Фото: mid.ru

О жизни российского дипломата Николая Игнатьева можно снять остросюжетный приключенческий фильм. Источник: mid.ru

Амурское дело мирового масштаба

160 лет назад российский император отправляет графа Николая Павловича Игнатьева посланником в Пекин. Ситуация там сложилась практически безвыходная: Айгунский договор подписан два года назад, но китайцы категорически отказываются его ратифицировать.

— Некоторые историки считают, что договор все‑таки был ратифицирован, но не произошел обмен грамотами, — добавил исторический штрих филолог, музыкант, писатель, руководитель организации «Шуми, Амур!» Евгений Еремин. — Китайскому правительству не хотелось отдавать свои земли, к тому же нынешний Хабаровский и Приморский края были личными наследственными владениями богдыхана — императора Китая.

На решение тупикового «амурского вопроса», с которым не могли справиться ни Муравьев-Амурский, ни сам император, посылают молодого дипломата Николая Игнатьева — ему было всего 27 лет. Миссия звучала: «сделать хоть что‑нибудь».

— С другой стороны, выбор был далеко не случаен, — продолжил исследователь. — Это была новая кровь, новое поколение дипломатов-разведчиков — дерзкие и амбициозные люди, с блестящим образованием, которые не боялись сделать нестандартный шаг. Время было благословенное для России, когда рождались такие люди.

Карьера началась со скандала

Для того чтобы понять, что за человек был Николай Павлович, нужно взглянуть на начало его дипломатической карьеры. Светский лев, сын губернатора Санкт-Петербурга, крестник самого царя. Он блистательно окончил пажеский корпус, затем Академию Генерального штаба.

— После учебы его посылают военным атташе в Лондон, — продолжил Евгений Еремин. — В то время происходят переломные моменты в мировом вооружении. Англичане придумывают нарезное оружие, поэтому Игнатьев был послан, чтобы выведать секреты. И во время экскурсии, где выставили новое вооружение, Николай Павлович взял патрон и положил его в карман. Говорят, за ним побежали смотрители, но из‑за дипломатической неприкосновенности ни задержать, ни тем более обыскать дипломата они не смогли. Гневную депешу, что граф ведет себя слишком свободно, в Петербург все‑таки отправили.

Одна из последних фотографий Николая Павловича с супругой Екатериной Леонидовной (урожденной Голицыной).

Казалось бы, на этом его карьера дипломата должна закончиться со скандалом, но он, наоборот, получает повышение в Бухару, где плодотворно ведет переговоры. После чего его и отправляют решать безвыходный «амурский вопрос» в Китай.

Спасибо русской смекалке

«Часто Игнатьева называют авантюристом, русским Макиавелли. Но он утверждал, что ему в делах помогает обычная русская смекалка», — продолжил увлекательную историю амурский филолог. — Он в себе воплотил русскую удаль — такой удалец-молодец от дипломатии».

Около года Игнатьев испытывал на китайской верхушке всевозможные дипломатические шаги — от лести до угроз, но ничего не работало. Китайские власти не хотели выполнять условия Айгунского договора.

— И тут как раз и помогла русская смекалка, — продолжил Евгений. — Игнатьева не выпускали из Пекина, он был под присмотром властей. Но он провернул операцию, после которой «джеймсы бонды» нервно курят в сторонке. Дипломат снарядил пустой паланкин (крытые носилки, служащие экипажем для богатых и знатных лиц на Востоке), а сам переодетый поехал рядом на коне. У ворот на выезде из города у паланкина вдруг ломается подпиленная ось — и в суматохе Игнатьев выезжает из города незамеченным. Сквозь китайские военные лагеря он добрался до морского побережья, где его ждал российский корабль. Позже на переговорах он убедил французов и англичан, что все территориальные проблемы с китайцами у России решены (взял на «слабо»), но он может им помочь, если начнутся военные действия.

Весомым аргументом в торге с англичанами и французами стала обычная карта. Пекин — достаточно запутанный город, и даже у китайского императора не было его карты. А Игнатьев за время годичного пребывания нарисовал ее и преподнес англичанам и французам, чтобы во время возможных уличных боев они могли избежать потерь. Дипломат отдал карту при одном условии — что никто не будет громить Пекин и разрушать храмы.

Игнатьев первым вошел в Пекин на плечах английских и французских военных.

— На Востоке очень важны церемонии, поэтому тот, кто вошел в город первым, официально считался победителем. И китайцы поняли, что именно с российским дипломатом нужно иметь дело, — уверен знаток истории. — Игнатьев присутствовал при подписании мирных договоров в качестве консультанта у англичан и французов, и почти одновременно был подписан Пекинский договор между Цинской империей и Россией. После он уговаривает англичан немедленно покинуть Пекин, за что китайцы ему были очень благодарны. Сегодня часто жонглируют понятиями, что европейские державы, в том числе Россия, воспользовались слабостью Китая, обескровленного опиумными войнами, и просто рвали эту страну на куски, сажали целую нацию на опиум. Между тем Россия действовала с помощью дипломатии. И яркий пример — это как раз деятельность Игнатьева. Благодаря ему не было пролито ни капли крови, как русской, так и китайской. Все было сделано, с одной стороны, дерзко, а с другой — изящно и чистыми руками.

Почти сразу после филигранной дипломатической операции Игнатьев уехал в Петербург, закрутил роман с первой красавицей — княгиней Голицыной, которая позже родила ему шестерых детей. Впереди его ждала долгая и яркая жизнь, но это уже другая история.

Имя героя на карте

«Несмотря на такие заслуги, в России нет ни одного памятника или бюста Игнатьеву, — развел руками Евгений. — Почему? Великий Пушкин дал в свое время на это ответ. После убийства Грибоедова Александр Сергеевич произнес эпическую фразу: «Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! Написать его биографию — было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя о себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны…» Припечатал так припечатал!»

К заключению Пекинского договора 1860 года. Рисунок из Русского художественного листка. 1861 год.

Амурские активисты-общественники поставили перед собой сложную задачу — исправить историческую несправедливость и добиться установки памятника дипломату в Приамурье. А лучше — сразу двух памятников.

— Один из них должен стоять в селе Игнатьево, — поделился планами Евгений. — Ведь это уникальный случай, когда село в амурской глубинке становится единственным в России топонимическим упоминанием об Игнатьеве. Второй памятник я бы поставил на набережной, в квартале от памятника Муравьеву-Амурскому — провести такую историческую прямую — это было бы очень логично.

Возрастная категория материалов: 18+