Годовалой Аделине из Константиновки нужно собрать 250 тысяч рублей на реабилитацию в Томске

Фото: Личный архив Лоры Собчук

Тяжелые роды привели к гипоксии

— Рожала я в городском роддоме, беременность была первая и в родах возникли осложнения, — рассказывает Лора Собчук, жительница Константиновки. — Безводный период был практически сутки, и по идее мне надо было делать кесарево, но врачи почему-то заставили рожать самой. Доча была уже без сил, испытывала гипоксию — кислородное голодание. Еле как я ее родила, она не кричала, головка ее была вытянута как конус. Ее мне показали и сразу же забрали в реанимацию новорожденных. Дышать сама она не могла. Потом нас перевели на второй этап выхаживания в неонатологический корпус детской областной больницы. С месяца мы наблюдаемся у невролога, сейчас оформляем инвалидность. Диагноз доченьки звучит так: «Перинатальная энцефалопатия гипоксически-ишемического генеза, поздний восстановительный период. Синдром двигательных нарушений в виде левостороннего спастического гемипареза. Задержка моторного развития».

Поначалу Аделина развивалась по возрасту. Но в семь месяцев родители забили тревогу: дочь должна уже сидеть, а не сидит, перестала переворачиваться со спины на животик, хотя делала это с пяти месяцев.

Фото из личного архива

— Мы стали проходить обследования, сделали КТ, оно показало поражение мозжечка, — делится амурчанка. —  Под вопросом была эпилепсия, провели ЭЭГ (шапочку), оно исключило приступы. Дочь получает медикаментозное лечение и постоянно проходит реабилитацию. Пока мозг активно развивается, есть шанс помочь ребенку. 20 марта мы снова едем в Благовещенск на очередной платный курс, а в апреле нас ждут в Томске. Все это очень затратно, стоит немалых денег, но по-другому никак.

Положительные результаты от занятий

После курсов реабилитации в благовещенском центре «Берегиня» Аделина научилась держать опору на руки, лежа на спине стала подтягивать к себе ножки. Сама не сидит, но мама ее присаживает, когда держит на руках. Малышка балакает на своем языке. Аппетит у крохи нормальный, кушает супчики и кашки. Восьмой зубик у нее лезет, так что может уже кусаться.

Фото из личного архива

— Еще одна моя боль — это падение зрения дочери из-за имеющейся неврологи, — продолжает Лора. — Когда лежали в АОДКБ, Аделину осматривал окулист, и все было хорошо. А недавно я стала замечать, что, когда беру дочь на руки, она как-то нечетко смотрит на меня — взгляд отводит. Повезла ее в Благовещенск, и три окулиста сказали, что у дочери частичная атрофия зрительного нерва обоих глаз, нужно делать операцию. Я хочу показать ребенка новосибирским офтальмологам, пройти обследование, которое делают только там.

Папа сражается за Родину, мама — за дочь  

Все заботы о дочери и ее лечение лежит на плечах Лоры. Осенью супруг девушки был мобилизован на спецоперацию и сейчас находится в самом пекле — на передовой. Да, как военнослужащий, он получает хорошее довольствие. Но этих средств не хватает на лечение крохи, чтобы она смогла освоить нужные навыки и догнать своих сверстников.  

Фото из личного архива

— Я вчера села и подсчитала, нам нужно около 250 тысяч рублей — на дорогу, проживание, лечение, обследование и генетический анализ. В нашей области генетика нет, анализ делается через Москву. Да, мой муж, как мобилизованный, получает хорошую зарплату — 170—180 тысяч рублей. Но больше половины из них уходит ему на одежду и предметы первой необходимости. Ребята находятся на «передке», живут на улицах и в полях, им негде постирать, поэтому вещи быстро изнашиваются. И много денег уходит на то, чтобы, когда выпадает возможность, привести себя в порядок. Денег, которые остаются нам, хватает на то, чтобы свозить дочу на лечение в Благовещенск — снять жилье, оплатить специалистов реабилитационного центра. Меня много кто спрашивал: мол, мужу хорошо же платят. А мне в прошлом месяце пришлось занимать, чтобы купить уголь — мы живем в доме на земле. Выхаживать больного ребенка очень дорого, — признается Лора.  

Фото из личного архива

Возрастная категория материалов: 18+