«Спасло то, что я не был коммунистом»: архитектор здания «Амурской правды» пошел против партии

— До сих пор не могу поверить в то, что молодому специалисту вроде меня доверили проектировать такой объект, — вспоминает архитектор Дмитрий Фомин. В последние тридцать восемь лет руководитель архитектурно-проектной мастерской «Маркетри» (в переводе «мозаика». — Прим. авт.) живет и работает в Хабаровске. На своем веку он построил немало жилых и производственных объектов в столице ДФО, Комсомольске-на-Амуре, Биробиджане и  Южно-Сахалинске, но свое боевое профессиональное крещение принял в Благовещенске.

Дмитрий Юрьевич родился и вырос в Магадане. Окончил Куйбышевский (ныне Самарский) инженерно-строительный институт, архитектурный факультет. По распределению попал в Благовещенск. Здесь он жил и творил в 1975—1980 годах. Со столицей Приамурья мастера связывает многое. В этом городе он женился, здесь родился сын. Здание ИПК «Приамурье» стало его амурской лебединой песней.

Заказ на проект строительства крупного административно-промышленного объекта, каким являлся полиграфический комбинат, поступил в Амургражданпроект, где Фомин работал архитектором, в 1979 году.

— Заказчиком вашего здания был не кто иной, как высший орган управления того времени — ЦК КПСС, — вспоминает архитектор. — Представляете, какая ответственность? На тот момент мне было всего 26 лет. Даже удивительно, что мне поручили такую работу. Хотя это не первое мое здание. До этого я проектировал общественный центр в поселке Талакан, затем пристройку к техникуму физической культуры и пристройку к кинотеатру «Россия» (это был малый зрительский зал на 300 мест). И хотя я делал для Амурского обкома партии реконструкцию исторического здания гостиницы «Амур», замахнуться на столь масштабный проект было рискованно. Спасло, наверное, то, что я никогда не был коммунистом.

Опасения молодого специалиста были не напрасны. Как рассказывает известный амурский архитектор Валерий Сикерин, автор проекта современной Триумфальный арки и Свято-Никольской церкви в Благовещенске, в те годы существовали такие понятия, как «авторские» и «типовые» проекты. Над «типовыми» трудились целые институты, плодя и размножая их по необъятной стране. Сами же здания и жилые кварталы напоминали строения-близнецы — этакие «пятые улицы строителей», высмеянные Эльдаром Рязановым. По такому принципу были построены старый аэропорт Благовещенска, здание областной администрации и уже упомянутый кинотеатр «Россия». Проект ИПК «Приамурья» был «авторским». Такого здания на территории необъятного постсоветского пространства больше не встретишь. Уже на бумаге эскиз был смелым и интересным решением для того времени.

Мозаику выложил будущий народный художник России Александр Тихомиров.

С советским шиком

— В те годы существовал брежневский лозунг «Экономика должна быть экономной», и каждый квадратный сантиметр, особенно при строительстве жилья, тщательно просчитывался. Вспомним наши «хрущевки» и «брежневки», где все кухни, ванные комнаты и кладовки высчитывались вплоть до миллиметра. А для этого здания, благодаря заказчику, не экономили, — рассказывает Валерий Сикерин, который в те годы вместе с Фоминым работал в Амургражданпроекте и также принимал участие в проектировании. — Отсюда и такая роскошь пространства. Высокие потолки, широкие лестничные пролеты и холлы, просторные кабинеты, лаборатории, промышленное помещение, где должны были установить современные печатные станки, кухня, столовая, зал заседаний. Бетонное здание в стиле социалистического модернизма — то, что мы сейчас называем бетон-стекло. Автор здесь применил передовой для того времени выступ на фасаде в виде трапеции, который украшен мозаикой. Мозаика — недешевое удовольствие. Мало того, что смальта сама по себе ценный материал, стоит учесть дорогостоящую ручную работу: камешек к камешку сложить в одну монументальную картину. В интерьере были использованы паркет и мрамор, которые специально привозились в область. И это в то время, когда в обычных домах были деревянные полы и линолеум — тоже роскошь того времени.

Почтово-пневматический голубь

Ветераны «Амурской правды» до сих пор вспоминают, как работали без компьютеров, интернета и прочих современных достижений техники. Сегодня банальное отключение света стопорит весь процесс. А раньше между кабинетами была внутренняя связь. Работник девятого этажа мог спокойно отправить важное сообщение на второй этаж, и прилетало оно со скоростью света. Такое устройство — пневмопочта. Это система перемещения бумаг и легких предметов под действием сжатого или, наоборот, разреженного воздуха. Ее в здании уже нет: упразднили за ненадобностью.

Пневмопочта редакции АП выглядела как трубопровод диаметром примерно 10 сантиметров. На первый взгляд она выглядела как вентиляция. Сеть трубопровода была разветвленной и связанной между собой. Каждая ветвь входила в кабинет. Бумаги закладывались в капсулу, назначалось место — в лоток какого кабинета они должны были упасть.

— Причем летали эти капсулы-патроны под пневматическим напором с довольно приличной скоростью, — утверждает Валерий Сикерин. — Такая же система существует и на Главпочтампте и в других важных административных зданиях. Не знаю, сохранилась ли она сегодня где‑либо в Благовещенске. А вот в Южной Корее сохранилась, несмотря на любовь ко всевозможным гаджетам, которая сродни помешательству у жителей этого азиатского государства. Находясь в Сеуле в здании мэрии, я лично наблюдал, как работает эта система. Трубы пневмопочты там сделаны как украшение интерьера. Это скульптуры в виде переплетающихся змей. Прежде всего рациональные корейцы сохранили это устройство для передачи подлинников, документов, заверенных печатями. Не надо ходить самому по зданию или прибегать к помощи курьеров.

Допрос на Лубянке

Административную часть (рабочие кабинеты, лаборатории, конференц-зал, столовая) и промышленную (типография) нужно было объединить под одной крышей, сделать все это довольно привлекательным и главное — удобным. Задача не из легких. От первого эскиза до защиты всего проекта в Москве ушло три месяца.

— Мне хотелось сделать современное здание из хороших материалов, которые были в то время, — продолжает Дмитрий Фомин. — А выбор был довольно скудный. Да и самих девятиэтажных домов в те годы в Благовещенске — по пальцам пересчитать. Все они типовые, а мне хотелось какой‑то динамики, выразительности. В конце 1979 года я согласовывал проект в Москве, в отделе печати при ЦК КПСС на Лубянке. Была очень сложная система охраны, проверка детекторами. Но самое страшное не в этом. Когда я зашел в зал, там сидела группа экспертов, около пятнадцати человек: половина московских, половина — ленинградских маститых архитекторов. Седовласые мужи, и я перед ними — почти мальчишка. Я докладывал им полтора часа, еще два часа шло обсуждение. Меня терзали разными вопросами. Я потом много лет вспоминал свое выступление на этом техническом совете. Эксперты вставали и говорили: простите, мы уважаем ваше авторское право, но давайте одно уберем, второе добавим, а третье передвинем. 

После защиты своего детища архитектор переехал в Хабаровск — жена-хабаровчанка переманила. Здание строилось без автора, мастер наблюдал со стороны. Соратники Валерий Сикерин и Владимир Крылов, впоследствии главный архитектор Благовещенска, присылали фотографии. «Амурская правда» справила новоселье в мае 1985 года.

— Судя по снимкам, некоторые углы нивелировались. Но в целом главная идея сохранилась, — признался автор, который так ни разу и не прошелся по этажам ИПК «Приамурье».

Сегодня коллектив АП в огромном здании не хозяин, а один из многочисленных арендаторов. После перестройки комплекс вместе с типографией из-за долгов за печать перешёл в собственность ИПК «Приамурье», ранее входившего в мощную структуру «Амурской правды». 

Сейчас главная газета области занимает всего два этажа, на остальных располагаются федеральные структуры, охранное предприятие, медцентр, кафе и даже зал бокса. А в помещениях бывшей типографии сейчас склады, фотостудии и кулинарный цех. Однако несмотря на смену владельцев и новые названия, на фасаде, как и 40 лет назад, об истории здания напоминает мозаика с гордым именем «Амурская правда».