Региональная общественно-политическая газета
Свежий выпуск: №10 (29105) от 13 марта 2024 года
Издается с 24 февраля 1918 года
19 марта 2024,
вторник

Исповедь инокини

Исповедь инокини / Ольга Гобзева единственная из отечественных актрис, принявшая монашеский постриг. Ее творческая карьера началась ярко в середине шестидесятых: успешные роли в кино, интересная театральная жизнь. Красивая, эффектная женщина, талантливая артистка в самом расцвете своей творческой карьеры принимает решение постричься в монахини. Интервью дает крайне редко, мне просто повезло. Мы просто разговорились «за жизнь».


Ольга Гобзева единственная из отечественных актрис, принявшая монашеский постриг. Ее творческая карьера началась ярко в середине шестидесятых: успешные роли в кино, интересная театральная жизнь. Красивая, эффектная женщина, талантливая артистка в самом расцвете своей творческой карьеры принимает решение постричься в монахини. Интервью дает крайне редко, мне просто повезло. Мы просто разговорились «за жизнь».

«Меня отец у Бога вымолил»

— Детство у меня было очень счастливым. Мама у нас была только мамой. Она не работала, детей в семье было пятеро, работал только отец. Родители у меня с Рязанщины, из крестьян, у мамы в роду были монахи. Папина семья была очень верующая. Из детства запомнилась рождественская елка — она подсвечивалась синим огоньком и казалась совершенно волшебной. На нее вешались мандарины и конфеты, яблоки из нашего сада.

Мы жили очень скромно, единственное, что мы сумели — каким-то чудом построить дачку. Папа работал шофером, его несколько раз пытались продвинуть по служебной лестнице, он всегда отказывался и говорил : «Подальше от царей, голова будет целей». Он жил в годы репрессий, всегда был очень верующим человеком, в нашем доме никогда не гасла лампадка. Папа жертвовал нашим материальным благополучием в пользу духовного содержания. Я на всю жизнь запомнила, как отец стоял перед образами на коленях и подолгу молился, как монах. А мы, дети, катались на его спине, когда он поклоны клал… Так что я с самого раннего детства училась с отцом класть поклоны Богу. А в пять лет я очень тяжело заболела воспалением легких и чуть не умерла, отец меня вымолил. Вымолил… Это я знаю твердо, в семье всегда об этом говорили.

Наказывали ли меня? Единственный раз меня отец сурово наказал, дал ремешка за то, что я подстригла челочку у сестры. До самой смерти моих родителей я была с ними очень близка, духовно близка.

Хотя свои девичьи, а позже женские переживания я стеснялась им рассказывать, все это переживала в одиночестве.

Почему в артистки пошла? Я еще школьницей попала в кружок художественного слова при Доме пионеров. Поскольку у меня получалось красиво рассказывать стихи, то мне все говорили: «Вырастешь, артисткой станешь».

Помню, на одном из конкурсов я заняла первое место, читала рассказ Чехова «Событие». И Ольга Леонардовна Книппер-Чехова поцеловала меня в макушку. Я долго ходила под впечатлением, что меня от Чехова отделял один поцелуй…

Пушкина до сих пор просто обожаю, а в детстве столько знала его стихов, что могла играть в «вопросы–ответы» исключительно стихами Пушкина.

Когда я закончила школу, то мне сказали, что для театра я слишком естественна. Поэтому лучше идти учиться во ВГИК. С первого года я не поступила, удалось только со второй попытки. Закончила мастерскую Александра Бабочкина и очень благодарна этому. Бабочкин — прямой ученик школы Станиславского. Ученик ученика Константина Сергеевича. Я хорошо училась, очень много читала литературы по актерскому мастерству. Меня привлекало, что Константин Сергеевич исследует природу человеческого духа. Я сниматься в кино стала рано, с первого курса института. Моя первая картина — «Эй, кто-нибудь!». Снималась в паре с Володей Ивашовым. Помню, Михаил Иванович Роом очень похвалил картину и мою работу. Чем и вдохновил меня на дальнейшие подвиги… (Улыбается.)

Меня прочили в театр, но чем-то театр меня останавливал. Что-то меня в нем не удовлетворяло, мне редко что нравилось из увиденного на сцене. Вот в кино я, грешница, сыграла где-то сорок ролей. Есть ли любимые?  Честно, нет —  это осталось уже в другой жизни. Хотя партнеры были замечательные: Олег Даль, Юра Богатырев... Важнее были не роли, а сама жизнь.

Мой Олег Даль навсегда остался в памяти очень тонким, интуитивным человеком. Мы играли с ним фильм по Тургеневу, я играла жену Олега. Запомнила его бесконечную чуткость и внимание, с которым он ко мне относился. Мы наслаждались общением друг с другом и, конечно, дружили.

«Шукшин мне очень нравился…»

Из той, актерской жизни, в сердце остался Василий Шукшин — он мне очень нравился. Очень. Но я была не в его вкусе. Он любил таких крепких, ладно скроенных, а я была худенькая, такая тургеневская девушка.  Он относился ко мне с необыкновенным юмором, в его глазах просто плясали смешинки. Глаза у него были синие-синие…

Я была не его актриса, у меня был какой-то городской тип. Помню, мы как-то встретились с ним возле ВГИКа, он схватил меня за руку и говорит: «Милая моя, ты видишь, я тут погибаю. Но это ладно. А ты что тут делаешь..?» В его словах было некое смешение полувопроса и полурешения, он дал понять, что не в этой среде мне нужно быть. Он  рассказывал о своих встречах с Пырьевым. Это был целый монолог. Он долго меня не отпускал и все говорил, говорил, изливал душу…

Потом, когда стали один за одним уходить из жизни мои друзья Алик Даль, Юра Богатырев, я стала задумываться, что что-то здесь не так… Почему люди так рано гибнут? Меня потряс уход из жизни Изольды Извицкой…

Вы говорите, что виновата водка? Нет, водка это уже следствие, причина в другом, она гораздо глубже. Причина в несоответствии человеческой души с реальной жизнью.

Это примерно как залетевшая в комнату пчелка бьется в оконное стекло, так и эти люди страдали. Примеров масса: Инна Гулая, Гена Шпаликов… От водки сгорели —это очень по-обывательски, поверхностно…

Взять того же Гену Шпаликова, я его очень любила. Это была колоссальнейшая человеческая трагедия, его было так много. Внутри Гены была огромная глыба, которую он просто не смог реализовать. Он задыхался. Водка — это иллюзорный способ примириться с жизнью.

А вот Андрей Тарковский — он снимал все что хотел, его фильмы, которые он снял в России, это самое настоящее произведение киноискусства. А то, что делал за границей, все это было не то… Мне кажется, что Тарковский заболел раком только потому, что покинул родину. Андрей испытывал там то, что Шукшин и Шпаликов испытывали на родине.

Андрей ведь здесь все выразил, а там он почувствовал, как все пространство сжимается вокруг него, словно шагреневая кожа. За ним в Париж приезжал и умолял его вернуться председатель Госкино. Но он не вернулся…

Поклонники ночевали у двери

Одна из черт моего характера, за которую я сегодня каюсь перед Богом – это стремление к свободе. У меня в кино получалась только с тем режиссером, который учитывал мою индивидуальность. Любое давление не выносила, уходила сразу.

Помню, был случай, я озвучивала картину у одного очень известного режиссера — и моя героиня с таким пренебрежением в голосе должна была сказать: «Ну вот, эта Москва…» Я отказалась говорить в такой уничижительной тональности, Москва — мой родной город. И режиссер уступил.

Знаете, что самое трудное для меня было после пострига? Эта самая ахилессова пята актерской профессии — желание нравиться.

Это, конечно, ловушка для Золушки. Всем нравиться нельзя. Это не творческое состояние. Это игра. Нравлюсь я вам или нет — это ваши проблемы. Когда была артисткой и ловила на себе вожделенные взгляды мужчин, то я очень стеснялась этого. Если очень настойчивые были ухаживания, то я тушевалась и не знала, как себя вести. Один очень известный сценарист, не буду называть его фамилию, — так он даже ночевал у двери моей квартиры, прямо на лестничной площадке. Мне было очень досадно.

Меня часто спрашивали — а не трагическая ли любовь подвигла меня принять монашеский постриг? Нет, такой любви у меня не было. Мой невстреченный мужчина был в моих мечтах нарисован таким… из белогвардейцев. Я больше всего на свете люблю Бога и сына. С отцом моего ребенка у меня был период влюбленности — увлечение, что ли. У нас оказались разные духовные составляющие. Мы прожили вместе четырнадцать лет, и он сам ушел. Для меня было это очень важно. Я не могла сама его оставить. Ему было со мной очень трудно, у меня слишком завышенные требования.

Что было последним аккордом в пользу принятия иноческого пострига?

Я играла главную роль в одном из спектаклей Театра киноактера. Роль у меня была такой знойной испанки, мне очень нравилась эта роль, я с большим наслаждением ее играла. Помню, что мой сын был тогда подростком и не пропускал ни одного спектакля. Святослав был главным моим критиком. Как-то в антракте, в кулисах, я окликнула сына, а он прошел мимо и не отреагировал. Через минуту режиссер мимо прошел, не сказав не слова… Странно, подумала я. Войдя в гримерку, подошла к зеркалу и ужаснулась: я увидела другого человека, другую женщину. Нос с горбинкой, другое лицо. На меня глядела испанка. А я — рязанская…  И только пошевелив пальцами, я поняла, что перед зеркалом стою я. Помню то состояние ужаса, которое охватило меня тогда. Как в тот вечер доиграла спектакль — не помню. Это был последний спектакль в моей жизни. В тот вечер я с ужасом поняла, что впустила в себя другого человека…

Был еще момент в жизни: вышла из электрички и с сыном переходила железнодорожное полотно, неожиданно выскочил поезд. Меня спасла доля секунды, состав по юбке чиркнул… До сих пор в глазах стоит белое от ужаса лицо машиниста, я только по губам догадалась, что он в ту минуту говорил…

Я тогда же задала себе два вопроса: почему и для чего Господь оставил нас живыми?

Будучи актрисой, я не была воцерковленным человеком, но после этого я тут же пошла в храм и стала искать ответы на эти вопросы. Мне Господь послал дивного священника — после встречи с ним у меня стала выстраиваться другая жизнь.

Вскорости я стала сниматься в одном из фильмов, съемки были в Каунасе. Я очень готовилась к своим ролям: тщательно учила текст, писала планы, подтексты. Прихожу на площадку, а режиссер пьяный и неадекватный. У меня накопилась обида... Я пошла в храм и говорю батюшке, что больше не могу так работать. Что купила билет на поезд и уеду в Москву. А батюшка мне отвечает: «Усмири гордыню, милая, ты уедешь, а вся ваша группа перестанет получать зарплату…» Меня это поразило — думаю, какой эгоизм. Осталась. Потом, через несколько недель, была в Киево-Печерской лавре. Один монах меня увидел и говорит: «О, а я тебя в кино видал…»

«Батюшка, какое кино! Я сюда молиться пришла!» — воскликнула я в сердцах. Он улыбнулся в ответ, угостил меня вкусным помидором и сказал: «А ты матушкой будешь…» Я это восприняла как неожиданный комплимент.

Спустя время я стала понимать, что наиболее комфортно я чувствую себя только в монастырских стенах. Призналась об этом своему духовнику, он стал отговаривать. Говорил, что у меня есть сын, его нужно воспитывать и о нем заботиться. Я успокоилась и стала сниматься дальше в кино.

Снималась много в Киеве, украинские режиссеры меня любили. Последний фильм в моей жизни был по Чехову «Господи, прости нас грешных…» Я там играла в паре с Богданом Ступкой, играла монахиню. Помню, что кто-то сказал режиссеру: «А ты где монашку взял на съемку?..»  Он засмеялся и ответил «Так это же Ольга Гобзева…» Я была правдива в той роли, это уже было мне душевно очень близко… Погружение в образ было просто фантастическое.

Наверное, я ушла из актерства только потому, что поняла: жизнь проходит в иллюзиях. Маска прирастает. Жизнь гораздо интересней любой роли.

Как пришло решение постриг принять? Я была в Воронеже на православной конференции, на дворе стоял 1992 год,  к тому времени я много принимала участия в церковной жизни, вела занятия в воскресной школе. Там были монахини из Иваново, из женского монастыря. И как-то они меня пригласили в монастырь поговеть, наступал Великий пост. Мне было интересно, и я поехала. Первую неделю я там очень строго говела, все я вытерпливала, причем легко. В один из дней я увидела владыку Амвросия — высокий, седой, с сияющим лицом. В то время он был архиепископом Ивановским и Кинешемским. Он подошел ко мне и надел на мою одежду подрясник, покрыл черным платком и дал в руки четки. Я просто обмерла, это было для меня как чудо.

А на следующее воскресенье меня попросили примерить клобук, я примерила и ужаснулась, глядя на себя в зеркало. На меня смотрело нечто страшное… Это было такое искушение. Видимо, лукавый не хотел этого. Я обледенела от страха.

Через несколько дней мне принесли кулек с монашескими одеждами, и начался обряд посвящения в инокини. Стоя на ногах, я была мертвая. У меня все замерло внутри. Это было какое-то летаргическое состояние.  Я стала оживать по мере того, как с молитвой на меня стали надевать иноческие знаки — подрясник, апостольник. Запомнила, что владыка дал мне чётки со словами «Это ваше оружие…» С каждым новым предметом в меня входила новая жизнь.

«Актерская профессия не греховна…»

После пострига я год не ходила, а летала, не касаясь земли. Такая благодать на меня снизошла.

Когда меня мой семнадцатилетний сын впервые увидел в монашеском одеянии, то первое, что он сказал: «Мам, это круто…» Он принял меня в новом качестве. А сколько было искуса в начале моего иноческого пути?! Вы себе даже представить не можете. И клевета была. И гонения. За мной на улице с палкой гонялись. Говорили такое, что я у священника очки украла. Люди верили. Я была в полной изоляции — меня не принимали и мои бывшие друзья-актеры. И новое окружение тоже не принимало. У меня поселились две монахини, они просто разгромили мою квартиру, выкинули на улицу всю мою библиотеку. Говорили такой бред, что монахи не должны читать книжки. Я с этим категорически не согласна. Монахи должны быть образованными людьми.

Помню, митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий, в послушании у которого я нахожусь, мне говорил: «Матушка, если бы такие испытания были у вас не в начале иноческого пути, а в конце  или даже в середине его, вы бы не выдержали». Слава Богу, выдержала.

То, что говорят, что монахи угрюмые и с постными лицами — это стереотип и не более. На самом деле нет более веселого, остроумного народа, чем монахи.

Монах должен радоваться жизни, общению с людьми.

Я приезжаю на кинофестиваль «Амурская осень» в Благовещенск. В Харбин приезжаю с актерами. Меня все радует. Улыбки людей. Меня недавно китайцы чаем угощали просто так на улице, так приятно. Меня радует дружба с людьми. Мне актеры очень нравятся.

Нет, актерская профессия не греховная. Греховны люди, если они совершают проступки против совести и против Бога.

Мне иногда говорят — вот ты ездишь на кинофестивали, приходишь в Дом кино… Это мое публичное послушание. Так меня владыка благословил. Но скажу вам откровенно, меня иногда просят выступить перед зрителями — то мне это очень тяжело. Актеры не всегда выкладываются душой, многие на технике работают. А я душу обнажаю. Это тяжело. Потом хочу признаться, что аплодисменты зала меня обжигают, это стресс, это ужас… А раньше очень нравилось. Теперь просто болею от них.

Последний раз на Шукшинских чтениях в Бийске я сказала со сцены, что то, что почетно актеру, то позор для монаха. Люди громко захлопали, я чуть в обморок не упала.

…Мы помогаем престарелым актерам, которые оказались совсем одни. Они когда-то создавали славу советского кинематографа, а сегодня оказались немощны и не нужны. Мне с ними легко, они воспринимают меня за свою. Я очень дорожу их доверием. Боюсь его потерять и очень их охраняю их покой от назойливой прессы, всегда спрашиваю их согласие, когда журналисты ищут их для интервью.

У меня с опекаемыми актерами только дружеские отношения, артисты — люди с очень тонкой душой, чувствуют даже малейшую фальшь.

Мы были близки с голосом нашего детства  Кларой Румяновой — она была очень сложным и невероятно талантливым человеком. Бесконечно одинокой.

Она прекрасно понимала свою невостребованность, очень страдала от этого. Клара была коммунисткой, категоричной в вопросах веры, но мы с ней ладили. Мы нашли ей патронажную сестру, которая стала ей сестрой по духу. Она скрасила ее уход из жизни.

Не сложилось у меня только с Тамарой Носовой. Мы стучались к ней почти каждый день, но она не открывала двери и отвергала всякую помощь.

… Каким мне Китай показался?  Китайцы очень теплые люди. Я в свое время увлекалась китайской литературой и даже читала «Книгу перемен».

В Харбине меня поразило то, что люди мгновенно чувствуют человеческую доброту. Меня они называли в мужском роде — «монах». Многие из переводчиков-китайцев подходили ко мне, просили молиться за них. Они некрещеные. Но я молюсь. Люди же просят. У Бога все живые. Они чувствуют в этом что-то глубокое и настоящее.

Кладбище русское в Харбине — это просто родное место. Когда там молишься, то ощущаешь поддержку и духовную помощь от тех, кто там покоится. Как за локоток поддерживают…

Единственное за что мне больно — что в Харбине нет сегодня православного священника. Мы столетиями сеяли там православные зерна, а сегодня — забыли… Ко мне подошла одна православная китаянка и говорит: «Благословите, матушка..» Я говорю ей, что это только священник может сделать. А у ней слезы на глазах, она мне тихо так шепчет: «А можно я за вас подержусь?..» Просто до кома в горле.

Это был как крик о помощи, как SOS!..

Мое природнение к Харбину произошло после знакомства с последней русской эмигранткой Ефросиньей Никифоровой. Она была как глыба — с характером, словно из пьес Островского. На меня пахнуло от нее девятнадцатым веком. Она была красивая, несмотря на возраст, болезнь и немощь.

Чем я душу лечу? Конечно, молитвой и еще прозой Чехова. Недавно читала его рассказ «Степь», просто плакала от его таланта.

Для чего приходим в этот мир? Да чтобы жить! Ведь как хорошо жить! Как хорошо беседовать! Как хорошо чай пить. Кстати, который я так и не выпила…

Из биографии

Ольга Фроловна Гобзева, актриса. Окончила ВГИК. Снялась более чем в сорока фильмах, среди которых такие как «Крылья», «Портрет жены художника», «Операция «Трест», «Фокусник», «Однажды двадцать лет спустя». Работала в Театре киноактера с 1966 по 1990 год. В 1992 году приняла монашеский постриг с именем Ольга. Живет в Москве.

Возрастная категория материалов: 18+

Добавить комментарий

Забыли?
(Ctrl + Enter)
Регистрация на сайте «Амурской правды» не является обязательной.

Она позволяет зарезервировать имя и сэкономить время на его ввод при последующем комментировании материалов сайта.
Для восстановления пароля введите имя или адрес электронной почты.
Закрыть
Добавить комментарий

Комментарии

Комментариев пока не было, оставите первый?
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было

Материалы по теме

Амурские спасатели готовы к подрыву льда рек Амур и УрканОбщество
Запускаются заводы, поверяется спецтехника: Приамурье готовится к новому дорожному сезонуОбщество
Пожарную безопасность проверяют в дворах жителей Амурской областиОбщество
Военный из Приамурья получил Георгиевский крест за проявленное в зоне СВО мужествоСпецоперация
Порыв на теплосетях устраняют в микрорайоне БлаговещенскаПроисшествия
В шести муниципалитетах Приамурья заработали наблюдательные посты за пожарамиОбщество

Читать все новости

Общество

Амурские спасатели готовы к подрыву льда рек Амур и Уркан Амурские спасатели готовы к подрыву льда рек Амур и Уркан
Запускаются заводы, поверяется спецтехника: Приамурье готовится к новому дорожному сезону
Амурчан ждут снежные выходные: синоптики предупредили о надвигающемся циклоне
Пожарную безопасность проверяют в дворах жителей Амурской области
В шести муниципалитетах Приамурья заработали наблюдательные посты за пожарами
Система Orphus