Александр Ярошенко

Как амурские врачи спасали китайского мальчика

В середине прошлого века юная амурская медсестра Валентина Дорошкина с подругой Валентиной Филатовой пожертвовали кожу китайскому ребенку, едва не погибшему в огне. Его мать прибежала по льду Амура на наш берег за помощью с умирающим малюткой на руках. АП рассказывала об этой удивительной истории несколько лет назад. Колумнист «Амурской правды» Александр Ярошенко встретился с Мэн Сяньго и узнал подробности из первых уст.

Сошлись звезды и души

Мэн Сяньго смущенно улыбается и смахивает со стола невидимые крошки. Вся правая половина его лица — сплошной шрам от ожога. Он задирает рукав и показывает изувеченную огнем руку: толстые рубцы шрамов, между которыми белеют островки светлой кожи.

— Вот эта рука у меня наполовину русская. Раны долго не заживали, и врачи сделали пересадку кожи. Донорами были две русские девушки-медсестры, у них взяли кожу, а мне пересадили, — поясняет Мэн Сяньго.

Март 1958 года был снежным и холодным. Китайское сельцо Синьдзя тогда насчитывало чуть больше ста домов, домик родителей Мэн Сяньго стоял крайним к Амуру. Мальчику не исполнилось трех лет, он еще плохо ходил. В тот день отец уехал по делам в ближайший город, дедушка пошел мирить поскандаливших соседей, а мама отправилась на Амур за водой.

— Жарко топилась печка, на мне был повязан большой и красивый шарф, я подполз к печке, из нее выпал жар и упал на мой шарф, — рассказывает Мэн Сяньго.

Когда его мать подходила к дому, она услышала душераздирающий детский крик, а ворвавшись внутрь, увидела вместо сына огненный шар. Женщина схватила обгоревшего ребенка и бросила в холодный сугроб.

Медицины тогда в одноэтажном Китае практически не было. Сбежавшиеся соседи понимали, что ребенок умрет мучительной смертью.

— В селе жила русская старуха, она сказала, что меня надо спасать на советском берегу. Там лучше медицина, — неспешно рассказывает мой собеседник.

1958 год. Мэн Сяньго в больнице. Фотографии из семейного архива

Мать обгоревшего мальчишки запрягла коня в сани, завернула мальца в одеяло, и они с русскоговорящей землячкой помчались на другой берег Амура за спасением.

В тот день сошлись звезды и души людские. Начальник погранзаставы села Кузнецово, что в Магдагачинском районе Амурской области, под свою ответственность пропустил китаянку с умирающим мальчиком.

Первую помощь «тяжелому» ребенку оказала сельский фельдшер Александра Рудь. Уазик тонул сугробах, до районной больницы пробивались с помощью пограничников. Мальчишки-солдаты лопатами пробивали колею в метровом снегу. Ребенка спасали в больнице райцентра Тыгда, выздоровление шло медленно. Ожоги были глубокие и не хотели заживать, врачи решились на операцию. Выход был один — пересадка кожи.

Студентка Валя Дорошкина. Фотографии из семейного архива Мэн Сяньго

Состояние маленького страдальца не позволяло брать у него здоровые участки кожи для дермопластики. Донорами кожи для китайского мальчика вызвались быть две девчонки — студентки медучилища, обе Валентины: Филатова и Дорошкина. Больница отдаленного района… Там случилось настоящее чудо, операция прошла успешно, состояние ребенка стабилизовалось.

Валентина Филатова. Фотографии из семейного архива Мэн Сяньго

Мэн Сяньго провел в советских больницах полтора года. Лечение в Тыгде и Благовещенске, реконструктивная операция и реабилитация в Иркутске. Он сегодня как сквозь сон помнит, что к концу лечения начал понимать и говорить по-русски.

«У меня была трудная жизнь»

Трагедия не прошла бесследно. Вернувшись на родину, мальчишка только в десять лет смог пойти в школу, а закончил ее в двадцать. В родном селе его всегда в шутку называли русским, любопытные крестьяне иногда просили показать места операций. Удивлялись светлым лоскутам донорской кожи.

— У меня была трудная жизнь. Часто дразнили, показывали на мое обгоревшее лицо. У меня не получалось общение с девушками. Все от меня шарахались, — вспоминает он.

Скрин видео. Автор: Александр Ярошенко

Он всю жизнь прожил в родном селе, женился. Его дочь стала врачом! Мэн Сяньго занимается крестьянским трудом, у него большой надел земли, полный двор живности. Летом рядом с домом раскидывается большая пасека.

... Его супруга Суй Гуйхуа сидит рядом с мужем, слушает наш разговор и тихо плачет.

— Я знаю эту драму до мельчайших подробностей, но не могу привыкнуть, всегда плачу, — признается она.

Они поженились, когда им было по тридцать семь лет: у нее за плечами развод и маленький сын на руках, у него за спиной настоящая драма, по которой можно снимать кино и писать роман.

— Я никогда не обращала внимания на его ожоги. Он для меня самый красивый, у него золотое, очень доброе сердце, — говорит Суй Гуйхуа.

Их дочь стала успешным врачом-неврологом, живет в Харбине. Профессию выбрала, впитав в себя страдания отца. Решила всю жизнь помогать людям.

Фотографии из семейного архива Мэн Сяньго

На стене его дома висит заботливо увеличенная фотография, на которой он на руках у двух русских медсестер, двух Валентин, чья белая кожа стала для него спасением и второй жизнью. Фото из советской газеты. Под ним — тесный рядок непонятных для него букв… Его мама едва не каждый день вспоминала и благодарила всех, кто дал сыну вторую жизнь. Умирая, она наказала ему найти своих спасителей.

Та самая статья в областной газете. Фотографии из семейного архива Мэн Сяньго

Репортаж из архива

Он не мог понять, с чего начинать поиски. С той поры прошла целая жизнь. Менялась политика, менялись поколения, настроения. Неизменна была только его благодарность и память сердца. Однажды он с женой и дочкой приехал в районный музей округа Большой Хинган. Там ему показали фотографию, на которой маленький Мэн Сяньго в окружении советских врачей. Директор музея слышал, что в фондах Центрального телевидения Китая есть уникальные кадры хроники, как его спасали в Советском Союзе.

Они приехали в Пекин, и там вновь случилось чудо: журналисты нашли ту хронику! Дочь Мэн Сяньго с изумлением смотрела на своего сильного папу, который, закрыв лицо руками, рыдал навзрыд. На экране мелькали кадры ребенка с забинтованным лицом, незнакомые люди в белых халатах. Как живая, на них смотрела молодая мама Мэн Сяньго. Красивая, с черными длинными косами. Вот она крепко обнимает двух девушек медсестер, и от чувств снимает с головы две пластмассовых заколки и отдает им…

После этого они решили обязательно ехать в Россию. Искать тех, кто спас его жизнь, и поклониться им.

Еще одно чудо

Лето 2019 года. Семья Мэн Сяньго всё продумала до мелочей: нашли хорошего переводчика, дали объявление на Амурское телевидение. Его «крутили» в прайм-тайм, просили откликнуться всех, кто помнит эту историю. И чудо произошло снова. Отозвалась сестра Валентины Дорошкиной Людмила Александровна. Они встретились в Благовещенске. Обнимались, плакали. Не могли насмотреться друг на друга и наговориться. Людмила Александровна говорила, что в их семье всегда знали о спасении китайского ребенка.

Фото из личного архива

Судьбы девушек-медсестер, ставших донорами для китайского мальчика, оказались трагическими. Валентина Дорошкина навсегда осталась двадцатисемилетней… Валентина Филатова в тридцать лет погибла от удара молнии… Маленькие лоскутки их живой кожи китаец Мэн Сяньго носит на своей руке десятки лет.

— Иногда кажется, что обе Вали пришли в эту жизнь, чтобы спасти жизнь Мэн Сяньго. А потом ушли, словно выполнив свою миссию, — говорила мне Людмила Александровна Дорошкина.

У Дорошкиных большая семья — восемь братьев и сестер. Они встретили Мэн Сяньго с женой и дочерью как родных. Накрыли вкусный стол, разговорам в тот вечер не было конца и края. С портрета на них смотрела Валентина Дорошкина…

«Это наш первый приезд в Россию и вообще первый выезд за границу», — рассказала жена «китайского мальчика» Суй Гуйхуа.

На второй день поехали в Тыгду. От той больницы не осталось и следа. Но была жива женщина, которая в 1958 году работала санитаркой в больнице и прекрасно помнила «историю с китайским мальчиком». 91-летняя баба Катя вспоминала, как тогда они всей больницей ломали голову, чем вкусным накормить «нашего мальчика». Мэн Сяньго плакал и целовал ей руки…

Родственники завезли его на могилу к Валентине Дорошкиной. Они с дочерью опустились на колени у могильного камня.

— Мэн Сяньго нам как брат, у него есть частичка плоти от нашей сестры Вали. Мы дружим, общаемся, и порой нам не нужен переводчик, — говорит Людмила Александровна Дорошкина.

После пандемийного «плена» открылась российско-китайская граница. У большой семьи Дорошкиных и Мэн Сяньго много планов. Первый пункт которых — встретиться в Харбине.

…На землю опустился синий вечер. Был тот редкий миг, когда не хотелось расставаться. Мне всё хотелось слушать и слушать всё новые штрихи и детали этой невероятной человеческой истории. А Мэн Сяньго с супругой всё вспоминали и благодарили. Благодарили и вспоминали.

— Ваша история сегодня могла бы повториться? Или жизнь уже другая? — не удержался я от вопроса.

Собеседник посмотрел на меня взглядом мудреца и тихо сказал:

— Жизнь, конечно, другая, но люди всегда остаются людьми. И еще, хороших людей больше. Много больше.

Долгие десятилетия, государственный строй, границы, культурные революции, визы и расстояния не затмили эту удивительную историю, полную доброты и сострадания. Эта история уложилась всего в несколько минут кинохроники, но она надолго останется в памяти людей, живущих по обе стороны Амура.

Материал был опубликован в «Российской газете»

***