Как врачи АОДКБ борются с диабетом и ревматоидными артритами у маленьких пациентов

Фото: Пресс-служба министерства здравоохранения Амурской области

Высокий сахар

Серьезный диагноз Ксюше врачи поставили четыре года назад, когда ей было 5 лет. Заболевание выявили случайно: родители обратили внимание на повышенный аппетит дочери и забили тревогу.

— Наша дочь всегда была малоежкой, а тут стала съедать по две тарелки супа, постоянно хотела есть, мы забеспокоились, пошли к врачу, сдали анализы, уровень сахара оказался высоким — 13 ммоль/л при норме 5,5. Как-то других проявлений не было, воду дочь пила как обычно, — вспоминает историю развития болезни девочки ее мама Светлана. — Затем было лечение в детской областной больнице, сахар моему ребенку стабилизировали, но теперь мы находимся на постоянной инсулинотерапии. За эти четыре года у нас были скачки сахара от 1,5 до 28 «единиц».

Истыканные в кровь пальчики, следы от инъекций инсулина на ножках, ручках и животе, — сейчас девочка с мамой забыли, как страшный сон. А в первые полгода лечения подушечки пальцев ребенка превратились в решето — кровь на анализ больные сахарным диабетом могут сдавать до 10 раз в сутки. Пять-шесть раз в сутки им приходится вводить инсулин. Чтобы контролировать лечение и следить за состоянием Ксюши, женщине пришлось уволиться с работы.

— Первый год жизни с болезнью дочери был очень тяжелым, мы не понимали, как быть, что делать. Наш диабет (а мы так и говорим) не давал расслабиться ни на минуту, у меня был постоянный страх за ребенка. Он и сейчас есть, но я уже понемногу отпустила ситуацию. Знаете, очень хотелось, чтобы в штате больницы был психолог, который бы находился с родителями в тот момент, когда им сообщают страшный диагноз ребенка. Ведь весь мир переворачивается. Спасибо, конечно, врачам-эндокринологам, они успокаивали и объясняли, что наши дети при правильном лечении могут жить полноценной жизнью. У нас болезнь оказалась наследственного характера, сахарным диабетом страдал дядя мужа.

Когда специалисты отделения нефро-эндокринологии областной детской больницы предложили маме Ксюши попробовать применять инсулиновую помпу, та согласилась. Объяснили, что это гораздо удобнее, чем постоянно делать тесты на глюкозу и подкалываться (вводить инсулин). Светлана сначала переживала, что не справится с прибором: самой нужно производить расчет инсулина, вводить программу, но потом оценила его достоинства. «С инсулиновой помпой дочь занимается фитнесом, ведет активный образ жизни», — говорит благовещенка.

С такой же помпой, которая крепится на животе, а сенсор для снятия показаний на плече, живет несколько лет и 17-летняя благовещенка Катя З. В 12 лет у девушки также случайно был выявлен сахарный диабет первого типа.

— Мама собиралась с двумя моими младшими братьями пойти к врачу и сдать анализы, предложила мне присоединиться к ним. Я сдала кровь, сахар был 28 единиц, подумали на то, что с вечера наелась сгущенки, конфет и печенья, сказали пересдать. Сдала на следующий день — уже 30. Из поликлиники меня на «скорой» отправили в детскую областную больницу. Врачи удивились, что я приехала к ним на своих ногах, а не в коме, как иногда бывает.

По словам девушки, свою усталость и упадок сил она списывала на загруженность — занятия в школе, различные кружки. Замечала это и ее мама, но никто и подумать не мог, что это один из симптомов сахарного диабета первого типа. Хотя диабет в семье был, им страдала прабабушка, но болезнь была второго типа, приобретенная уже в пожилом возрасте. Теперь Катя ежедневно, по несколько раз в сутки, получает необходимую дозу инсулина.

Количество детского диабета растет

— Инсулиновая помпа позволяет больным сахарным диабетом непрерывно подкожно вводить инсулин. Это хорошая альтернатива многократным ежедневным инъекциям инсулина шприцом или шприц-ручкой, — комментирует детский эндокринолог Амурской областной детской больницы Екатерина Гаузун. —  Устройство состоит из самой помпы, резервуара для инсулина и канюли для подкожного введения инсулина. Канюля заменяется раз в три дня, резервуара с инсулином хватает на 6 дней, и каждые две недели необходимо менять сенсор на руке.

По словам врача, благодаря этому прибору одновременно можно проводить введение инсулина, мониторинг уровня глюкозы и вести подсчет количества углеводов. Родителям малышей специалисты советуют вместо инсулиновых ручек-шприцов использовать именно его, чтобы избавить крох от лишней боли. Помпу ребенку выделяют бесплатно, а сенсорный датчик семья покупает за свой счет. С 2013 года в регионе было установлено 94 инсулиновых помпы, включая 12 — в прошлом году. На сегодняшний день 54 ребенка используют эти приборы.

К сожалению, медики отмечают, что число детей с диагнозом «сахарный диабет первого типа» с каждым годом растет. В прошлом году болезнь впервые выявили у 42 амурских ребятишек, с начала 2020 года прибавилось еще 7 таких пациентов. На сегодняшний день на учете у эндокринологов области состоит 232 ребенка со «сладкой» болезнью.    

Мастер маскировки

Так называют ревматоидный артрит амурские медики. Поскольку он не всегда протекает с характерными симптомами и способен маскироваться под десятки других серьезных заболеваний. Например, у 10-летней Лии В. из Райчихинска клиническая картина артрита развилась только спустя месяц течения болезни.

— 39 дней у Лии держалась температура 39-40 градусов, — вспоминает бабушка девочки Валентина Кирилловна. — В каком состоянии я привезла внучку в больницу, вспоминать страшно. Вы даже представить себе не можете, как я благодарна нашим врачам за то, что поставили нашего ребенка на ноги. Они такие профессионалы! Проводили консилиумы, направляли анализы московским и питерским специалистам, столько всего проделали, пока не выставили точный диагноз. Теперь мы регулярно приезжаем в областную детскую больницу на обследование и корректировку лечения. Заболевание редкое и, к сожалению, наследственное, поэтому препараты придется получать всю жизнь. С врачами больницы я всегда на связи.

Сама Лия признается, что тот месяц, когда врачи боролись за ее жизнь, она совсем не помнит — в забытьи провела его. А сейчас ей совсем не страшно проходить лечение, привыкла к капельницам, уколам и таблеткам. В больнице, говорит, неплохо и кормят хорошо.

И девочку, и бабушку очень впечатлило кардиоревматологическое отделение, которое больше напоминает дом творчества, нежели на больницу. Где на стенах коридора, в игровой комнате и некоторых палатах красуются нарисованные сказочные герои. А в кабинете строгой заведующей отделением полно разных игрушек для детворы.   

Детки добреют

Первоначально Лия поступила в отделение гастроэнтерологии. Особенность таких артритов в том, что они очень долго могут развертывать клиническую картину, что, собственно, и произошло. Девочка находилась в тяжелом состоянии, была лихорадка, но не было того характерного воспаления суставов, какое бывает при артрите. Это осложняло постановку диагноза и, соответственно, методику лечения. Жизнь Лии и другим таким пациентам с ревматоидными болезнями сегодня спасают новейшие препараты генной инженерии. 

— Ревматологические болезни максимально сложны для диагностики и лечения, нам приходится исключать самые разные заболевания вплоть до лейкоза, — комментирует ситуацию заведующая отделением кардиоревматологии АОДКБ, главный внештатный кардиолог-ревматолог области Наталья Данилова. — Поэтому раньше ревматоидные артриты выходили на первое место по степени инвалидизации. Хватало 5-6 лет, чтобы ребенок пересел в инвалидную коляску. А сейчас мы имеем хороший выход таких детей на полное реабилитационное состояние. В нашей практике, начиная с 2002 года, появились генно-инженерные препараты, которые позволили сделать прорыв в лечении пациентов.

По словам врача, при воспалительных заболеваниях суставов возникает огромный выброс воспалительных цитокинов (пептидных информационных молекул), и действие препаратов направлено на то, чтобы точечно подавить тот цитокин, который вызывает самое активное воспаление у ребенка. Начинали амурские медики с препаратов, которые подавляли именно факторы некроза опухоли, но сейчас линейка средств широка.

Благодаря чему теперь нет юных пациентов с обезображенными конечностями. Все дети ведут обычный образ жизни: занимаются спортом, играют в игры, бегают, прыгают, набивают шишки. Правда, регулярно, раз в месяц или раз в два месяца, получают инъекции препарата генной инженерии. В промежутках между ними принимают другие лекарства.

— Вы бы видели, как меняются наши пациенты, когда начинают получать лечение. Это сначала они сердитые, не идут на контакт — им очень больно и плохо, а проходит три-четыре недели, смотришь, детки добреют, на лице расцветает улыбка, а что еще нам надо, — делится главный внештатный кардиолог-ревматолог области Наталья Данилова.

Кстати, вспышка ревматоидного артрита в нашей области пришлась на 2003-2004 годы, когда на схемах генной инженерии одновременно находились по 15 человек. Никто не знает, почему бывают такие подъемы, — это аутоиммунное заболевание. На сегодняшний день с ревматоидными артритами в регионе насчитывается 54 ребенка, 28 из них получает препараты генной инженерии. Это высокий процент, если говорить в целом по стране, но и кардиоревматологическое отделение АОДКБ считается одним из лучших в России. Все лечение дети получают здесь бесплатно, хотя препараты весьма дорогостоящи — только одно введение стоит от 80 тысяч рублей.

Возрастная категория материалов: 18+