловались почти три года. Мы неоднократно обращались на эту тему с начальником магдагачинской полиции, но внятных ответов нет.

Мы на грани срыва — нервного и физического, усталость накапливается лавиной. Поймите, мы охраняем не передовиков производства, а весьма сложный и специфический контингент.

Как объясняет наше начальство: если сделать штатное расписание больше, то появятся вакансии. Если они не будут заняты, с них за это тоже будут спрашивать. Но я не могу понять, почему вакансии были бы не заняты? Ведь людей найти не проблема. В поселке есть адекватные парни, которые по всем параметрам подойдут для этой службы.

Раньше мы в нарушение приказа дежурили по одному человеку. Мы же должны дежурить втроем: двое постовых и старший караула. Постовых нужно менять каждые два часа. Сегодня в смене мы находимся вдвоем. У нас «штатка» 14 человек, в соседних Тындинском и Шимановском районах по 24 человека в штатном расписании. Почему — тоже непонятно.

Мы на грани срыва — нервного и физического, усталость накапливается лавиной. Поймите, мы охраняем не передовиков производства, а весьма сложный и специфический контингент. Психолог есть. Но с режимом нашей работы выспаться-то некогда, не то что к психологу сходить. У меня семья, двое маленьких детей. Хочется с ними больше времени провести. Руководители же, наверное, считают, что я большую часть своей жизни должен жить в ИВС.

Седьмого марта я позвонил на телефон доверия УМВД по Амурской области и рассказал о сложившийся ситуации. Ответа пока нет… Не знаю, как после моего звонка разбираются с ситуацией, а со мной уже разбираются. Начались придирки. Буквально за минувшую неделю было три или четыре проверки в отношении меня, нашли нарушение формы одежды, придрались к ведению служебной тетради.

У нас по средам существует единый день занятий. С таким режимом работы у нас по средам есть единый день занятий, но с таким рабочим графиком — его нет. Это просто не реально. Начальник магдагачинской полиции Александр Владимирович Черкасов требует от меня объяснительные, почему я не посещаю занятия. Отвечаю, что работаю с колоссальными перегрузками и нахожусь на грани нервного истощения. Однако на фоне этого нервоза меня начинают «прессовать». И это еще больше усугубляет ситуацию…

Где-то в конце февраля я обращался в районную прокуратуру. Написал заявление о том, как ущемляются мои права, приложил к нему свой график работы. Мне сказали, что этот вопрос отправили в трудовую инспекцию. Говорят, что им нужна экспертиза. Честно скажу, я не понимаю, какая нужна экспертиза?

В Конституции РФ четко прописано, что рабочая неделя не более 40 часов. Посмотрите наш график работы и загляните в основной закон страны — все будет ясно. Для понимания совсем не обязательно быть прокурором. Тут достаточно арифметики начальных классов. Пример: в 2017 году норма отработанных часов должна быть 1 973 часа, в моем случае получилась 2 278 часов. Простейшее вычитание — и все понятно.

Еще мы написали коллективную жалобу в районную прокуратуру, которую подписал весь наш коллектив. На нее тоже нет никакого ответа. С нами никто даже не разговаривал на эту тему.

Понимаете, любой механизм, даже из самого прочного металла, ломается и выходит из строя без отдыха. А мы — живые люди, годами работаем на пределе физических и эмоциональных возможностей. Отношение руководства к нам как к крепостным. Когда начинаешь задавать вопросы, у начальства проскальзывает в ответ: «Да что я бы какому-то сержанту или лейтенанту там объяснял!» Когда в ответ на это спрашиваешь: «А вы, что, нас за людей не считаете?» — тебе сразу в ответ: «Не соблюдаешь субординацию…»

По Конституции мы все равны, у нас равные права и свободы. Какая нарушается субординация, когда один офицер задает другому здравые вопросы, касающиеся службы?.. Мои вопросы не нарушают прав руководителей, а то, как руководство организовало, вернее не организовало работу, нарушает мои права. Годами нарушает!..

За то, что я обратился в СМИ, меня по голове точно не погладят. Несколько лет назад, когда в поселке Магдагачи местные власти хотели оставить без помещения спортивный клуб «Олимп», я обращался на телевидение. После этого мне позвонили из областного управления полиции и строгим голосом спросили: «Молодой человек, а вы знаете, что в законе о полиции сказано?..»

Я по сей день не понял, почему я, ведущий здоровый образ жизни и много лет тренирующий детей человек, должен этого стеснятся и молчать? Я же не за себя просил… А мне строго грозили пальчиком. Меня уже сегодня едят поедом. Поэтому мне не страшно, что рассказал все. Это, если хотите, крик отчаяния! Надеюсь, что начальник амурской полиции его услышит. Я давно и отчетливо вижу, как наш отдел полиции умирает просто на глазах, и мне от этого очень больно.

Хватает ли мне времени на спорт? Конечно, нет. С таким ритмом работы уже год не занимаюсь. Потерял былую спортивную форму, на которую я потратил десятилетия своей жизни. Да что там спорт? Я в город с детьми съездить не могу, пишу рапорт, прошу предоставить отгулы. У детей каникулы были, так просились в город съездить… Мне отказывают без всяких мотивировок. В резолюции одно слово — возражаю.

Не сочтите за пафос, но мне правда за державу обидно. Полиция должна быть здоровой. Только тогда она сможет защищать законы и права народа. А получается, что ее сотрудники сами бесправные, нас годами не слышат. Люди в погонах психологически надломлены и озлоблены, как они могут защищать права других? Не понимаю…

Р. S. Не вызывает ни малейшего сомнения то, что многолетнее бесправие людей в погонах, длительное игнорирование их конституционных прав, унижение человеческого достоинства вооруженных мужиков обязательно закончится всплеском немотивированной агрессии. Агрессии, которая выстрелит. В того, кто будет рядом и без оружия…